Бежит к рассвету река

– Они сами обманываться рады, и вряд ли кто может этому помешать, – вслух подытожил я свои мысли.

– И то верно, – согласилась жена. – А красноречивые жулики не заставят себя долго ждать.

Вспомнилось, как совсем недавно я с жадностью внимал всякому показавшемуся мне интересным гуру, втайне надеясь вывести из его откровений формулу своего счастья, которое на тот момент виделось в уменьшении тягостных мыслей и переживаний. Однако ни одному из них так и не удалось составить конкуренцию ненадолго возвращающим меня в настоящий момент уличным приключениям и алкоголю.

Тем временем Ольге позвонила одна из её многочисленных подруг, и моя благоверная, соблюдая режим секретности, удалилась сплетничать на кухню. Посидев немного просто так, без мыслей и движений, я зашёл на свою страницу в одной из социальных сетей, которую давненько не посещал и открыл раздел сообщений. Один из добавленных мною когда-то в друзья пользователь сети прислал ссылку, которая вела на семисекундное видео в разделе происшествий небольшого городского портала. На тёмных кадрах крошечного ролика было видно, как человек, повисший на балконной плите второго этажа, словно на турнике, падает на землю, быстро поднимется и смотрит прямо в камеру снимающего. За кадром происходящее сопровождается встревоженным женским лепетом. Если бы я сразу не вспомнил, как исполнял центральную роль в этой короткометражке, то вряд ли бы узнал свой силуэт на фоне окон многоэтажного здания. Можно было перейти в профиль пославшего сообщение человека и ознакомиться с имеющейся там информацией, но я не особенно хотел знать, кто он, как узнал меня на видео плохого качества и с какой целью прислал на него ссылку. Я даже не удосужился прочесть несколько кратких комментариев под роликом на городском портале, хотя ранее боялся его публикации из-за нежелания объясняться с Ольгой. Но всё же меня изрядно позабавил нежданный привет из прошлой жизни и, что важнее, он наглядно продемонстрировал бессилие, пустоту и даже смехотворность того, что казалось пугающим. Моё равнодушие по поводу присланной ссылки, без лихорадочных выяснений и громоздких версий, сломало привычную схему реакции на кажущуюся проблему, окончательно лишив её силы, отчего она стала незначительным эпизодом одной из затерявшихся в пыльных архивах памяти историй.

На улице взвыла автомобильная сигнализация, призывающая хозяина машины своим противным разноголосьем. Я подошёл к окну и увидел мигающий жёлтыми огнями джип соседа по лестничной клетке. В подъезде громко хлопнула железная дверь, ожил дремавший лифт и вскоре выскочивший из подъезда Велера уже осматривал чёрный блестящий кузов своего огромного автомобиля. Убедившись, что всё в порядке, он прикурил сигарету, сделал три-четыре больших затяжки, потом с силой метнул окурок точно в урну и не торопясь зашёл обратно в подъезд. Мне стало любопытно, почему бизнесмен Валерий ночью, когда орала музыка, никак не проявил себя, а сейчас моментально выскочил во двор, хотя мог выключить сигнализацию из квартиры. Недолго думая, я пошёл в прихожую, надел резиновые шлёпки и вышел на лестничную клетку, осторожно закрыв за собой дверь. Через минуту из кабины поднявшегося лифта появилась упитанная фигура Валеры, впереди которой следовал ядрёный табачный дух.

– Здорово, сосед! – поприветствовал он меня. – Как оно? Живём на одной площадке, а видимся раз в квартал!

– Привет! Всё хорошо, – ответил я, пожимая тёплую протянутую руку. – Сигнализация сработала?

– Ну, да. Пришлось спуститься и проверить. Бродят по двору всякие, гоняют на своих тарантасах, музыку врубают на всю катушку, отдыхать мешают, – сказал Валера с раздражением.

– Ночной концерт имеешь в виду? – как бы невзначай поинтересовался я.

– Не только его. Каждый божий день под окнами орут, слоняется непонятно кто.

– Гляжу, иномарки, из которой музыка орала, у подъезда нет.

