Напомнит боль в твоей груди,
Что ждет могила впереди».
Сказав так, вестник вдруг пропал,
И к сердцу Джон ладонь прижал:
Иглой его пронзила боль.
Вот тут-то сдрейфил наш король.
И лучшего из всех врачей
Велит позвать к себе скорей.
Но тот, и денег за визит
Не взяв, уныло говорит:
«Бессильна моя помощь тут —
С такою хворью не живут.
Вердикт печальный у меня:
Отпущено вам лишь три дня.
Не врач вам нужен, а монах
Пора покаяться в грехах».
И, низкий сотворив поклон,
Он поскорее вышел вон.
Король, услышав приговор,
Со лба холодный пот утер.
Велит секретаря позвать
И начинает диктовать.
Указом первым в пару строк
Скостил он смердам всем оброк.
Второй указ диктует Джон —
Допрос под пыткой упразднен.
Эдиктом казни отменил
И двери всех темниц открыл.
А всем, кто в рабстве, – вот те на! —
Свобода вдруг возвращена.
Указ, указ, еще указ…
В ту ночь Джон не сомкнул уж глаз.
Лишь только утро настает,
Двор короля не узнает.
Другим монарх надменный стал:
Свою гордыню растерял.
На мессе встал средь бедняков
И даже пару спел псалмов.
Все свои войны прекратил,
Всех сирых щедро одарил
И в кои веки Джон наш сам
Долги вернул ростовщикам!
Любовниц разогнал своих,
И на жену гнев поутих,
Не слышно больше бранных слов.
Всё. Джон на Божий суд готов.
Три дня промчались: раз – и нет!
Джон в спальне. В белое одет.
С распятием в руках лежит,
Вслух молится и весь дрожит.