Вне добра и зла

Вскоре старик вернулся, сжимая что-то в кулаке.

– Вот, – Альберт раскрыл ладонь, на которой лежал потертый медальон с изображением змеи, обвивающей косу.

– Это же… – Алиса не успела договорить.

– Да, медальон Виктора, – кивнул старик. – Он никогда с ним не расстается. Даже во сне.

– Но…

– Здесь он спит крепко, – вновь прервал её Альберт. – Виктор проспит как минимум сутки, а может и больше. Слишком долго он был в дороге.

– Что в этом медальоне такого особенного? – спросила Алиса.

– Если всё сработает, ты и сама поймёшь, – ответил старик, – держи, – он протянул ей медальон.

Алиса на секунду заколебалась. От медальона исходило тепло, похожее на то что она ощущала, прикасаясь к своему кулону, подаренному родителями. Но это было не всё… Девушка так же чувствовала нечто тёмное и холодное, некую мрачную тайну, сокрытую под потертой металлической поверхностью с изображением змеи. Алиса протянула руку и аккуратно взяла медальон. Как только вещица коснулась её кожи, глаза начало заволакивать уже привычным разноцветным маревом. Стены комнаты постепенно растворялись, погружая девушку в видения. Последнее что она увидела это Альберта, взявшего её за руку…

Яркий свет неожиданно ослепил девушку, разгоняя разноцветный туман, застилающий её взор. Алиса огляделась. Гостиная и камин исчезли. Не было посапывающего во сне Снега, не было Альберта. Девушка стояла посреди неизвестной ей комнаты. Бревенчатые стены, грубый дощатый пол и четыре окна, из которых мягко лился тёплый солнечный свет. Посередине комнаты стояла пустая детская кроватка. Возле неё, склонившись, сидела женщина в белом платье и тихо напевала какую-то колыбельную. Длинные чёрные волосы закрывали её лицо от Алисы. Больше в комнате никого и ничего не было. Девушка робко шагнула вперёд. Женщина прекратила петь и подняла своё изможденное лицо, чтобы взглянуть на Алису. Незнакомка было красива… Большие тёмно-зеленые глаза и тонкие черты лица не смогли испортить даже внушительные круги под глазами. Женщина явно уже очень давно не спала. В её взгляде, обращенном на Алису, отчетливо читалось удивление и любопытство.

– Кто ты, дитя? – раздался её мягкий шёлковый голос, в котором слышались нотки печали.

– Меня зовут Алиса, – ответила девушка.

– Красивое имя для прекрасной девушки, – Алиса заметила, что во время разговора рот у её собеседницы не открывается, – что привело тебя сюда, Алиса?

– Я хочу помочь одному человеку, – ответила девушка, – его зовут Альберт.

– Отец… – с грустью вздохнула женщина. – Он до сих пор хочет узнать, что произошло на самом деле? – вопрос был скорее риторическим.

– Это мучает его, – сказала Алиса. – Если вы хоть что-то знаете…

– Ты не простая девочка, раз попала сюда, – сказала женщина, – у тебя сильный дар. Настолько сильный, что многие могут назвать его проклятием…

– Вы поможете или нет? – перебила её Алиса.

– Отец пожалеет, что узнал это, – голос стал ещё печальнее, – это не избавит его от мучений, а лишь принесёт новую боль.

– Хотите и дальше оставить его мучится неизвестностью? – Алиса сама поразилась своему напору. Правда её собеседницу это абсолютно не волновало.

– Нет, – слегка качнула головой женщина. – Я покажу всё. Возьми меня за руку, дитя.

Она протянула Алисе свою тонкую бледную ладонь. Отступать уже было поздно. Девушка решительно взяла незнакомку за руку. В этот же миг стены комнаты начали отдаляться, как будто неведомая сила на огромной скорости уносила Алису прочь. В темноту…

Ада открыла окно и впустила в комнату лёгкий ветерок. Прохладный утренний воздух приятно погладил кожу и принёс слабый аромат свежей росы. Где-то неподалеку, в кронах деревьев, радостно щебетали птицы, радуясь ласковому солнечному свету. Ада полной грудью вдохнула свежего воздуха, прикрыв на короткий момент глаза от удовольствия. Слабый ветерок аккуратно игрался с её длинными тёмными волосами, пытаясь закинуть их ей за плечи.

