Отряд

Ромео ушёл командовать, а я скинул берцы, пошлёпал босыми ногами по росистой траве, заголился и сиганул в пруд. Остатки усталости и сна смыла живая водичка, в голове просветлело, и, приводя себя в порядок и одеваясь, я погрузился в размышления.

Итак, что мы имеем? Единственная прямая дорога на Донецк идёт через промышленный городок Курахово, и миновать его никак невозможно. Значит, будем считать его логичной конечной точкой рейда. Сам городок находился на противоположном берегу водохранилища, и дорога к нему проходит по бетонной дамбе. Что касается противника, то по сведеньям Валета, в Курахово засел полк «Азов» – одна из трёх самых жестоких и кровожадных банд карателей числом до полутора тысяч головорезов, отмороженных нацистов и уголовников со всего юга Донбасса, а также наёмников из Прибалтики и Грузии. Кроме этих гадов в Курахово расположились две мотострелковые и одна аэромобильная бригады полного состава со всей штатной техникой и оружием, усиленные тяжёлыми миномётами, дивизионом гаубиц и танковой ротой. Всё вместе это под 5000 штыков плюс техника и артиллерия. Это, не считая того, что ещё наверняка подогнали туда укры для нашего уничтожения. И самое противное то, что они нас ждут и готовятся. Как ни верти, все обстоятельства были не в нашу пользу.

Ровно в семь утра колонна выбралась из тихого закутка. Пропетляв по просёлкам, в конце концов, мы добрались до водохранилища.

Не доезжая полторы версты до дамбы, я остановил колонну, и Марк запустил дрон. Однако разведка ничего не прояснила. Вблизи плотины, на ней и за ней не отмечалось ни малейшего шевеления. И ни одной живой души. Словно всё вымерло. Неправильно это. После учинённого нами разгрома хохлы не должны были так себя вести. А здесь, кто-то считающий себя хитрым стратегом,будто приглашал: туточки усё спикийно, не журитесь, хлопци, заходьте в тую гарну… мишоловку. Обманка для простаков. Вся эта мутная ситуация настораживала и лишний раз заставляла подумать, как правильнее проскочить приготовленную для нас ловушку. А то, что здесь нас ждала засада, у меня не было ни малейшего сомнения. И мой боевой опыт подполковника Жданова, и старшины Батова однозначно подсказывал, что проходящая по протяжённой бетонной дамбе единственная дорога в Курахово была идеальной ловушкой. Ни вправо, ни влево. С одной стороны плотины плескались водыводохранилища, с другой по дну глубокого и широкого оврага струилась вытекающая из водоёма речка.Вопрос заключался лишь в том, какие силы стянули сюда разъярённые укры и насколько далеко собрались они зайти в желании нас уничтожить?

Имелась плохонькая объездная дорога, которая тянулась по открытой местности по северному берегу водохранилища, но она упиралась в череду глубоких оврагов, сворачивала на север и уводила в сторону. К тому же, раскидывая здесь широкую сеть на нас, укры наверняка предусмотрели разные варианты, а поэтому нет смысла искать обходные пути.

По всем признакам предстоящий бой обещал быть жестоким и в полный контакт. Но деваться некуда, ибо всё равно не минует нас чаша сия. Да, и сами мы её не минуем, затем здесь и оказались.

Стоя на распутье, я на миг почувствовал беспокойный холодок между лопаток, оценивая глубину водохранилища слева и оврага справа. Потом сила воли погасила мимолётную слабость изаставила голову работать ясно и чётко. Вопреки формальной логике я решил нахально на хорошей скорости, прикрывшись бронёй спереди и сзади, перемахнуть через плотину напролом. Выслушав мои доводы, мужики поскребли макушки, перекинулись соображениями и согласились.

С танком во главе и БТРом в хвосте колонна набрала скорость и нырнула в горлышко дамбы. Кошмар начался, когда на плотину последним заехал БТР. По нам сразу ударили буквально со всех сторон. Пули, снаряды и осколки, словно чудовищный град врезали по броне, уши наглухо заложило от жуткого грохота. Машину качало при попадании чего-то крупного. Несколько раз ощутимо тряхнуло от близких взрывов мин. На броне танка и БТРа ослепительными веерами вспыхивали разрывы реактивных гранат. Но, как я и рассчитывал, укры не рискнули применить большие калибры и бомбы, опасаясь разрушить плотину.

