Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

Однако командование мятежников было настроено оптимистично. Им удалось овладеть значительной частью города, а также захватить семь автомобилей, включая пять грузовиков. Бирюков почему-то решил, что от этих машин зависит все снабжение крепости[425 - ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 238. Л. 12.]. Отряд добровольцев из 2-го казачьего полка во главе с есаулом Кукушкиным занял железнодорожный вокзал и станцию Астрахань-II.

По городу расклеиваются плакаты, в которых Войсковое правительство, нисколько не стесняясь, сообщало, что целью выступления является защита… плодов завоеваний Великой Русской революции[426 - Антропов О. О. Астраханское казачество. С. 107.].

Днем 12 января в здание Казачьего правления прибыл городской голова Зенченко. Он искал компромисс и предлагал перемирие. Вдохновленные ночным выступлением казаки отказались его слушать[427 - ГААО. Ф. 1178. Оп. 1. Д. 191. Л. 17–19.].

Днем к восставшим примкнули некоторые студенты. Одним из них оказался некий Сергей Желудков. Двумя месяцами ранее Сергей принимал участие в мятеже против советской власти в Москве, поднятом юнкерами. Он попал в плен и был отпущен под честное слово больше так не поступать. Сергей не был намерен исполнять какие-то клятвы и теперь стоял с винтовкой у Сапожниковского моста[428 - ГААО. Ф. 1178. Оп. 1. Д. 8. Л. 12.].

На соседнем мосту, еще глубже в тыл, в белой повязке стоял гимназист А. Юштин. Винтовка за спиной давала ему ощущение господства над окружающими. Астраханец Асикаанен пытался заговорить с молодым человеком и убедить его в неправильности происходящего. Юштин ответил, что большевиков надо убивать, и выстрелил в безоружного человека. Асикаанен не погиб, но получил серьезное ранение[429 - Наша жизнь. 1918. 6 авг.].

О составе участников выступления в какой-то степени говорят сведения по раненым. Спустя почти три месяца – 4 апреля – в лазаретах еще лежали 38 астраханцев, выступивших с оружием в руках по призыву Войскового правительства. В их числе было 27 казаков, а также пять прапорщиков, пять офицеров и один гимназист[430 - ГААО. Ф. 1178. Оп. 1. Д. 189. Л. 293.]. Учитывая, что прапорщики тоже принадлежали к казачьему полку, доля офицеров среди восставших не превышала 15 %, а участие в боях гимназистов и вовсе было символическим.

13 января повстанцы получили подкрепление. Из Камышина прибыл 1-й Астраханский казачий полк. Чтобы добраться до Астрахани, казаки захватили поезд в районе ст. Кайсацкая, высадив пассажиров на мороз и взорвав на всякий случай железнодорожный мост между Кайсацкой и Палласовкой[431 - Голос революции. 1918. 4 фев.].

Численный состав прибывших в лучшем случае соответствовал батальону, зато восстание обрело командиров. Вместе с полком в городе оказались штабисты Астраханской казачьей бригады во главе с полковником Н. И. Аратовским. Он возглавил руководство вооруженной борьбой белых, назначив своим начштаба капитана Рябова-Решетина, ранее служившего в Генштабе армии. Осторожного Петра Бирюкова это вполне устраивало, и тот быстро и с радостью отодвинулся на вторые роли. По всей линии была дана телеграмма, что Астрахань занята восставшими. «В городе спокойно, город взят офицерской организацией, добровольцами и казаками», – сообщал Иван Бирюков[432 - Антропов О. О. Астраханское казачество. С. 104.]. Это была откровенная ложь, рассчитанная на деморализацию сторонников Советов в уездах и приток обманутых белых добровольцев.

