Чернильные души

– Разумеется, оно стало меньше, – не удержался Радик. – Это все пятнистые знают, а благодаря мне, и вы.

– Всё так, всё так, – согласился Котин. – Благодаря вам, Родион. Но наука требует фактов. Мне не очень вериться, чтобы подростки всерьез проводили исследования и определяли, что действует на их самочувствие. Да они даже размер пятна определяли на глаз!

С этим было не поспорить, и Радик снова промолчал. Он уже жалел, что не ушел отсюда, когда была возможность. Теперь же он мог посещать столовую, медблок и даже туалетную комнату в сопровождении Котина или его лаборанта. Официально это считалось «контролем за динамикой развития заболевания в новых условиях», но Радик чувствовал себя в тюрьме.

Теперь он понял, что Димка и Зоя – это контрольная группа для них с Викой. И такого отношения он простить не мог. Как и того, что им не рассказали о тех исследуемых, которых не выпускали в общую столовую. Сколько их еще было заперто тут? Таких, как та девушка. Впрочем, говорить об этом с Котиным Радик не собирался. Спорить в его положении было бесполезно – это Радик тоже вынес из фильмов и комиксов, и в этот раз был уверен, что не ошибается. Поэтому он предпочел затаиться и дождаться, когда Котину надоест следить за ним и держать взаперти.

Это было проще решить, чем сделать.

Котят с тех пор было еще двое. Одного безучастный лаборант в маске и надвинутой на лоб шапочке долго и уверенно мучил, но умирать унес в другое место. А второго изрезал страшно и оставил умирать на глазах Радика. И всё. Больше никаких котят. И Радику оставалось только гадать, почему прекратились опыты. Из-за отсутствия разницы при обычном убийстве и мучительном, и отсутствии изменений в кляксе на лице без самой смерти на глазах невольного участника этого эксперимента, или же дело в его неадекватной реакции, и повторно они проводили эксперимент уже с Викой? Спрашивать Радик не решился. Ему было достаточно того, что теперь на его глазах умерщвляли сплошь лягушек, ящериц и другую мелочь. Жаль их было, но не так сильно.

Единственное, что его огорчало – это то, что из-за всех экспериментов его болезнь развивалась совсем медленно. Как он хотел просто исчезнуть как Линда или та незнакомка! От Димки он знал, что Линду перед самым уходом заперли где-то в подвале, рассчитывая, что она останется после на месте, но, похоже, это не сработало. Вот и Радик теперь не мог дождаться, когда сможет выбраться к Соне. Он был благодарен Резину за то, что теперь знал, как уйти. Главное, никого не коснуться и выбраться из здания. О лекарствах он теперь и не помышлял.

Спустя неделю экспериментов его снова перевели в прошлую комнату и стали пускать в общую столовую. Радик вел себя образцово, вяло общался с одногодками и всё больше молчал. И через три дня дождался.

– Бежать надо, – шепнул ему за обедом Димка. Радик вздрогнул, но не повернулся. И без того очень удачно его соглядатай был облит супом Вики. Но чтобы Димка догадался до чего-то сам, и это при том, что он относился к контрольной группе и не был подвержен этим издевательствам с наблюдениями за умирающими животными. Ему не светили в глаза, не заставляли постоянно сдавать кровь…

– Этот чудила сейчас вернется, – продолжил Димка. – Мы с девочками поищем способ, а ты уж подыграй.

– Почему? – почти не разжимая губ спросил Радик, уставившись в тарелку.

– Мне не нравится, что Зойке моей Викину кровь пытаются перелить, а мне твою, – ответил Димка. – Это нас не заразило, но они не остановятся. А я сюда не для того шел, чтобы пятнистым заделаться.

Он замолчал и принялся шумно прихлебывать суп, пока Радик переваривал сказанное им. Ему и в голову не приходило, что Котин не остановится на заражении Вики и, как не жутко это звучало, у них вполне могло получиться. Если Радик правильно понял Соню и Андрея, заразить может любая тень, правда, одиночная – с риском для собственном теневой жизни. В этом он и сам успел убедиться. Но вряд ли это интересовало ученых. Так что достаточно запереть Зою с умирающей сестрой в крошечном помещении, как та обязательно нечаянно коснется её. И почему-то Радик сомневался, что это новое знание Котин и его коллеги используют для создания лечения.

– Я найду способ, – шепнул он Димке, проходя мимо него с подносом. Пора было задействовать те знания, которыми он не поделился с Котиным. О том, что тени не просто разумны. С ними вполне возможно договориться.

После обеда Радик направился к кабинету Котина. Его сопровождающий маячил позади, но не останавливал. Уже неплохо.

Котин был на месте.

– Сегодня снова попробуем уменьшить пятно, но без смертей, – не отрываясь от бумаг, произнес он. – Поприсутствуешь на взятии крови у других испытуемых.

