Ворон. Скафандр Богов

«Заказчики Джеймса решили связаться со мной. Интересно. Что мне сулит эта встреча?»

– Позволь рассказать мне всю правду теперь, от которой с заботой

Тебя оградил черный маг. Когда-то давно, еще до рождения Новых законов,

Мы, мэрлонцы, жили в любви на просторах приветливой терры.

Копили ученья, богатой торговлей града развлекали, искали миры недоступные в глубях

Эфира – от тяги умов на поверхность бумаги и в легковоздушные звуки,

А так же прекрасной гармонией красок на гладком холсте оживляли виденья свои

Разведчики наши. Таков Апполон златострунный, искусный Гефест,

Несравненная Клио, Афина, блестящая мудростью… и много, и много славнейших.

Цвела благодать, все в достатке, охотно дарили подарки и всласть угощали

Приезжего гостя. Никто не скрывал технологий доступных, и слова гнилого не знали –

Таков был язык наш. Свобода в речах и поступках, на воле бескрайней купалася

Мысль благая. Страна без запретов, о да, – словарь наш не ведал значенья запрета.

– Похожее что-то и мне описал Темный Ворон в рассказах своих.

Покамест не вижу я в вас расхождения. В чем смысл обмана?

– Постой, не спеши ты крылатое слово на волю пускать – пусть поспеет.

Обильный достаток и скупость законов нам кайф обломали:

Так к пиршествам склонный обжора калечится духом и телом.

Нашлись среди мэрлонцев те, кто из жадности большую долю себе

Заиметь сговорились. Не ведавши страха, ни пыток, ни прав ущемленья,

Сговорщики делу триумф предрекали, но тайно, пока не созреют

Все цветы плана. В ночной темноте, в стороне от очей любопытных,

Сходился совет – Вельзевул в нем начальствовал, муж недостойный

И злой подстрекатель, какого доселе не видело небо.

Назвалися Темными бунтовщики, поскольку и дело творили темнейшее,

И укрывались во тьме. Другим же название Светлые дали –

Чтоб кодовых слов суть никто посторонний не сведал.

Так в Уличе славном в назначенный час восставание Темных свершилось.

И вздыбились массы народные, и кровь потекла, и шум вдохновенный

Из глоток преступников ввысь поднялся… И шагал перед всеми

Злой ум Вельзевул – душа и сердце коварства…

В какой-то момент – Стрелец упустил его – гостья оказалась сидящей на траве в метре от него. Свет костра выгодно ложился на ее лицо и фигуру.

Ночь медленно смыкала над головой небо. Он слушал песню Ифигении, а темнота и костер рождали в его уме чувство холода, от которого он зябко обнимал колени, и так без движения слушал негритянку. Он внимательно хватал взглядом ее движения: руки гостьи порхали в танце перед ним, и, казалось, он уже не слышит переводчика, а понимает ее самостоятельно, будто научился языку Светлых. Он обнаружил, что лицо девушки привлекательно: ясные, с золотыми искорками, глаза, тонкий аккуратный нос, добрая улыбка на пухлых губах. Негритянка сопровождала жестикуляцию плавной мимикой, отчего ее гладкая кожа на лбу и у рта изгибалась аккуратными складками, распрямлялась, и снова сгибалась – в различных комбинациях: лицо Ифигении общалось светотенью от огня и фонарика. Трудно было отвести глаза от такой завораживающей картины. Стрелец залипал время от времени то на губах негритянки, то на миндалевидных глазах под крышей тонких бровей.

Глубоко в душе он боялся, что их потревожат, прервут сладкий диалог и вырвут из мира неги в мир движения. Что будет, если сейчас объявится Ворон и застанет его со Светлой? Убьет ее, убьет обоих? Что может сделать сценарист главгеру-отступнику? Выбросит его из сюжета или придумает какую-нибудь месть: например загонит в смердящее болото ради очередного задания? Так, чтобы впредь не якшался с сомнительными личностями.

– Ну, что же ты медлишь? Скажи! У меня опасения, что Ворон

Пребудет сюда и расправится с нами!

– Приглущи свой пыл, нетерпеливый, я все поведаю; а место здесь

Вне зоны доступа магического глаза: никто не явится сюда без приглашения.

«Но ты же явилась», – подумал Стрелец, но вслух ничего не сказал.

– …Так воин Арес, давши пропуск орде Вельзевула в ворота Столпа,

Богатого златом блестящим, предательством был осквернен…

Ифигения продолжила рассказ, и Стрелец отметил, что, вероятно, задремал, ибо не помнил, что связывает ту часть истории, которую он слышал перед тем, как вставил свое замечание, и нынешнее продолжение. Откуда взялся этот Арес? Что случилось в Столпе? Почему доселе певучая речь девушки стала прыгать на стилистических ухабах? Наверно, пришел к выводу Стрелец, Ифигения заторопилась и обрезала часть своего монолога.

– …Творец Вседержитель, бессмертных отец и дед смертных, тогда

Могучий свой молот извлек из чернот мастерской Созиданья.

Блестящий, он в небе, сто солнц замещая, явился.

Согнулись колена у полчищей ратных, и ужас вонзился

В храбрейшие души; взмолилися руки; и в грязи упали знамена.

Но сердце живое Творца не колеблось; и твердой рукою он, гневный,

Вернул на ковало наш мир обреченный и молот занес для удара.

«Еще от чела жгучий пот не отер, – так гремел его глас в небосводе. –