Последний теракт. Книга 2

– Хорошо. Сколько я спал?

– Тридцать шесть часов, – ответил появившийся на пороге спальни Юра. – Ровно столько, как и планировалось, и ни минутой позже. Теперь ты можешь чувствовать небольшое головокружение, которое пройдет в течение дня. Не воспрещается есть от пуза и пить хорошее вино.

– Вот это деловой разговор, – радостно подхватил Быстров, – а париться можно?

– Можно-можно, все теперь можно, – подтвердил Юра.

– Ура! Тогда все ко мне! Давно хотел похвастаться новой сауной!

– Втюхнул-таки к себе в квартиру сауну? – удивился Макаров.

– Ага! Еще какую! Пришлось пожертвовать половиной гардероба, но оно того стоило!

– Новость, конечно, замечательная, – улыбнулся Платон, – но во-первых, я еще довольно слаб…

– Пройдет в течение дня, – подхватил Юра, – есть от пуза, и пить хорошее вино не воспрещается.

– Спасибо. И во-вторых, у меня на участке тоже есть замечательная баня.

– Откуда такая радость? – воскликнули Быстров с Макаровым.

– Рождественский бонус, – пошутил Платон. – Недели три уже стоит, да вот никак не опробовал еще.

– Вот злодей, и столько дней молчал!

– Да вот, как-то все не до этого было.

– Тогда что мы стоим? – спросил Быстров. – Все бегом на дегустацию! Юра, там еще осталось «Киндзмараули»?

– Да, с пол-ящика.

– Супер! Денек, я чувствую, удастся на славу!

– Это точно, – подхватил Макаров. – Только ты это, не гони лошадей, баню ж ведь еще топить и топить надо!

– Уже два часа как растоплена, – скромно ответил Юра.

– Тебе когда-нибудь говорили, что ты самый лучший телохранитель в мире? – засмеялся Быстров, сжимая того в дружеских объятиях.

– Было дело, – то ли серьезно, то ли в шутку ответил Юра, отчего все вместе расхохотались еще больше.

– А вы я смотрю, тут подружиться все успели, – заметил Платон, которому было не до смеха, хотя на душе и чувствовалось мимолетное облегчение.

– И не говори! – кивнул Макаров. – Юра у тебя золотой человек! Просто на все руки мастер! Только о чем подумаешь, а он как джин, словно разорвет волосик, трах-тиби-дох-тиби-дох и все исполниться.

– Ну хорошо, довольно болтовни, пойдем париться, – буркнул Платон, но уже с улыбкой.

Все четверо спустились на первый этаж, быстро накинули банные халаты, и переместились в упомянутую баню.

День прошел и правда хорошо и спокойно. Друзья парились, общались, пили вино, просто отдыхали, валяясь на широких диванах в каминном зале.

Платон понимал, что уже никогда больше не сможет так расслабиться, как бывало раньше, разве что только если память не сотрется как-нибудь случайно, тем не менее, был благодарен судьбе за этот душевный летний денек.

Ближе к вечеру подтянулся и Макаров-старший, сразу став душой компании, рассказывая очередные истории из своего прошлого, которые был мастер перекладывать на рельсы умопомрачительного юмора, отчего все держались за животы. Ни словом, ни даже взглядом он не дал понять Платону, как тревожиться за предстоящие события – а ведь, по сути, они вдвоем здесь были заговорщиками, несмотря на то, что ни плана, ни даже его предпосылок не было и в помине.

Лишь только в полночь, когда за Макаровым-старшим приехала машина, и они остались наедине с Платоном перед гаражными воротами, он решился затронуть опасную тему.

– Я отпустил машины сразу же, как только ты уехал. Их, особо не скрывая, доставили на территории стройки «Нового Света», вот только внутрь моим ребятам проникнуть не удалось. Там вообще сейчас посмотреть, так военная база не иначе – обтянули все высоченным забором, охраны нагнали столько, словно «Форд-Нокс» стерегут. Как ты себя чувствуешь? Выглядишь явно лучше, чем в прошлый раз.

– Да, я в порядке, даже голова отлично заработала, вот только ничего хорошего она мне не преподносит.

– Терпи казак, атаманом станешь, – как можно веселее сказал Михаил Олегович, похлопав Самсонова по плечу, хотя у самого на душе кошки так и скребли.

На следующее утро Платон позвонил Смольной узнать, многое ли он пропустил за эти два дня.

– Ничего особенного, все идет в полном соответствии с графиком. Благодаря тому, что мне уже успели сообщить про ваше пятидневное отсутствие, я успела передать часть необходимых обязанностей вашим замам, часть по соответствующим отделам, часть взяла на себя, так что мало-помалу как-нибудь справимся.

– Умничка ты моя, чтобы я без тебя делал? А кто сказал, что меня не будет столько времени?

– Передали мне уже через пятые руки, но, по слухам, первоисточником выступил сам Меленков.

– Хм, хорошо, – удивился Платон, – спасибо тебе за поддержку.

– За что? Это просто моя работа.

Попрощавшись со Смольной, Платон решил никуда сегодня не собираться, благо время назначенного отпуска обещало еще добрых три дня. Но первоначальное желание не покидать постель, смотря случайные подборки старых советских фильмов, было нарушено вторжением Юры.

– Ну ты даешь, под землей такой тир, а ты и не словом не обмолвился, – вместо приветствия начал он, благодаря своему обаянию давно перейдя с Самсоновым на «ты».

– Да как-то не до этого было, сам знаешь.

– Ну так может устроишь экскурсию гостю?

– Можно.

Платон неохотно встал, наскоро умылся, и провел телохранителя в упомянутое помещение, дорога куда начиналась прямиком из библиотеки на первом этаже. Одна из стен, заставленная книгами, при нажатии кнопки плавно разворачивалась на идеально смазанных шарнирах, не издавая при этом ни звука, и открывала путь к небольшой лестнице, ведущей вниз.

– А ты как пронюхал про этот ход, хитрый лис? – поинтересовался Платон.

– Ну ты тоже мне, Джеймс Бонд недоделанный, додумался разместить кнопку на внутренней крышке письменного стола. Я ж тут каждую мелочь обследовал, пока ты в горячке отдыхал. Надеюсь, это не столь назойливо с моей стороны? А то профессиональная потребность исследовать территорию потенциального нападения, уж извини.

– Да ничего, – отмахнулся Самсонов, – скелетов дома не храню.

Пройдя два пролета, они очутились в довольно просторном помещении, где царила кромешная тьма, хоть глаз выколи. Платон привычно пошарил на нужной стене, щелкая выключателем, и множество ламп зажглось одновременно, ослепив нежданных гостей.

– Последний раз я был тут пару месяцев назад, тренировался.

– Хорошо стреляешь?