– Может, хватит заниматься ерундой? – Радик старался выглядеть спокойным и смирившимся. Это не очень вязалось с его вопросом, но он старался. А получится у него или нет – это ему предстоит узнать уже очень скоро. – Я уже задыхаюсь в четырех стенах. Неужели нет ничего, что можно делать снаружи?

– Есть, – неожиданно легко согласился Котин и наконец поднял голову. – Но нет уверенности в тебе. Мне кажется, ты разочаровался в нашем сотрудничестве.

Радик приложил все усилия, чтобы не присвистнуть и не рассмеяться Котину в лицо. «Разочаровался в сотрудничестве»! Вот как это теперь называется.

– Вы знаете, где я живу, – вместо этого уклончиво ответил он. – И телефон. Какой смысл мне от вас бегать?

Котин не ответил, вместо этого переведя разговор в другое русло. И Радику пришлось снова послушно наблюдать за теми самыми взятиями крови. И не только. Димка смотрел с обидой, но молчал, пока ему кромсали руку вроде как для проверки на аллергии. Пятно не уменьшилось.

Радик уже было решил, что у него не получилось, когда на следующий день Котин вызвал его в кабинет.

– Собирайся, – вместо приветствия буркнул Котин. – Поедем изучать ареал распространения теней.

Радик не стал переспрашивать, и бросился за верхней одеждой. Хорошо еще, что задержался у окна, иначе хорош бы он был в куртке и сапогах! На улице было уже совсем сухо, а деревья покрылись яркой первой зеленью.

Впрочем, через несколько часов он успел заскучать. Автомобиль с затемненными стеклами, отчего казалось, будто они едут ночью, двигался по улицам медленно, Радик бы мог пешком его обогнать, но наружу его не выпускали.

– Видишь? – каждые пять минут спрашивал Котин и после очередного кивка двигался дальше. Так они добрались до набережной. Только здесь Котин позволил наконец Радику выбраться на свежий воздух. Когда-то очень популярная у горожан набережная была совсем пустынной, и это несмотря на прекрасную теплую погоду. И поди пойми, почему никого нет – то ли никого не осталось, то ли не то время в городе, чтобы прогуливаться по набережной.

Мгновение спустя Радик сообразил, что опустевшей набережная выглядит не только из-за отсутствия людей. Громоздкие тени, уже привычные его изменившимся глазам, что возвышались над зданиями и медленно двигались по улицам города, здесь не появлялись. Ни одного не было.

– Здесь нет никого, – произнес он вслух и пояснил для Котина. – Теней тоже нет. Совсем пусто.

– Очень хорошо, – обрадовался Котин. – Вот тут мы и останемся. Недалеко есть маленькое кафе, его не открыли еще, но столики выставили. Посмотрим.

На что «посмотрим», Радик спрашивать не стал. И без того понятно, что на него. Правда, он понятия не имел, чего они ждут. И как долго им придется сидеть.

Несмотря на не по-весеннему жаркое солнце, от моря тянуло свежим ветром, и довольно быстро становилось зябко. Да и холодные пыльные стулья в кафе прямо на ветру совсем не соответствовали даже мало-мальским представлениям о комфорте.

Радик ёрзал на стуле, поминутно оглядываясь и надеясь, что хоть что-то произойдет. Хоть бы книгу какую-то дали или еще что. Сами его надзиратели, иначе и не скажешь, уткнулись кто в телефон, кто в ноутбук и в ус не дули. Лишь Котин время от времени бросал на него короткий взгляд. Не удивительно, что мучимый неопределенностью и бездельем Радик первым заметил это.

– Мои руки.. они становятся фиолетовыми прямо сейчас! – вскрикнул он и поднялся со стула. Он поднес ладони к глазам и всё равно не верил в то, что видел. Словно салфетка, опущенная краешком в воду, его руки медленно, но неотвратимо темнели. И лишь когда спустя пару минут, не больше, чернила дотекли до ногтей и те заблестели темными опалами, Радик очнулся.

– Мне нельзя здесь оставаться! – запаниковал он. – Увезите меня отсюда или позвольте уйти!

Котин открыл рот, чтобы ответить, одновременно неловко пытаясь сложить ноутбук, и Радик понял – это его шанс. Свалить потом всё на панику и сделать вид, что не собирался убегать. И дико завопив – Котин от этого вопля уронил ноутбук, Радик помчался прочь, размахивая руками как умалишенный. Он побежал прямо по обустроенной набережной, и его расчет окупился.

Вместо того, чтобы броситься следом, все его надзиратели ввалились в автомобиль, планируя быстро настигнуть его на ровной дороге. Стоило хоть одному броситься следом, и всё могло провалиться. Ведь наверняка кто-то из его сопровождения бегал получше, всё-таки физкультура не была среди любимых предметов Радика. Но вышло всё, как он рассчитал. И в тот момент, когда машина взревела сзади, Радик с облегчением рванулся в сторону – в кусты. Подальше от моря, которое почему-то пугало. В город. Туда, где он мог успеть сделать хоть что-то.

