Оценить:
 Рейтинг: 0

Бежит к рассвету река

Год написания книги
2022
Теги
<< 1 ... 31 32 33 34 35 36 >>
На страницу:
35 из 36
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Думаешь? – в её голосе послышалось еле уловимое волнение.

– Уверен. Но хорошая новость в том, что ты ни тело, ни ум, ни мысли, ни поступки, ни всё остальное, связанное с ним. Ты и не душа, которая придумана умом, как и окружающий тебя мир.

– Кто же я тогда? – Лида заинтригованно приподняла густые тёмные брови, разом превратившись из разгорячённой львицы в наивную девчушку.

– У меня не найдётся правильных слов и образов описать, кто ты есть на самом деле. Могу только заверить, что когда сама найдёшь ответ на этот вопрос, все терзающие тебя проблемы и противоречия сделаются потешными, и ты ещё будешь поражаться своей впечатлительности. Пока же просто заруби себе на носу, что не имеешь ничего общего с образом себя в голове и чаще об этом вспоминай. Особенно когда подкатывают слёзы горечи и обиды. Постепенно семена знания прорастут твёрдой уверенностью и здорово облегчат твою жизнь.

С минуту Лида молчала, переваривая сказанное, потом мягко опустила тёплую ладошку мне на грудь и подалась лицом к моей небритой физиономии, едва не коснувшись губами щеки.

– Возьми меня, пока мы одни, – прошептала она. – Ну что тебе стоит? Развлекись чуток, забудь о супружеской верности, наполни меня своим покоем.

Казалось, её свежее дыхание, напоминающее дуновение южного степного ветра, могло взволновать кровь самого безнадёжного женоненавистника. Но теперь в глубине её умоляющих глаз я видел слабый огонёк надежды, а не пожар страсти.

– Прекрати обманывать саму себя. Настоящий покой тебе никто не сможет подарить. Половым путём он точно не передаётся.

– Почему? Я же его чувствую рядом с тобой, – её губы обидчиво надулись.

– Невозможно подарить то, что уже твоё с рождения. Рад бы поделиться, мне не жалко, но в моих силах только пояснить, кем ты не являешься и заверить, что всё хорошо и что всё идёт в правильном направлении. Кажущиеся тяготы и невзгоды исчезнут с грядущим пробуждением от сна жизни, и по большому счёту не важно, произойдёт это со смертью тела или немного ранее.

Насколько адекватно я выгляжу, и поймёт ли Лида сказанное, меня совсем не беспокоило. Передаваемая информация шла от источника, слова вылетали сами собой, без малейших усилий по их подбору. По сути, я уже отстранился от беседы, предоставив право высшим силам достучаться до разума моей собеседницы. Что у меня точно было, так это стойкое ощущение своевременности и меткости произносимых фраз, любая из которых могла лечь точно в цель и разрушить кокон заблуждений.

– Хотелось бы проснуться пораньше, чтобы успеть пожить всласть, – проговорила она как бы между прочим, словно давно ожидала услышать от меня нечто подобное. – Только как могут исчезнуть проблемы или, к примеру, физическая боль до моей смерти, ума не приложу.

– Они перестанут быть твоими, как только слепая вера в выдуманную личность сменится осознанием своей подлинной природы. Но разглагольствовать об этом бессмысленно, как, впрочем, и молчать. Поймёшь, когда переживёшь первый проблеск.

Не успев закончить, я заметил, как Лида просветлела лицом, явно улавливая глубинную радость проходящего через меня послания. Впервые за долгое время она будто стала источать мягкий свет взамен окутавшего её туманом напряжённого недоверия. Я молчал, боясь спугнуть робкую тишину комнаты, в которой утонули обрывки мыслей и слов. Сказать, что мы были на одной волне, значит, не сказать ничего. Проникая друг в друга на недоступную всякому страстному слиянию глубину, мы вдруг оказались единым целым, даже не соприкоснувшись при этом пальцами.

Расслабленный таким переживанием, я лежал некоторое время с закрытыми глазами на тахте, пока не услышал цветочный аромат духов и тихое шуршание одежды. Пришлось мне приоткрыть веки и лицезреть перед собой внезапно появившуюся блондинку с круглым добродушным лицом в вечернем макияже, рядом с которой быстрыми движениями поправляла кофточку вскочившая Лида. Продолжая пребывать в горизонтальном положении, я поднял выше голову и вежливо поздоровался, пожелав доброго вечера незнакомке, в которой резонно заподозрил хозяйку квартиры. Лида как ни в чём не бывало представила нас друг другу, а потом зачем-то пояснила своей подруге Инге, что я по знакомству взялся починить компьютер, но неожиданно почувствовал себя плохо и был вынужден прилечь. Усугубив и без того нелепейшую ситуацию, в которую я по своему обыкновению влип, Лида вышла из комнаты, оставив меня один на один с хозяйкой.