Ада любила утро. В детстве она старалась вставать пораньше чтобы поймать этот короткий момент тишины. В это время Орден ненадолго затихал. В главном здании заступала дневная смена операторов и аналитиков, бригадиры отрядов раздавали своим подчиненным задания, накопившиеся за ночь, а из гаража, скорее всего, уже отъезжают первые одинокие машины чистильщиков. Тренировочная площадка в центре большого двора ещё пустовала, ожидая суровых инструкторов и их неопытных подопечных. Днём это место заполнится грубыми криками, звуками глухих ударов и треском увесистого деревянного оружия, сталкивающегося друг с другом. Но сейчас… Сейчас был момент покоя. Ночь совсем недавно отступила, уступая права новому дню, который только набирал свою силу.

Ада ещё раз вдохнула свежего утреннего воздуха, переполненного запахом свежей росы, и отошла от окна.

Солнце поднялось из-за горизонта только недавно, но Марк похоже так и не нашёл времени на сон. Его половина кровати осталась холодной и нетронутой. Её муж был снова одержим какой-то затеей и практически всё время проводил в Архиве Ордена, копаясь в древних фолиантах. Это был не первый раз, когда Марк, забыв о ней и их маленьком сыне, уходил с головой в исследования. Обычно все его изыскания быстро заканчивались, не принося видимых плодов, но сейчас всё было по-другому. Вот уже полгода Марк упорно собирал малейшие крупицы информации о каком-то мече. По его словам, этот клинок может перевернуть ход истории. Нужно только найти где его спрятали. Ада всегда с пониманием относилась к этой тяге к исследованиям у её мужа. Она понимала, что мужчинам всегда нужно «спасать мир». Именно этот энтузиазм, целеустремлённость и жажда знаний, и понравились Аде пять лет назад в таком же молодом, как и она сама, Марке.

Однако чувство тревоги не покидало девушку, с каждым днём всё нарастая, будто гул неторопливо марширующего по улице оркестра. Обычно Марк всегда делился с ней своими находками, и они всё обсуждали. Он никогда ничего от неё не скрывал, но сейчас Ада чувствовала, что муж ей что-то не договаривает. На любые вопросы, касающиеся предмета его исследований, Марк отвечал уклончиво. Он почти не спал, стал нелюдимым и взвинченным. Даже её отец, который не особо жаловал Марка, был обеспокоен поведением зятя. Помимо своей тяги к исследованиям её муж был ещё и одарённым чистильщиком. Отец уважал его талант, но тот факт, что Марк легко поддавался одержимости и с головой уходил в очередные исследования, забывая про тренировки и отказываясь от любых заданий и зачисток, настораживал старика. Спасало лишь то, что он души не чаял во внуке, который к его счастью оказался больше похожим на мать, унаследовав от неё тёмный цвет волос и тёмно-зеленые глаза. После рождения малыша, отец стал относится к Марку более сдержанно, в конце концов его дочь любила этого человека, и он искренне пытался найти внутри себя хоть какую-нибудь симпатию по отношению к нему. Получалось у старика, пока что, плохо. После смерти мамы отец, который и так был довольно строгим, стал ещё более суровым. Ада понимала, как ему непросто доверить свою единственную дочь другому мужчине и ценила любые его попытки наладить дружеские отношения с зятем.

