Ворон. Скафандр Богов

«Изабелла, Марта… а эту как звать? Почему имена NPC здесь не висят над головами?»

– Как тебя зовут? – спросил он.

Демонесса уже приготовилась к прыжковой атаке на бабу-ягу, и перед стартом обернулась на Стрельца и благодарно, как ему показалось, за такой обычный вопрос, крикнула (ибо в Святилище Утопленных Ведьм к тому времени громыхало не хуже чем на карьере):

– Золушка!

Вдруг, за милисекунду до ее прыжка, в пол под девушкой будто жахнуло огромное ядро, во все стороны брызнули куски камня и оранжевой лавы. Демонесса прыгнула с нежданным ускорением, и вместо Золушки перед Стрельцом возникло яркое чудовище: что-то абстрактное, пирамидальное, острое, и полыхающее так, что искры и капли магмы сыпали с него мелким дождем. Еще он успел разглядеть маленький рот и подобие глаз на вершине «пирамиды» – как вдруг из этого рта в него бахнул самый настоящий напалм.

Стрельца отшвырнуло к стене и снесло столько Здоровья, что его чуть было не контузило. Еще пара таких ударов от Червя Огненной Бездны – и придется заново бежать через все катакомбы к пещере от точки воскрешения.

Поднявшись, он выстрелил в Червя два раза – заточенные стрелы вонзились аккурат в «голову» монстра. Но никакого дискомфорта тому решительно не причинили.

Босс был силен, но крайне немобилен: «пирамидка» торчала из пола и никуда не двигалась. Надо полагать, здесь только «активная» часть Червя, а целиком он в пещеру вряд ли поместится.

«А вдруг он может залезть под землю и нежданчиком вынырнуть уже, к примеру, прямо под тобой?»

И только Стрелец так подумал, как Червь действительно погрузился обратно в скалу, оставив после себя «кротовью» насыпь. И не то, чтобы главгер смекнул о таком приеме абстрактного босса, и, застав на деле подтверждение догадки, мог бы наградить себя печенькой за ум и сообразительность. В нашем случае уже сам Автор взял на вооружение «подсказку» своего персонажа и благополучно воплотил ее в его жизни. Пусть видит, что покровитель не оставляет его.

А пока Червь удалился из поля зрения, главгер смог понаблюдать за дуэлью бабы-яги Марты и Золушки. У демонессы что-то пошло не так: она, как и обещала, вцепилась когтями в Сферу так, будто намерена раскрыть весьма неподатливую дверь микроавтобуса, рычала от усердия, – но под ногами у нее бурлило целое озеро зелено-желтой щелочи из перевернутого котла.

Отправимся на пару минут в прошлое и заметим, что внезапно вынырнувшая из-под земли пылающая тварь сбила траекторию прыжка молодой ведьмы и та неблагополучно задела сосуд с едким варевом так, что он опрокинулся. И теперь бедная Золушка вынуждена была стоять прямо в щелочной луже, не взирая на боль, чтобы «вскрыть» защиту Марты и отомстить ей за смерть любимого. Судьба жестоко усмехалась прямо в лицо несчастной демонессе, но Золушка упорно пробиралась к своей цели, а ноги ее между тем плавило страшное варево убитой старухи…

«Эх, если б она не отвлеклась и прыгнула на секундочку раньше!..» – подумал Стрелец с тонким уколом вины.

Марта устало опиралась на посох и злобно глядела на потуги бывшей служанки.

Трогательный настрой от увиденной сцены оборвало внезапное возвращение Червя. Гэгэ забыл двигаться непрерывно по пещере, чтобы снизить вероятность попадания в него монстром. Чем и поплатился: фонтан раскаленных камней шарахнул ему прямо под ноги, отчего Стрельца подбросило в воздух и больно уронило на пол.

Встав, он успел совершить всего четыре выстрела, а монстр уже начал проводить новую атаку. Червь заметно разбух, словно набрал в грудь огня, а потом с усилием выдохнул. Мощный напалм ударил из чудища, но теперь уже не только в сторону Гэгэ, а прошелся адской стрелкой часов по всей площади пещеры.