Засада имела вид косого креста. С тыла стрельба велась справа из сельца Старые Тёрны, что на краю оврага, и слева со стороны туристической базы «Золотое Руно», что находилось на берегу водохранилища. А с фронта справа по нам долбили из посёлка Дачное и слева со стороны старых цехов Кураховской ТЭС.

– Всем внимание. Здесь Бор, – я постарался придать голосу спокойную уверенность, – противник полагает, что загнал нас в ловушку. Пусть и дальше так думает. Не снижая скорости, тем же порядком двигаемся налево в старые цеха промзоны. Там огневые точки укров, и свои палить по ним остерегутся. А мы стесняться не будем, зачистим корпуса и до выяснения обстановки займём в них оборону. Пусть этот «Азов» сам приходит на свою казнь. Стреляйте спокойно и точно, как вы умеете. Но зря патроны не жгите. Всем быть на связи.

Под ливнем пуль и снарядов и под грохот сотен попаданий за долгие две минуты мы проскочили плотину и втянулись на территорию заброшенных цехов. Обстрел сразу резко ослаб, а на дамбу вслед за нами выскочили два БТРа и БМД укров. Я смахнул ледяной пот и мысленно поблагодарил всевышнего, что взрывами никого не сбросило с дамбы ни вправо, ни влево.

– Хакас, Динго врежьте по коробкам. Пусть заткнут плотину. Нечего нам на хвост наступать.

Хакас врезал, а Динго из танка разок добавил, и на плотине загорелись три костра. Теперь с той стороны никто серьёзный не пожалует.

– Внимание всем. Здесь Бор. Приказываю зачистить оба здания от противника и занять позиции. Танку продвинуться по дороге дальше и контролировать участок между Дачным и Курахово. Марк запускай дрон, оглядимся. А потом вставим гадам по самое не балуйся.

Не успел я отдать распоряжения, как началась бомбардировка тяжёлыми минами. Ну, суки, дайте только до вас добраться.

– Марк на проводе. От Дачного атака пехоты.

– Отлично, продолжай наблюдение. Рокки и Черчиллю играть первую и вторую скрипку. Дитрих возьми АГС и поддержи их. Хакас – БТР на подстраховку и заодно присмотри за дорогой, чтобы нашим танкачам нацисты задницу не подпалили. Сержант и Лео, как обычно, охотятся на главарей. Ромео, Сфера, Техник и Финн продолжают зачистку. Ополь и Док приглядите за машинами и тылом.

Бой разгорался. Укры словно озверели. Им до трясучки хотелось стереть нас в порошок, а мы никак не желали помирать и продолжали больно огрызаться. Не понимая, почему огненныйи стальной ураган не принёс нам вреда, они распалили себя до безумной ярости. Огонь наших пулемётов, АГС и автоматов косил их как траву, а они пёрли и пёрли с двух сторон.

Мы долбили на расплав стволов, и если бы не модификация металла, то оружие давно бы уже плевалось пулями или заклинило. БТР огрызался на все стороны, со стороны танка тоже доносился треск пулемёта. Удары пушечных выстрелов, грохот взрывов, вспышки, прочерки трасс и дымное марево наполнили пространство.

– Здесь Бор. Марк, что видишь?

– Пехота со всех сторон. За водохранилищем у восточных карьеров скопилась бронетехника, видно, собираются атаковать. Не меньше десятка танков. Со стороны Курахово подгоняют гаубицы. Похоже шестиствольная батарея. Навернохотят накрыть нас разом.

– Хрен им в глотку, чтобы голова не качалась. Внимание всем. Сейчас пострашнее пуганите пехоту, и ровно через пять минут все разом снимаемся и отходим к главной дороге в сторонук Курахово. Будем атаковать сами. Они ждут, что мы, как крысы, спрячемся в цехах, и хотят там нас задавить и угробить под развалинами. А мы сами поставим им клизму с патефонными иголками. Черчилль, Рокки, Дитрих держите тыл. Хоттабыч танк вперёд. Хакас прикрой его от ударов с полуфаса. Всем остальным – пристроиться за бронёй, контролировать фланги.

Я пристегнул к разгрузке генераторы, пополнил запас патронов и перебрался в БТР. Сейчас моё место впереди на лихом коне.