Но не только Марк был причиной недовольства отца. Ада унаследовала от матери сильный дар, который требовал постоянных занятий. Девушке предрекали большое будущее и отец, примерно десять лет назад ставший главой Ордена, надеялся, что она, рано или поздно, займёт его место. Мама Ады была сильной чародейкой, самоотверженной бесконечно доброй и светлой женщиной. Что в итоге и привело её к гибели. На одном из заданий она, защищая группу молодых чистильщиков, подставилась под перекрестный огонь. Могущественного мага убила банальная пуля девятого калибра… Чистильщики не пострадали и закончили задание с особой кропотливостью, истребив всех причастных к гибели матери Ады. После чего они привезли её изорванное пулями мёртвое тело обратно в Орден, бережно завернув его в белый саван. Ада до сих пор ясно помнит, как молодые уставшие парни с опущенными виноватыми глазами, положили к ногам его отца большой белый свёрток, местами пропитанный кровью. Они еще долго продолжали безмолвно стоять, опустив головы, не смея даже взглянуть на главу Ордена. Отец тоже не проронил ни слова, взгляд его не видящих глаз был прикован только к свертку у его ног. Именно тогда в первый и последний раз в своей жизни Ада увидела, как он плачет. Точнее она увидела одиноко блестящую слезу на его щеке…

После рождения сына Ада забросила все занятия магией, полностью посвятив себя ребёнку. Ничто в её жизни теперь не имело большего значения, чем этот мальчуган. Однако дар в её крови был настолько сильным, что даже сейчас она могла дать фору практически любому чародею в Ордене. Обучение всегда давалось ей легко и к своим двадцати двум годам Ада знала и умела больше чем многие из штатных магов. Любовь к чародейству всегда жила в ней и примерно год назад, когда её сыну исполнилось два, благодаря счастливому стечению обстоятельств она снова вернулась к изучению магии.

Ада любила гулять в окрестных лесах. Место, на котором была построена база Ордена, оберегало не только чистильщиков, но и всё живое на своей территории – деревья, зверей, птиц, насекомых. Ада с сыном могли подолгу гулять в лесу, собирая цветы или затаив дыхание наблюдать за белками. В один из таких дней они зашли довольно далеко от Ордена. Ада присела передохнуть под одним из деревьев, пока её сын резвился на поляне с парой зайцев (лесные обитатели абсолютно не боялись мальчика и охотно с ним играли), и раскрыла было перед собой книгу, но тут она услышала еле различимый плач. Девушка незамедлительно поднялась и, позвав за собой сына, пошла на звук. То, что издалека казалось плачем, оказалось скулежом собаки. Судя по всему, животное сбила машина. Ближайшее шоссе было достаточно далеко и было удивительно, как эта собака умудрилась так далеко зайти в лес с такими травмами. В довершении всего бедняжка ещё была и беременна. Когда Ада нашла её, собака попыталась встать и уйти, но сил уже не было. Животное было напугано и не доверяло людям. Это была обычная черно-белая дворняжка, бог весть как оказавшаяся в такой глуши. Ада опустилась рядом с ней на колени и успокаивающе погладила её. Собака сначала было дернулась, пытаясь снова подняться, но ощутив мягкое прикосновение изящной ладони девушки немного успокоилась. Ада аккуратно прощупала животное магией. Дело было плохо. Жить собаке оставалось совсем недолго, а внутри неё теплилось ещё три крошечных жизни, которые оборвутся если девушка ничего не предпримет. Двое щенков уже угасали, видимо сказались полученные травмы. И в этот момент в воспоминаниях Ады всплыло одно сложное заклинание. Исцелить собаку она уже не могла, бедняжка потеряла слишком много крови и ей оставались считанные минуты. За то девушка могла за счёт душ матери и двух детей в её утробе, спасти последнего щенка и даже сделать его сильней. Заклинание было очень спорным, и многие маги даже предлагали запретить его, ибо процесс такого слияния приводил к самым неожиданным последствиям, но за всю историю мира способных совершить подобное были считанные единицы. Ада не была уверена в успехе, хоть и являлась сильной чародейкой. Слишком долго она не практиковалась в магии… Девушка бережно положила себе на колени голову собаки, которая уже начала шумно дышать, животное понимало, что умирает. Ада прикоснулась ладонями к испачканному кровью животу бедняжки и закрыла глаза концентрируясь.

