Сумерки Богов

Акрон заскрежетал зубами.

Сбив в сторону клинок стражника, вонзил в его грудь по рукоять свой меч. И услышал за спиной предсмертный хрип. Сакр, прикрывавший его сзади, рухнул пронзенный несколькими мечами. Акрон закричал здоровенному сакру Троргу:

– Защищай Хэта!

Великан нанес страшный удар сверху и раскроив череп воину, вылезшему из строя. Акрон подхватил левой рукой еще один меч и бросился в атаку. Он обрушил на Стража вихрь смертоносных ударов. Молох с трудом их отразил. Юный Страж испытал к своему юному противнику нечто похожее на уважение. Сражаясь с силой и яростью дикого животного, сакр заставил его вспомнить все свое мастерство. Акрон был искусным меченосцем. Он оставил не одну вмятину в его кирасе. У сакра была поразительная реакция и быстрота разъяренной змеи.

Молох нахмурился. Акрон теснил его и рвался к ступеням трона. Туда, где находился перепуганный император. Но тут рухнул на пол еще один сакр с распоротым животом. В живых оставался Трорг и жрец. Громила – сакр отмахивался от наседавших от него драгонов, которых все прибавлялось. На звуки схватки, в Залу вбежало множество воинов.

Акрон понял, что все кончено. В пяти шагах от него белело ненавистное лицо императора. Снести ему голову мешал один лишь воин с каменным лицом и холодным взглядом. Акрон решил добраться до Рогона во что – бы не стало. Иначе его собственная гибель была бессмысленной.

Поднырнув под меч Стража, нанес вспарывающий удар снизу, под кирасу. Молох неуловимым финтом выбил меч из его правой руки. Акрон, изловчившись, ударил сверху вторым мечом, целя в открытую шею Стража. Тот едва успел увернуться. Обоюдоострое лезвие меча сакра лишь скользнуло по коже, оставив кровавую борозду. Краем глаз сакр увидел, как в его сторону устремилась группа воинов. Он оказался в западне. Оставалось одно – подороже продать свою жизнь.

Акрон спрыгнул со ступеней трона и, оскалившись, приготовился встретить врагов.

Поглощенные жаром сражения, бойцы не заметили, как в распахнутые двери забежала пятнистая гиена. Уродливое животное спокойно потрусило вглубь Залы. Лизнув из лужи крови, она побежала к трону. Лапы зверя мягко ступали по мрамору ступеней. Рогон, не отрываясь, смотрел в черные, выпуклые глаза чудовища. Ее смрадное дыхание коснулось его носа. Гиена оскалилась, точно улыбнулся злобный демон.

Император издал ртом невнятный писк и, вскочив на ноги, попятился к стене. Гиена запрыгнула на трон и, встав на задние лапы, потянулась к рубину. Страшные челюсти зверя сомкнулись на камне. Пасть гиены озарилась багровым светом. Гиена дернула мощной шеей и выдернула рубин из стены. Затем спрыгнула с трона и разжала зубы. Пылающий рубин с глухим стуком покатился со ступеней вниз. Драгоценный камень продолжил кувыркаться, пока не коснулся большой лужи крови.

Рубин издал оглушительный, раскатистый грохот. Сакры и драгоны замерли с поднятыми мечами. Камень полыхнул ослепительным огнем и окутался густым дымчатым облаком. Залу заволокло пепельным туманом, в котором невозможно было ничего различить. Женский, дикий хохот гулко прокатился под сводом Залы.

– Закрыть двери! Никого не выпускать! – кричал Страж, двинувшись сквозь туман и спотыкаясь о тела убитых.

Наконец густое облако рассеялось и все увидели, что Акрон, толмач и здоровяк Трорг исчезли из Залы. Вместе с ними пропала гиена и камень Тота!

– Что за дьявол! Где они?! – вскричал пришедший в себя император.

Молох вытер окровавленный меч о плащ убитого сакра.

– Боюсь, что мы упустили последнюю возможность избежать большой беды. Сакры вернутся – сказал он и прошел мимо группы драгонариев, которые последними прибыли к месту кровопролитной схватки.

Среди них был Антал.