Собравшись на дороге, и, не обращая внимания на обстрел, колонна двинулась в сторону Курахово. Через полверсты мы покинули промзону и оказались нос к носу с противником. Укры явно не ожидали от нас такой борзости. Они начали наспех разворачивать танки в боевую линию, а Динго принялся всаживать в них подкалиберные и кумулятивные снаряды. Танки укров задёргались, не в состоянии завершить манёвр, и один за другим начали замирать или загораться, превращаясь в большие жирные костры.

Из башенного пулемёта БТРа Хакас сдерживал пехоту, пулемётчики и снайперы прикрывали тыл, а мы с Марком и Доком перебежками рванули направо, где виднелся заросший редкими низкими кустами пустырь, откуда я ждал удар во фланг. И они атаковали. Мать моя женщина! Да, сколько же их?!

Наши три автомата били не переставая, а бандерлоги продолжали рваться вперёд с дикими воплями, истошными криками и раззявленными в животной ярости ртами, с белыми от страха и чёрными от наркотиков глазами. Для такой массы трёх стволов явно не доставало, и помочь здесь было некому. Сзади уже не трещали, а выли пулемёты и автоматы. И, когда Марк и Док воткнули в автоматы последние магазины и приготовились взяться за пистолеты и ножи, я отстегнул от разгрузки «корректор». Махнув ребятам рукой, чтобы прекратили стрельбу, я встал во весь рост, дождался, когда орущая толпа подкатит поближе, и почти в упор навёл прибор.

Невидимый смертельный луч свалил карателей, которые рухнули, будто им ноги подсекли. Ничего не понимая, в атакующем безумии набегали другие нацисты и падали поверх трупов своих подельников. И снова, и снова. Потом они словно очнулись и, отстреливаясь, бросились наутёк.

Покачиваясь от множества попаданий, я оглядел поле боя. Передо мной валом в два, а кое-где и в три слоя лежали мёртвые каратели с перекошенными синюшными лицами, пеной у рта и сведёнными судорогой конечностями. Дальше вразброс валялись убитые и раненые, которых мы подбили из автоматов. Выжившие укры поспешно скрылись слева за лесопосадкой. Запах свежей крови противно шибал в нос.

– Док, давай к «Уралу» тащи сюда цинк с патронами, – я не узнал собственного осипшего голоса. – Марк, следи за полем.

Дождавшись возвращения Дока, я велел им, пользуясь относительным затишьем, набить магазины и оставаться на месте, пока меня не будет.

Особенно не скрываясь, но посматривая под ноги, я двинулся в ту сторону, куда отступили каратели. Сосново-кленовая посадка с густым акациевым подлеском позволила мне незаметно подобраться к противнику поближе. Скрытно прокравшись вдоль зарослей, я увидел на той стороне, на поле хаотично стоящие грузовики и автобусы, и клубящуюся толпу карателей с жёлтыми повязками на рукавах. Они орали, что-то громко обсуждали и размахивали руками. Среди них выделялся крупный мужик, который с подножки грузовика бросал резкие фразы. Особняком двумя группами стояли полсотни вояк в камуфляже серо-зелёно-песочного цвета, в шляпах и тёмных очках. Отлично. Вся азовская шобла в сборе.

Осторожно скрываясь за кустами, я добрался до крайней машины. Потом перебежал ко второй, к третьей. Свернул шею не вовремя подвернувшемуся нацику и с тыла подобрался вплотную к толпе. Медленно достал «корректор» и начал вершить суд, очищая землю от кровожадных паразитов. Если вы видели, как косят траву или пшеницу, то сможете представить, как за минуту грозная толпа боевиков превратилась в кучу агонизирующих тел. От вида того, что я совершил, меня передёрнуло и буквально затошнило. Накатила внутренняя опустошённость, но жестокие обстоятельства заставили отбросить сантименты. Я взглянул на немногих убегающих в поле карателей и плюнул им вслед. Повезло гадам.

Пристегнув генератор липучками к разгрузке, я пробежал вдоль машин, прострелил из пистолета бензобаки, с треском сорвал жёлто-голубой флаг с «волчьим крюком», сунул его в горловину бензобака стоящей в самой гуще машины и поднёс огонь. Выбравшись на дорогу, я открыто побежал обратно.