– Вы лягте нормально, ноги положите на тахту, а я сейчас лекарства какие-нибудь найду, раз «скорую» вызывать не стали, – сердобольно обратилась ко мне Инга.

Ощущая себя тяжелораненым в полевом госпитале, я без пререканий повиновался, отметив тот факт, что подруга Лиды значительно её старше. Без сомнения, застав нас на тахте, она оценила всю смехотворность версии с починкой компьютера и моим внезапным недомоганием, но сделала вид, будто ни в чём не сомневается. Человек вообще частенько притворяется, мимикрирует, подстраиваясь к ситуациям. Более того: волей-неволей выдавая себя за кого-то другого, он нередко срастается с новыми личинами и теряется в них.

– В принципе, мне уже хорошо. Побегу домой, – сказал я, пока она перебирала медикаменты в коробке.

– От нас просто так не убежишь! – послышался ироничный голос Лиды за стеной, – Раз тебе полегчало, то будь добр, всё же посмотри комп, – закончила она, уже входя в комнату.

Медленно, с большой осторожностью, я сел на тахте, опустил ноги на пол и, кряхтя, встал в полный рост. Сделав один шаг, покачнулся, расставив шире ноги и разведя руки в стороны для равновесия, секунду постоял в нерешительности и снова сел на тахту.

– Ещё полежу пару минут и займусь. Голова кружится… – глухим слабым голоском проблеял я, падая на спину.

Стоило видеть при этом округлившиеся глаза Лиды, никак не ожидавшую такого финта с моей стороны. Инга тоже удивилась, но искусно скрыла своё недоумение тем, что подошла ко мне и поправила подушечку под головой. Я в очередной раз поразился, насколько божественные сущности захвачены ролью в комедии абсурда, как тонко они чувствуют своих партнёров по сцене, тоже забывших на время о реальном положении дел. Даже если мне вздумается вскочить на подмостки и заорать: «Хватит на сегодня! Достаточно! Передохните! Антракт!», они продолжат играть так гениально, что никто из зрителей не поверит моё истинное намерение прервать действо. Я же в таком случае рискую вновь увлечься игрой, утверждённый на роль сумасшедшего. Поэтому лучше остерегаться нарушать сценарий и дать выложиться актёрам на все сто, оставаясь в зрительном зале. А если и говорить об окончании театрального сезона, то только с теми, кто считает комедию скучноватой, отвратительной, злой и кого начинает тяготить исполняемая в ней роль.

Не знаю почему, но мне не хотелось ограничиваться одной симуляцией слабости и озорничать дальше, вызывая бурную реакцию двух подруг.

– Не хочется вас огорчать, но мужчина, с которым вы встречаетесь, постоянно лжёт. Билетов на юг он не заказывал, и лететь с вами никуда не собирался. Жену он тоже за нос водит, но разводиться с ней вряд ли намерен. Кстати, якобы посвящённые вам стихи просто-напросто скопированы со страниц малоизвестного литературного сайта. Не хочу, чтобы ложные надежды испортили жизнь такой чуткой женщине, как вы, поэтому считаю важным озвучить известную мне информацию, – промолвил я полушёпотом стоявшей рядом Инге так, словно диктовал свою последнюю волю.

Воцарившееся молчание, как мне показалось, пронизывал гул хаотичных мыслей, бессильных дать девушкам рациональное объяснение моей осведомлённости.

– Я подозревала, конечно, но как вам удалось… – начала робко Инга и тут же запнулась.

– Похоже, в роду были ясновидящие, маги либо провидцы. Затрудняюсь сказать точно.

Поразительно, но моё шуточное предположение хозяйка квартиры восприняла с полным пониманием, и её изумление сменилось плохо скрываемым гневом по адресу завравшегося любовника. Лида же была настолько ошеломлена, что столбом застыла на месте, растерянно изучая меня глазами как инопланетного гостя. Я лежал, закинув одну руку за голову, и наблюдал смену её игривого настроя суеверным благоговением перед неведомым, еле сдерживаясь от смеха.

– Зачем было скрывать такой дар? Я знала, конечно, что ты особый, даже исключительный человек, но вообразить нечто похожее не могла! – сказала Лида, взяв себя в руки. – Надеюсь, осознаёшь, какие возможности перед тобой открыты?

– Поверь, между нами нет никакой разницы. Чудеса могут развлечь или привлечь внимание, ещё сильнее вовлекая в сон жизни. Могут вселить ложную надежду на его улучшение. Но они сами по себе являются частью сновидения и не должны очаровывать ни тебя, ни меня. Стоит ли вообще говорить о таких пустяках, как фокусы, если знаешь о скором пробуждении?

Лида чуть подалась в мою сторону, желая что-то сказать, но тут же обмякла, словно вмиг устала от происходящего. Я представлял, насколько ей должно быть тяжело из-за внутренней борьбы, где постепенное принятие парадоксальных истин беспрерывно атакуется аргументами из ограниченного, но привычного измерения реальности. Видимо, в её случае такова была цена освобождения из-под гнёта ошибочных взглядов. И если ужасный конец, как считается, прекращает бесконечный ужас, то с окончательным прозрением Лида вспомнит, что кошмар как таковой может существовать только во сне и больше нигде.