– Рано утром ещё стояла, сейчас уже отогнали, – подтвердил он, кивнув головой.

– До утра бы хрен уснули, если бы полиция не приехала. Не ты, случайно, вызвал?

– Не, я слышал сквозь сон уханье динамиков, но, честно говоря, подниматься было в лом.

– Я, Валер, понимаю, насколько приятно случайно повстречать девушку мечты в погребе своего давным-давно проданного гаража и медленно раздевать её, но есть моменты, когда необходимо оторваться от сновидения, открыть глаза и вмешаться в ситуацию. Ведь кроме нас, живущих в доме мужчин, порядок во дворе вряд ли кто наведёт.

Услышав сказанное, сосед тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, сделал шаг назад и посмотрел на меня ошарашено.

– Что-то я плохо понимаю. Откуда тебе известно… – не закончив свой вопрос, он замолчал.

Спохватившись, я понял, хоть и не сразу, что сказал лишнее. Видимо, из-за желания узнать причину его ночного бездействия, мне стали очевидны обычно непроницаемо скрытые подробности чужого сновидения, которые я с непривычки сразу озвучил. Культурные люди в подобном случае упрекнули бы меня фразой «фильтруй свой базар».

– Не придавай особого значения, Валерий, моим словесным выкрутасам, – попытался я смягчить эффект от сказанного, но воробей уже вылетел из моих уст.

Мне стало ясно, что я, поспешив, здорово озадачил соседа, и он уже вряд ли забудет наш разговор до конца своих дней.

– Ладно, пока, – буркнул Валера, переступая порог своей квартиры.

Я молча кивнул в ответ, не находя слов, способных объяснить ему свою фантастическую осведомлённость. Обычно, простому смертному сложно даже представить кого-то постороннего, знающего о его скрытых помыслах. Что уж говорить о шоковой ситуации, когда ничем не примечательный человек из соседней квартиры пересказывает между делом твоё ночное эротическое сновидение.

Тем временем Ольга приоткрыла входную дверь и вопрошающе посмотрела на меня.

– Уже иду, – успокоил я её. – С Валерой перекинулся парой фраз по поводу безобразий под окнами.

Вновь оказавшись в кресле перед монитором, я принялся бродить по площадкам интернета без всякой цели, читая отрывки стихов, слушая фрагменты музыкальных произведений, не забывая по возможности оставлять комментарии. Через некоторое время я почувствовал будоражащий аппетит запах мясного бульона и уже начал предвкушать грядущую трапезу, как зазвонил мой телефон, лежащий на правой колонке акустической системы. Высветившийся номер оказался незнакомым, что, в общем-то, было мне безразлично.

– Слушаю вас внимательно, – сказал я, убавив звук динамиков.

– Привет, это Лида. Я в городе. Давай увидимся.

Глава VIII

В ресторане «Бруклин», несмотря на воскресный вечер, было много свободных столиков. Царящий в зале полумрак пропитывали серебряные гитарные переборы и ароматы яств с пряными нотками специй. Гипнотический взгляд чёрных глаз пристально изучал моё лицо, словно пытаясь найти произошедшие за время нашего расставания еле уловимые изменения во внешнем облике. Определённо, нам было хорошо сидеть друг напротив друга совсем без слов, поэтому вступительная пауза перед разговором, ради которого произошла встреча, затянулась.

– Так и будем молчать? – сказал я, наконец.

– Почему бы и нет? По-моему прекрасная идея просидеть весь вечер молча, – мягко улыбнувшись, ответила Лида.

Я знал, что она говорит серьёзно, несмотря на шутливый тон. Но мне всё же хотелось услышать хотя бы формальную причину того, ради чего я назначил ей встречу в знакомом по свадьбе приятеля заведении, долго потом объясняя Ольге крайнюю необходимость своей отлучки.

– Идея прекрасная, но разве только ради совместного молчания ты захотела увидеть меня?

– В общем и целом, да. Ещё хотела сказать, что ты единственный настоящий человек, неподдельный, из всех, кого я знаю.

– Ух, ты! Серьёзно? Никогда бы сам не догадался! Можно с этого момента поподробнее, – оживился я.