Девушка и сама не до конца осознавала какой силой она обладает. Магическая энергия пришла к ней моментально. Ада ощутила, такое привычное, покалывание на кончиках пальцев и пьянящую легкость во всём теле. Как будто она стала невесомой. Но было и что-то новое, что-то до боли знакомое. Это было Место. Ада ощутила гигантскую, древнюю как сам мир, мощь, но в то же время добрую и сочувствующую. В голове у девушки зазвучал глухой рокочущий голос, слов которого она не могла разобрать, потому-что это больше было похоже на то что сами плиты земли передвигаются, чтобы сложить слова. Однако Ада поняла, что Место хочет помочь. Магическая энергии накрыла девушку с головой, сила переполняла всё её тело, расширяя сознание и давая ясно понять, что делать дальше. Время застыло, и на этот короткий момент Ада перестала быть просто человеком. Она ощутила, как с кончиков её пальцев исходит свет, мягко проникающий внутрь умирающего животного. Ада увидела внутри три крошечных комочка, три маленьких жизни, три души. Девушка коснулась их своим светом, объединяя их в единое целое. Двое уже не сопротивлялись, жизнь стремительно угасала в них. Третий комочек продолжал яростно бороться за своё выживание быстро втянув в себя силы других щенков. Ада аккуратно нащупала душу их матери и принялась обволакивать ей последнего выжившего. Свет из пальцев девушки усилился, становясь невыносимо ярким. Ада почувствовала материнскую любовь собаки к своим щенкам и её нежную заботу, струящуюся внутрь последнего комочка жизни. Свет стал ещё ярче. Девушка уже не могла ничего видеть, только ощутила, как в последний момент ей на помощь пришло Место, вливая огромную силу в душу последнего щенка и направляя действия Ады.

Закончилось всё внезапно. Ощущение своего тела возвращалась постепенно. Первое что услышала Ада был шелест травы и восхищенный вздох её сына за спиной. А потом кто-то неуверенно тявкнул… Девушка медленно открыла глаза. Прямо перед ней сидел крупный белоснежный щенок с ярко-голубыми глазами. Слегка наклонив голову вбок, он любопытством глазел на неё. Малыш пока умел держать только одно ухо поднятым, поэтому картина была достаточно комичная. Ада улыбнулась и протянула руку к щенку. Тот немного попятился, снова тявкнул, но после того как девушка нежно погладила его по голове сразу успокоился, принимая ласку. На вид ему уже было около двух месяцев, но размером он уже был со среднюю собаку. Ада понимала, что Место её руками создало совсем непростого пса. Девушка и этот щенок были первыми кому оно пришло на помощь. Немного позже Ада поймёт почему…

После этого случая девушка вернулась к магической практике. Однако Аду больше не интересовали разрушительные заклинания против нечисти. Девушка сконцентрировалась на созидании, защите и целительстве. Ада принялась изготавливать охранные амулеты для чистильщиков и лечить раненых. Однажды она создала вещь, которую сразу окрестили артефактом – небольшое кольцо, носитель которого, по желанию, мог становиться невидимым. Не то чтобы подобного рода предметов не было в необъятном Хранилище Ордена, да и идея была далеко не нова. Но безделушка, изготовленная Адой, была удобнее и надежнее в применении. Охранные амулеты девушки не раз спасали жизнь чистильщикам, за что те были готовы буквально носить её на руках. Отец был очень рад. Мало того, что его дочь снова использует свой дар по назначению, так еще и почти все его парни возвращаются обратно домой целыми и невредимыми. Щенка, спасенного в лесу, Ада подарила отцу. Её сынок, конечно же, был против, но девушка чувствовала, что всё должно быть именно так. Ада не стала вдаваться в подробности происхождения щенка, оставив только часть про спасение, опустив всё магические нюансы. Отец назвал пса Снегом, за его цвет шерсти. За последующие несколько месяцев щенок вырос до приличных размеров и стал крупнее любой породы собак, известной Аде.