– Но почему ты говоришь о таких важных вещах со мной одной? Запусти канал в интернете, покажи свои способности, и проповедуй истину миллионам. Неужели тебя не привлекает столь благородное занятие, как помощь другим людям? Разве тебе чужды уважение и признание? Что мешает совместить полезное с приятным?

Она говорила взволнованно, но тихо, почти шёпотом, будто боясь потревожить волшебную силу во мне. Инга, по всей видимости, перестала существовать для неё вовсе.

– Схватываешь информацию на лету, но, похоже, долго её перевариваешь, – шутливо сказал я. – Стала бы ты, проснувшись, печалиться из-за людей, погибших в приснившейся тебе катастрофе? Будешь ли корить себя за упущенную возможность спасти их? Вряд ли, потому что знаешь о химерической природе сновидения, – ответил я на свои вопросы, не дожидаясь реакции Лиды. – Моё отношение к так называемой реальности точно такое же, как твоё к снам. Я не могу серьёзно воспринимать созданный воображением мир со всем его безумием, жестокостью и несправедливостью, хотя не игнорирую основные правила пребывания в нём. Я позволяю ему разворачиваться по своим причудливым законам, наслаждаясь безумным спектаклем и помня о том, что являюсь единственным зрителем, с уходом которого на сцене погаснет свет.

– С такими взглядами легко стать бездушным сухарём.

– Запросто, если следовать им как написанной кем-то инструкции, но только не в случае, когда они появились из-за слияния с океаном радости и любви.

– Стоит ли вообще мучиться? Может быть, проще набраться храбрости и прыгнуть в этот океан?

– Проще осознать свою божественную природу и посмеяться над шуткой под названием «человеческая жизнь». Самоубийство же, если ты его подразумеваешь, чаще всего случается не от желания вернуться домой, а, как ни странно, от привязанности к жизни. Просто самоубийца считает сложившиеся в ней условия несправедливыми по отношению к себе. С другой стороны те, кому сновидение кажется невыносимым, обычно просыпаются раньше.

– Боюсь, мне не грозит очнуться в райских кущах ещё долго-долго. Слишком много грешила, не прошла выпавших на долю испытаний, – с грустью констатировала Лида.

– О-о-очень смешно! – саркастически протянул я, сменив руку под головой, – Запомни: ты – вездесущий и всеведущий источник, которому нет нужды испытывать самого себя. Ты не можешь согрешить, поскольку в источнике отсутствуют правила и ограничения. С осознанием божественной природы, карма перестаёт существовать.

– Можно ли приблизить момент возвращения домой?

– Не ставь перед собой никакой цели, требующей усилий. Просто знай: ты в надёжных руках, любые опасности воображаемы, весь видимый мир порождён твоим умом. Тогда оставшаяся часть путешествия по сновидению покажется прогулкой в парке аттракционов.

Я взял паузу, ощущая себя восседающим в центре огромного зала седобородым мудрецом, щедро раздающим бесценные заповеди открывшим рты последователям. Однако прямой вопрос Инги, по всей видимости, посчитавшей мои ответы Лиде слишком туманными, вернул меня на старенькую тахту в чужом бетонном скворечнике.

– Сможете раскинуть карты, погадать на будущее нам с Лидочкой?

– Рад бы помочь, но мне абсолютно чужда эта сфера деятельности, – замявшись, промямлил я.

– Очень жаль! – разочарованно вздохнула она. – Тогда хоть порчу наведите на так долго водившего меня за нос мерзавца, восстановите справедливость. Щедро отблагодарю.

Не отреагировав на предложение хозяйки, я, слегка озадаченный, уже хотел подняться и уйти, воспользовавшись молчанием Лиды, но она, разгадав мои намерения, равнодушным голосом констатировала:

– Был такой вспыльчивый, увлекающийся, впечатлительный. Разгневанно вонзал обидчику нож в шею. А сейчас само спокойствие.

– Не преувеличивай мою прошлую импульсивность. Я был и остаюсь обычным человеком с естественными реакциями на внешние раздражители. Только теперь игнорирую беспрерывные умственные заключения и комментарии ко всему происходящему и не стремлюсь им следовать, разрешая жизни течь по своему усмотрению. Если говорить об упомянутых событиях рокового вечера, то вряд ли бы злость ослепила мой разум в схожей ситуации сейчас. Но тело живёт по своим законам и, зачастую, действует без оглядки на меня. Например, дышит, гоняет кровь, потеет, простужается, чихает, выздоравливает, рождается, стареет. Тоже и с автоматическими реакциями типа отдёргивания руки от раскалённого металла. Поэтому спонтанный ответный удар возможен даже теперь.

– Ты же не тело.
<< 1 ... 31 32 33 34 35 36 >>
На страницу:
35 из 36