В придорожном кювете на прежнем месте сидели на корточках Док и Марк и вертели головами в поисках противника. Подойдя в полный рост, я оглянулся, и удовлетворённый столбом чёрного дыма за посадкой скомандовал:

– Док, ступай, помоги пулемётчикам. Зайди слева и вдарь во фланг. Мы с Марком разберёмся в обстановке и присоединимся.

Возле «Тигра» всю дорогу усыпали крупные пулемётные гильзы. Нацелив свой «Корд» в сторону промзоны, покрытый пылью и копотью Рокки давал короткие очереди. Марк запустил беспилотник и через пять минут доложил:

– Справа всё чисто. Там, где мы отбивались поболее двух сотен трупов, точно сосчитать трудно. За посадкой колонна горящих грузовиков и тоже огромная куча дохлых бандерлогов не меньше пяти сотен, а может и больше, не сочтёшь. Поди, твоя работа? За городом Динго и Хакас добивают их броню. Вижу, что только один чужой танк отползает, прячется за битыми коробками, остальные горят. В тылу у Дачного укры ещё трепыхаются, но уже на отходе. В южном пригороде Хакас зверствует: гробанул БТР, пару БМПшек и все гаубицы. Пара грузовиков, поджав хвост, удирает в сторону города. Похоже, дело к финишу.

– Сажай свою птичку и пошли, поможем нашим.

Через полчаса всё закончилось и затихло. Карательный полк «Азов» фактически перестал существовать. У дамбы и промзоны полегла почти бригада пехоты вместе со своей лёгкой бронёй. Здесь у Курахово нашла свой конец и последняя рота подлючей 17 танковой бригады, той самой, которую мы начали бить ещё в Красном Лимане и Изюме. Сдохли батарея гаубиц и батарея тяжёлых миномётов. По моим грубым прикидкам на западном участке фронта крупной артиллерии, бронетехники почти не осталось. А число побитой пехоты даже не возьмусь предположить.

Однако заслуженную радость победы слегка подпортили разные невнятные пацифистские мыслишки. Ведь в отличие от своего реципиента Бора, я Павел Смирнов человек исключительно мирной профессии, и потому все эти дни испытывал до боли противоречивое чувство, некую жутковатую смесь азарта, сожаления, удовлетворения и отвращения. Но знание о неизбежности скорого конца этого мира не оставило мне выбора, и, отбросив всякое слюнтяйство, я изо всех сил ломал порочную историческую последовательность, честно исполняя свой долг перед близкими людьми и человечеством в целом. Вместе с Бором день за днём я обретал силу и уверенность в своих действиях, а сейчас мою грудь переполняла гордость за своих новых друзей и братьев по оружию.

Я вглядывался в покрытых густым слоем пыли и копоти бойцов. Их суровые, щетинистые и закопчённые лица с тёмными дорожками потёков пота открылись и просветлели, не смотря на отпечаток невыносимой усталости. Они вышли победителями из невозможных и безнадёжных боёв, понимали, что чудом выжили и честно радовались этому.

Солнце пекло немилосердно, насквозь пропотевший камуфляж, казалось, прирос к телу, и лишь дуновение ветерка приятно холодило лицо. С трудом сдерживая эмоции, я осушил флягу с водой, вытер рукавомедкий пот и хрипло проговорил:

– Стволы почистить. Привести оружие и технику в порядок. Через час направляемся в Донецк. Но не расслабляться, ещё ничего не кончено.

– Какой там, «не кончено», качай командира!! – и сильные руки запулили меня в небо.

ГЛАВА 7.

Солнышко перевалило полдень. Мы катили по широкому шоссе в Донецк, толком не зная, что нас ждёт впереди. У Георгиевки мы с ходу смели блокпост укров, а у Марьинки получили в лоб длинную пулемётную очередь от своих. Я выскочил из «Тигра»:

– Прекратить стрельбу! Вы что совсем охренели? Своих не видите, – я ткнул рукой в трепещущий на ветру флаг Новороссии, – глаза разуйте!

– Кто такие? С той стороны свои не ходят, – прокричали из-за укрытия.

– Отряд «Д» спецназа ополчения Славянска.

– Эй, босяк, а ну-ка пропусти их, – раздался звонкий голос из-за укрытия, – не слыхал что ли бой на той стороне!