Единственным кто никак не отреагировал на возвращение девушки к чародейству был её муж. Услышав от Ады эту новость, Марк только фыркнул и снова удалился в Архивы Ордена. С каждым днём он всё больше отдалялся от неё. Поиски этого мифического меча и любых упоминаний о нём полностью поглотили его. Ада уже практически не узнавала своего мужа. От улыбчивого мечтателя-энтузиаста, немного эксцентричного и всегда лёгкого на подъем сорвиголовы, жадного до знаний, которым он был раньше, осталась только неистощимая тяга к исследованиям. Марк почти не проводил времени с сыном, ночи проводил в Архивах, в свои короткие визиты – большую часть времени молчал. Аде не хватало мужа, и она ни один раз пыталась ему об этом сказать, но он снова уходил, сухо поцеловав её в щеку. Его одержимость этим мечом начинала пугать девушку…

Ветер из открытого окна нежно гладил Аду по плечам. Девушка стояла напротив их семейного ложа, половина которого так и не была тронута этой ночью. Внутри неё уже давно росло желание бросить мужа и уйти. Отец бы наверняка с радостью вышвырнул Марка из Ордена, тем более что в рядах чистильщиков уже гуляло негодование по поводу его наплевательского отношения к заданиям и тренировкам. Раньше он пользовался уважением среди них, но сейчас его вряд ли спасёт даже его талант. Единственное что сейчас удерживало гнев чистильщиков, это то что он был мужем дочери главы Ордена. Пока что все обходились только порицанием…

Но ни смотря ни на что Ада ещё любила Марка. По крайней мере искренне в это верила. И ей меньше всего хотелось разлучать отца с сыном. Их малыш всегда так радовался его приходу. И иногда, когда Марк, в свои редкие короткие визиты, возился с сыном, Аде казалось, что она видит его прежнего – улыбчивого и мечтательного, того мужчину, который смог когда-то покорить её сердце. И она продолжала надеяться. Снова и снова убеждая себя, что всё наладиться, как только Марк найдёт в Архивах желаемое. Но тревога не отступала от Ады с каждым днём всё больше и больше сжимая её в свои тиски.

Девушка отогнала тревожные мысли и принялась застилать постель. После этого она сменила свою просторную белую ночнушку на длинное платье тёмно-зеленого цвета и подошла к большому зеркалу, заключенному в искусно выполненную посеребренную раму в виде переплетающихся змей, стоящему возле стены. Это был последний подарок её мамы. Глядя на своё отражение, Ада тщательно расчесала свои длинные густые тёмные волосы, доходящие её до поясницы, и заплела их в аккуратную косу. За окном, с тренировочной площадки, уже начали раздаваться первые крики инструкторов, подгоняющих молодых чистильщиков. Утро у них всегда начиналось с длительной пробежки и полосы препятствий. Орден проснулся. Момент утреннего покоя, так нравившейся Аде, закончился.

Марк ворвался в комнату внезапно. Мужчина явно куда-то торопился. Он даже не посмотрел на Аду и направился прямиком к большому старинному шкафу с одеждой, стоящему вдоль одной из стен комнаты, и резко распахнув его дверцы начала в нём рыться, выкидывая на кровать некоторые из своих вещей. Это было совсем не похоже на его обычные визиты.

– Ты куда-то собрался? – спросила Ада мужа.

Мужчина продолжал копаться в шкафу, не слыша её.

– Марк! – Аде пришлось немного повысить голос.

Он резко выпрямился, прекратив свои поиски, и повернулся к ней. По его глазам Ада поняла, что он явно что-то узнал. Мысли её мужа были где-то далеко вместе с предметом его одержимости. Девушка даже засомневалась заметил ли он её присутствие в комнате, когда вошёл.

– О, дорогая, – Марк был слегка удивлён.

– Куда ты собираешься? – спросила Ада во второй раз.

– Теперь я знаю куда мне идти, – его глаза загорелись энтузиазмом. – Я шёл его! Я нашёл Меч!

Ада промолчала. Она всё меньше узнавала своего мужа. Эти фанатичные нотки в его голосе пугали её.

– Всё будет по-другому! – воскликнул он. – Я уеду ненадолго, найду Его и вернусь.

– По-другому?.. – Ада уже не знала, как это «по-другому».

– Конечно! – воодушевлению Марка видимо не было предела. – Всё закончится, как только Меч попадёт ко мне в руки. Попадёт сюда – в Орден.

– По-другому… – тихо повторила Ада.