Юноша стоял с обнаженным мечом в руке. Его лицо было искаженно от гнева и отчаянья. Он едва сдерживал крик разочарования. В синих глазах юноши сверкали слезы ярости. Убийца был у него в руках и вот, бесследно исчез! Его хранят темные силы.

– Пусть хоть все боги ада защищают тебя, проклятый выродок! Я отыщу тебя даже в преисподней! Клянусь, моя Лигия. Твоя душа успокоится или мне не жить на свете!– глухо пробормотал Антал и круто развернувшись, бросился к лестнице дворца.

Он бежал, а вдоль погруженной в лиловый полумрак длинной галереи толпились бесплотные призраки молодых воинов. Антал знал каждого и даже слышал их голоса, которые шептали ему вслед:

– Мы приветствуем тебя, брат. Помни, кто ты есть на самом деле.

Антал помнил. Вот только ожившие воспоминания жгли душу каленым железом. И облегчить боль могла лишь справедливая, беспощадная, кровавая месть!

Книга Вторая

Дитя Бури

Пролог

Леопард был ужасно голоден. Только это мучительное чувство, терзающее изнутри, как безжалостные маленькие челюсти муравьев – убийц, заглушило его страх перед мертвым лесом. В азарте погони за вепрем, он пересек зловонную реку и углубился в запретную чащу. Дикий кабан уже познакомился с его острыми когтями и теперь отчаянно пытался уйти от погони. Не разбирая дороги, он рванул бежать через кусты и буреломы. Леопард неотступно следовал за кабаном, жадно ловя ноздрями, исходящий от него густым шлейфом, терпкий запах крови. Хищной черной кошке оставалось сделать один смертоносный бросок, когда вепрь неожиданно вильнул в сторону и, смяв кусты увядшего чертополоха, вылетел на глухую полянку.

Внезапно, вспахав копытами влажный дерн, кабан резко остановился. Вепрь уставился налитыми кровью маленькими глазками в темную изгородь деревьев, обступивших поляну. Что– то жуткое, скрытое в лесу, испугало его больше, чем следовавший за ним по пятам леопард. А хищник уже влетел на полянку черным вихрем. Кабан взвизгнул и бросился бежать, но было поздно. В длинном грациозном прыжке, леопард обрушился сверху. Стальные клыки и когти глубоко вонзились в толстую шкуру вепря. Мощные челюсти сомкнулись на горле кабана. Последовала короткая, отчаянная схватка. Раздался отчетливый, как хруст сломанной ветки, треск сломанного шейного позвонка и последний шумный выдох умирающего зверя.

Леопард стал жадно рвать теплую плоть.

Сейчас, когда он, наконец– то, мог утолить свой дикий голод, древний инстинкт предков помешал ему насладиться плодами удачной охоты. Леопард почуял опасность. Зверь утробно заурчал и повел по сторонам крупной головой.

Это неприятное ощущение, заставившее его насторожиться, исходило от белесых клубов тумана, обступивших полянку. Угроза кралась из теней, укутавших мрачные, кряжистые дубы, чьи голые, переплетенные сучья, казалось, шевелились и издавали злобное шипение. Серо– зеленый мох, свисающий с деревьев, под легким порывом ветра принимал причудливые фигуры таинственных существ, которые блуждали ночами по болотам, распугивая все живое в лесу. Над омертвелой кроной деревьев возвышалась серым гранитом башнеподобная гора.

Леопард схватил добычу в зубы и побежал верх по тропе, круто взбиравшейся меж деревьев к подножию горы. Оказавшись на вершине каменистой гряды, зверь приблизился к темному провалу, зиявшему в гранитной скале. Здесь он решил подкрепиться. Но сильно просчитался. Опасность стерегла его и сейчас.

Леопард выпустил из пасти мертвого вепря и зарычал. Короткая шерсть на загривке зверя встала дыбом. Леопард почуял смрадное дыхание смерти. Его тонкий слух уловил шорох внутри пещеры. Что– то жуткое и неотвратимое двигалось в его сторону!!

Леопард припал к камням, напружинил мощные задние лапы, готовясь к смертоносному броску. Он был готов яростно сражаться за свою добычу с кем угодно. Пусть даже с самим Хозяином леса – Черным Баа.