Он петлял в кустах, забирался на взгорки и карабкался по осыпающемуся краю котлована рядом с замершей стройкой. Вверх, вниз, вбок! Снова вверх и почти кубарем – вниз.

Но рано или поздно это должно было закончиться. Машина настигла его, когда он безучастно смотрел перед собой, сидя на скамейке перед чужим домом. Если бы Соня могла с ним поговорить, она бы рассказала, что это дом Эдика. Может, он счел бы это забавным.

– Зачем удрал? – Котин выглядел сердитым и довольным одновременно, но Радику не было до его эмоций никакого дела.

– Я не удрал, – он пожал плечами. – Умирать не хочется. Вот я и поскорее покинул неприятное место. Только и всего.

– На самом деле, судя по всему, дело обстоит наоборот, – начал Котин, и Радик напрягся. Неужели они разгадали его маневр? Тем временем, ученый продолжил:

– По нашим прогнозам, аномальная зона рядом с морем не просто переводит зараженных во вторую стадию, а может в конечном счете замкнуть круг, вернуть их обратно. Поэтому тени и не стремятся попасть сюда, они не хотят возвращаться. Только и всего.

– Чепуха, – буркнул Радик скорее просто чтобы хоть что-то сказать.

Он толком не вслушивался в то, что ему говорил Котин и безропотно позволил загрузить себя в автомобиль и отвезти на базу. Он знал, что следом за ними будет неторопливо двигаться видимый только ему медведь. А ночью, когда следить за ними будут куда меньше, огромная тень как следует надавит на стену рядом с тем местом, где держали подопытных. И кто знает, может, если не ему, то Димке и близняшкам удастся бежать.

28 глава

Радик едва успел предупредить Димку, и ему оставалось лишь надеяться, что тот сообразит забрать девчонок. Передать записку и без того было не просто – за ним снова следили так пристально, как после «кошачьей истерики». Сам же Радик решил не уходить. Он обещал не сбегать, да и смысла в этом особого не было. Из-за дурацкого эксперимента с набережной, он и без того покрывался пятном всё сильнее, а там его не удержат никакие стены. И он снова будет с Соней. Надолго или нет – он понятия не имел. Ему оставалось только верить, что тень с его братом и девушкой дождется его.

Ночью он был настороже, и поэтому скрип и шорохи услышал сразу. Он продолжал лежать, не двигаясь и притворяясь спящим, потому как понятия не имел, есть ли в его камере – он не мог уже иначе называть свою комнату, ведь запиралась она снаружи! – видеонаблюдение. Поэтому он просто лежал и смотрел, как медленно, но с каждой минутой быстрее по стене идут трещины. В зарешеченное окно он ничего не видел, именно что совсем ничего – это значило, что свет от луны и фонарей ему перекрывала тень медведя. Почему-то Радик приставил, как чудовищная тень трется о стену как настоящий медведь о корягу. И до того это забавно представилось, что он расхохотался. Он хохотал и когда на него посыпалась штукатурка, и только когда довольно острый и крупный кусок ударил его по лбу, он спохватился и забрался под кровать. А ведь идея казалась до того логичной, когда он её только придумал, такой правильной!.. Радик зажмурил глаза, услышав грохот – стена обрушилась. Когда все стихло и пыль улеглась – он предусмотрительно закрыл рот и глаза рукавом, Радик наконец выбрался из-под кровати. Шум в коридоре указывал на то, что не все еще поняли, что именно случилось. Он осторожно подошел к зияющему проему на месте стену и посмотрел вниз. Прыгая по кирпичам как по кочкам, Димка спешил в сторону города. Одну из близняшек он нес на руках, её же руки безвольно висели вниз. Вторая довольно энергично бежала рядом с ним. В темноте Радик не мог разобраться, какая из них пострадала и насколько сильно.

«Лишь бы не умерла! – загадал он и добавил на всякий случай. – Или пусть это хотя бы не Зойка».

Зойку Дима ему мог и не простить. Радик довольно редко пересекался с ними, да и то в основном за ужином, но даже он не мог не заметить, что Димке нравилась эта девушка. Да и бежать он решился в первую очередь из-за неё. Непривычно было видеть Димку таким, но еще меньше Радик готов был привыкать к нему, убитому горем. Он пережил похожее с Соней, и даже понимание, что она еще жива, не делала его жизнь проще. Димке он такого не желал. Сейчас же Радик видел, что они чудом не погибли, да и сбежать Димке с девочками удалось лишь благодаря точному месту разлома. Но сколько людей еще могло пострадать или даже пострадало – даже думать было страшно.