Стрелец не ожидал такой подставы от противника и угодил «под струю». Причем дважды: когда напалм только появился и ударил, и когда завершал круг, а уклониться наш главгер не успевал.

Не успевал по уважительной причине: парень заметил, что напалм странным образом обогнул кусок пещеры, где находились Марта и Золушка (губить свою «нанимательницу» в планы Червя не входило), так что этот угол на «циферблате» оставался в зоне относительной безопасности.

Своей находкой Стрелец не замедлил воспользоваться. Лишенный почти всего Здоровья, он решил добраться до отрезка между Червем и ведьмами. Ближе к последним, чтобы увеличить угол безопасного пространства.

Золушке таки удалось процарапать брешь в Сфере Неуязвимости: теперь левая рука демонессы удерживала края бабла, чтобы не сомкнулись, а правая тянулась к беззащитному горлу старухи, которая шипела на когти служанки, но сделать ничего не могла – вся концентрация бабы-яги уходила на поддержание работы Сферы. Лицо девушки посерело, она едва не валилась от истощения и боли в лужу щелочи (которая уже понемногу высыхала), а ноги ее… сердце Стрельца замерло: там, где должны быть колени, у Золушки торчали узкие культи. Выходит, она держится в воздухе только рукой, которой размыкает защиту Марты, и если бабл исчезнет раньше времени, пока не высохнет лужа, то им обеим придет конец. Но если все сложится иначе, если ей повезет – у нее, кажется, еще останется шанс…

Стрелец воспрял духом. В голову ударил адреналин. Он намерился искупить вину за то, что окликнул тогда Золушку, но… в этот раз его планам не суждено будет сбыться.

– А-а-а-а!.. – раздался вдруг пронзительный девичий визг.

Марта каким-то невероятным образом вцепилась острыми зубами в руку Золушки, когда пальцы той сомкнулись на горле старухи. Сфера Неуязвимости пропала. Девушка висела теперь, держась только одной рукой за горло бабы-яги, а лужа щелочи как будто назло стала медленней сохнуть. А Марта по закону подлости оставалась защищенной и теперь, лишившись Сферы: ведьма стояла на бугорке, куда не доставала едкая жидкость.

Золушка, чувствуя, что слабеет, и вот-вот лишится сознания, прокричала:

– Стреляй!.. стреляй в нее!

Червь ползал где-то под землей и выгадывал момент для внезапной атаки. Стрелец бегал кругами возле того места, куда огненный демон точно уж не будет палить. Стоять на месте все-таки не рисковал: если Червь выскочит прямо под ним, то добьет непременно – Здоровья остался крапаль. Расслышав слова Золушки, он тем не менее пустил на бегу Охотничью Стрелу в Марту, но промазал. Для большей Точности нужно было остановиться и хорошенько прицелиться, но…

Остановиться – значит погибнуть.

Нет-нет, не думай о Страхе, не думай о нем… Пусть получается затянуто, пусть кое-как. Ты – писатель. Ты – пишешь книгу. Все хорошо, на дворе весна, ты гениален. Главное – как-нибудь продолжай. Соберись!

…Гэгэ остановился и натянул тетиву – насколько хватило Энергии.

В этот момент Червь вынырнул на поверхность – к счастью, чуть в стороне (промахнулся, но не намного) – и моментально провел огненную атаку прямо по цели.

Стрела сорвалась с тетивы и устремилась в голову старой колдунье.

Золушка повисла на шее Марты словно неживая.

Главгер зажмурился, когда увидел бьющий в него поток огня. Отпрыгнуть в безопасный уголок он уже не успевал.

А мы позволим себе остановить ход событий и рассмотрим ситуацию подробней.

Жить старухе осталось половину вздоха. Примерно столько же и Стрельцу, и Золушке. Напалм ударит в него, стрела прикончит бабу-ягу, Золушка упадет в щелочное зелье – и скорее всего в нем погибнет. Червь Огненной Бездны уползет обратно ждать нового призыва. В истории про Золушку и Патрика поставят многоточие – можно ли считать такой исход битвы полноценной местью?..

…И как теперь самому Автору закончить этот эпизод, чтоб не терзала потом совесть?