Янтарные зрачки зверя остро блеснули, когда он увидел того, кто вышел из пещеры.

Леопард заворчал, обнажив в оскале громадные клыки. Явное предупреждение не смутило странное существо, так омерзительно пахнущее тленом, гарью и смертью. Оно неспешно двинулось к зверю. Расстояние между ними неумолимо сокращалось.

Глава 1

Яростный порыв ветра, долетевший со стороны океана, сотряс хлипкие, плетеные стены хижины, затерянной между скал. Казалось, сам Аквилон – бог северного ветра, проверяет мощь копыт своего буйного жеребца. Задувает расшалившийся старик в многочисленные щели, поднимая к прокопченным балкам клубы сизого дыма от Священного костра, горевшего в хижине день и ночь. Жрец Саумор прислушался к грохоту по соломенной крыше, сердитому треску чадивших поленьев, к заунывному вою ветра, к которому присоединялось мерное бормотание двух жрецов – его младших братьев.

Саумор был высоким, костистым стариком с длинными белыми волосами и, сплетенной в мелкие косички, седой бородой. Его лицо, озаренное багровым светом пламени, было гладким и матовым, точно кость лесного зубра. Карие глаза не потеряли свежести молодости и сверкали из-под густых бровей остро, как заточенные лезвия мечей. От всей его величавой фигуры, закутанной в серый холщовый плащ до пят, исходила скрытая тугая сила.

Взгляд жреца был устремлен на женщину, которая извивалась и корчилась на вылинявшей шкуре белой лошади в Круге Очищения, сложенного из горящих лучин, своим видом напоминавшим кубики прозрачного горного льда. Восковое лицо одержимой, с закатившимися зрачками, походило на маску злобного демона. Хромистый подол ее темно– коричневого платья высоко задрался на бедрах. Широко расставив в стороны крепкие, смуглые ноги, она низким хриплым голосом поинтересовалась у остолбеневших жрецов:

– Как вам я? Может, порезвимся?

Увидев округлившиеся глаза бедных стариков, она рассмеялась.

– Ха– ха– ха! Трухлявые сморчки. Вам даже с паршивой овцой не в силах совладать!

На это оскорбление жрецам нечего было ответить.

Тиу и Эльд – так звали двух младших Хранителей, старательно отводили глаза от страшного, перекошенного лица одержимой и истово бормотали молитвы. Крики женщины разбудили старого ворона, который дремал, сидя на балке, поддерживающей крышу хижины. Большая птица открыла глаза и нацелила черный, блестящий клюв на голову одержимой. Тук, всей своей вороней душой, люто ненавидел злобных демонов – гарфов, приходящих из Сумеречного мира.

Саумор растер в бронзовой ступице сушеный корень живца – цветка и подал знак братьям. Они крепко связали веревками руки женщины, которая извивалась, точно прижатая к каблуку змея.

Саумор высыпал себе на ладонь зеленоватый порошок и направился к одержимой. Нужно было торопиться, пока не наступило темное время суток, когда гарфы обретают большую силу и власть над телами людей.

Женщина тем временем перестала сопротивляться и притихла. Она лежала омертвевшая, с закрытыми глазами и лишь тяжелое, сиплое дыхание срывалось с ее посиневших губ. Когда Саумор склонился над женщиной, она внезапно открыла черные, бездонные глаза и рывком разорвала веревки, стягивающие ей руки.

С необычайной легкостью, она отшвырнула от себя жрецов и бросилась на Саумора. Она сбила его с ног и, усевшись сверху, вцепилась скрюченными пальцами в горло жреца. Саумор попытался бороться, но одержимая была исключительно сильна и не собиралась выпускать из стальных тисков свою жертву. Склонившись над задыхающимся стариком и обдав его трупным запахом разложения, женщина прорычала:

– Ничтожный червь! Как смеешь, сдерживать нас?!– и мерзко улыбнулась, видя попытки жреца произнести заклятие защиты.

– Не старайся. Твои жалкие боги, не помогут тебе, глупый старик! Они не в силах помешать тем, кто указал нам путь. Повелители скоро будут здесь! Вот когда начнется веселье! Ха-ха– ха!