– Понимаешь, я раньше в душе презирала безвольных мужиков, имеющих всё необходимое для материального или карьерного роста, но растрачивающих свою жизнь на всякую ерунду, типа духовных метаний. Но сейчас до меня дошло, что настоящим безумием является как раз тупое следование трендам, шаблонам, навязанным программам, из-за которых жизнь становится вечным соревнованием.

– То есть, тихая обеспеченная семейная жизнь как награда за усилия больше не привлекает тебя? – перебил я её своим вопросом.

– Почему, привлекает, – спокойно отреагировала она. – Только прежние лихорадочные потуги медленно, но верно убивали во мне радость, любовь, сострадание, без чего она немыслима. Ты же видел, в кого я превратилась! Циничное, бездушное, расчетливое животное, недостойное не только крепкой семьи, но и нормального к себе отношения! Но даже не это главное! Часто вспоминая наше общение, я ловила себя на мысли, что вопреки всему была счастлива рядом с тобой. Пойми меня правильно: речь не о любви в обыденном понимании. Как тебе объяснить… – Лида замялась, подбирая подходящие слова. – В общем, мне вдруг стало ясно, что именно из-за этого чувства я и пытаюсь улучшить свою жизнь, надеясь получить его через семью, любовь и благополучие. Но раз оно уже где-то здесь, рядом, то стоит ли обманывать себя надеждами на прекрасное будущее, приближая его в поте лица, или разумнее остановиться, оглядеться и попробовать изменить шаблонное мышление?

– Ты ли это? – воскликнул я с притворным изумлением.

– Вот сижу я напротив тебя, что-то говорю и погружаюсь в покой, о котором раньше только мечтала, – не реагируя на моё кривлянье, продолжила она. – Одна мудрая женщина рассказывала мне о таких как ты «светлячках». Жизнь подтвердила истинность её слов, в отличие от болтовни моих прочих знакомых.

Я слушал её умиротворённый голос, чувствовал свежесть водопада спадающих на плечи прядей и вспоминал самолюбивую, целеустремлённую и взбалмошную девчонку, испепелённую теперь жарким пламенем прозрения. И хотя Лида до сих пор надеялась обрести радость, покой, благополучие, опираясь на свою интуицию и правильное мышление, её духовный прогресс был фантастическим. Она уже точно знала, что счастье заслужить невозможно, но пока продолжала искать его в окружающем мире.

Внезапно материализовавшийся из полумрака юноша в белоснежной рубашке поставил на стол заказанные блюда и, пожелав приятного аппетита, так же моментально исчез. Голодная Лида, не мешкая, набросилась на ризотто с белыми грибами, я же принялся за тёплый салат из морепродуктов. Некоторое время мы оба молчали, отдавая дань поварскому мастерству, пока мне не бросилась в глаза тень грусти на её лице.

– Скажу банальность, но какими бы жуткими ни были события, заставившие тебя вернуться обратно, они не что иное, как благословение. Помни об этом во избежание уныния.

– Читать мысли научился? Здорово. Мне как раз припомнился неприятный момент, – она вздохнула.

Успокаивать её, разглагольствуя о нереальности прошлого я не стал, понимая, что придёт время, когда она сама перестанет воспринимать свою историю всерьёз. Сейчас же любые интеллектуальные установки могли иметь в лучшем случае краткий терапевтический эффект, но, скорее всего, просто бы запутали её.

– Плюнь и разотри, – весело сказал я. – Лучше просвети, где в городе живёшь, чем дышишь?

– Ючусь у подруги, делаю карьеру промоутера, – она просияла. – Рекламные листовки прохожим раздаю. В общем, налаживается жизнь помаленьку.

– Хочешь, я познакомлю тебя с интересными ребятами, твоими сверстниками? Они, наверное, по части жизненного опыта здорово уступают тебе, но мыслят правильно. Как и ты.

– Вряд ли мне оно надо.

– Смотри сама. Но всё же я скину тебе номер телефона паренька из их тусовки. Если вдруг надумаешь, позвони ему и скажи, что от меня.