Чей удар будет решающим? Время застыло, не торопясь отдавать никому предпочтения.

Точнее будет сказать в данном контексте – игра зависла.

Не дождавшись адских мучений, которые должны бы сопровождать умирающего в геене огненной, Стрелец открывает глаза. И видит:

В застывшую сцену пещеры вдруг врывается поток времени и несется сквозь нее как поезд через тоннель. Главгер видит неяркие, прошедшие через моноцветный фильтр, картины происходящего из различных уголков Мэрлона. Группа аватаров осаждает огромного рыцаря-босса. Какой-то волшебник в остроконечной шляпе мчится верхом на медведе по петляющей между барханами зеркальной дороге. Инженер с лицом Нагиева изучает мелкие детали, похожие на конденсаторы, в магазине, заставленном макетами роботов. Девушка в зеленом платье собирает на поляне цветы для алхимии… И т.д. и т.п. Сотни и сотни объемных голограмм. Ничем не обусловленный, внезапный калейдоскоп рандомных событий из разных уголков игрового мира.

«Ну и спецэффекты!»

Первым делом, когда у Стрельца восстановилась ориентация во времени-пространстве, он отскочил от замершего в полуметре от себя столба пламени. Это было очень Разумно, ибо никто не скажет, сколько еще продлится этот небольшой экспромт во внутреннем сценарии игры. Движения Стрельца были плавными, тяжелыми, словно ему приходилось брести по дну озера.

Второй мыслью было вызволить злосчастную напарницу из лап старой колдуньи, а заодно воспользоваться случаем, чтобы вонзить кинжал в красные от злобы буркалы Марты. Но приблизившись к Золушке, он констатировал, что разжать пальцы старой ведьмы не представляется возможным. У девушки оставались открытыми глаза, но взгляд ничего не выражал – в глазах было пусто. Золушка обмякла и висела где-то между жизнью и смертью. Проклятия снимались с нее, она полностью восстановила человеческий облик: завитые рога распустились золотой копной, скулы разгладились на мраморном лице, бледные губы невинно припухли.

Стрелец горько вздохнул и дал себе обещание как-нибудь нарыть подробности об истории мэрлонской Золушки, чтобы таким образом почтить ее помять…

Он вынул Специально Зазубренный Кинжал, чтобы привести приговор Марте в исполнение, но вдруг чертовщина в пещере зашла на новый виток.

«Поезд» времени резко дал по газам. Занесенный для удара кинжал отвел в сторону встречный поток «рандомных событий». На Стрельца будто хлынула река, заставившая отступить назад и ухватиться за бортик ведьмовского котла, чтобы не смыло в невесть какие измерения. Миражи-голограммы потеряли отчетливые границы и размылись. Скорость потока нарастала до тех пор, пока река событий не превратилась в широкий луч света, излучение прожектора, пронизывающее пещеру ведьм. Этот луч света напоминает тоннель с полупрозрачными стенками…

…сквозь которые мелькают силуэты-тени и доносятся глухие звуки.

Кажется, Страх засек меня. Так все начиналось и в прошлый раз. Я выпадаю из Развилки, как люди выпадают в явь, к себе на постель, из осознанного сновидения: если притормозить, перестать конструировать материю сна, не прогнозировать дальнейшее развитие воображаемых событий – ты просыпаешься. Но если прибавить усилий – то можно оторваться от настоящего, преодолеть световой барьер, и достигнуть своих грез, свое идеальное будущее. Сложность в том, что бежать приходится как бы спиной вперед, лицом к времени-свету.

Неожиданно там, позади, в излучении прожектора, появляется облик Ворона. Он смотрит мне прямо в глаза с выражением крайней озабоченности и с легкой улыбкой. Только на нем почему-то нет черного балахона, напоминающего оперение, и солнцезащитных очков. Ворон, кажется, одет в белое. Его губы медленно шевелятся, но слов не разобрать. На секунду ко мне приходит мысль, что свет, который я вижу, исходит от маленького фонарика в руке мага, а глухие, неразборчивые звуки – вылетают из его рта.

Все, хватит! Не думай о Страхе… не думай о нем, не думай о нем, недумайонем… нет, не думай о том, чтобы не думать о нем…