Телеграмма сработала. В станицах прошла небольшая мобилизация. Отряд в 35 человек из Ветлянки занял железнодорожную станцию Верблюжья, копановцы – Чапчачи, а грачевцы – Верхний Баскунчак. Однако никаких активных действий против местных Советов станичники не предпринимали. Более того, ветлянцы сместили своего офицера и создали что-то наподобие революционного комитета[433 - Воспоминания Ткачева // Астрахань и январские дни 1918 года. Астрахань, 1925. С. 84.].

Общее число мятежников можно оценить примерно в 1500–1700 человек.

Утром 13 января белоказаки и гимназисты снова овладели Почтой и кафе «Шарлау». Днем они вновь были оттуда выбиты группой красногвардейцев и мусульман, просочившихся по Знаменской и Белогородской улицам[434 - Совр. ул. Красного Знамени и ул. Ленина.].

В лазарете быв. Дворянского собрания доктора Дайхес (брат кадетского лидера) и Комаровский оказывали помощь раненым, невзирая на их принадлежность к противоборствующим сторонам. К вечеру в госпитале лежало уже 50 красногвардейцев. Белые, учитывая близость крепости, старались в госпитале не задерживаться. В их тылу была превосходная Александровско-Мариинская больница, а в тылу красных – больница на Паробичевом бугре.

Потери белых за два дня боев составили 118 человек убитыми и 250 ранеными, то есть треть всех сил. В строю оставалось в пределах 1200 человек. Из станиц добровольцев больше не было. Калмыки дали дополнительно всего 60 человек[435 - ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 238. Л. 15.].

Наступила пауза.

15 января повстанцы перешли в новое наступление. Они в третий раз овладели зданием почты, заняли район Знаменской церкви, взяли под контроль электростанцию на левом берегу Кутума и, самое главное, смогли захватить комплекс зданий на Московской улице, непосредственно примыкавший к Кремлю. Эти здания – 1-я мужская гимназия, магазин Гентшера, Гостиный двор и другие – возвышались над крепостными стенами. Винтовочным и пулеметным огнем мятежники взяли под огневой контроль значительную часть площади Кремля. Прицельная стрельба вела к большим жертвам среди солдат и рабочих, а также медперсонала.

По Кремлю также велся активный артиллерийский огонь. Было выпущено свыше ста снарядов[436 - Астраханский листок. 1918. 2 фев.]. На Пречистенской колокольне были разбиты часы. Пострадало Архиерейское подворье. Погибло и было ранено несколько десятков человек. Открыто передвигаться по территории Кремля оказалось невозможно. Пришлось рыть траншеи.

С целью лишить крепость воды казаки взорвали машинное отделение водопровода. Просто перекрыть ведущие к Кремлю вентили они оказались неспособны ввиду отсутствия квалификации. Заодно без воды на полмесяца оказался весь центр города[437 - ГААО. Ф. 1926. Оп. 2. Д. 7. Л. 6.].

Попытки выбить белых из здания гимназии и других домов на Московской улице закончились для красных значительными потерями.

После того как все мины из бомбомета были расстреляны, и это не принесло никакого результата, Аристов приказал поджечь здания.

Однако группа солдат 12-й роты во главе с унтер-офицером Савчуком успеха не добилась. Местность была легко простреливаемая, и половина бойцов погибла, а остальные повернули назад.

Тогда было принято решение вызвать бандитов с Косы. Председатель стачкома водников Алексей Демидов описывал:

«жалея бойцов, решили использовать преступный элемент, заявив им, что с поджогом они в магазине Гантшера могут взять все, что им захочется. И вот эти находчивые фрукты налили керосин в бочку и, кативши ее впереди себя, сами ползком добрались до магазина Гантшера и подожгли его, а потом, забравшись внутрь, надели по две-три дорогие шубы, прихватив другие ценные вещи, ушли»[438 - Марков А. С. История Астрахани в событиях и фактах. С. 266.].

Первым, впрочем, загорелся не магазин Гантшера, а дом Смирнова на углу Крепостной и Никольской улиц. Никакого военного смысла для Советов в этом поджоге не было, поскольку здание находилось у крепости в тылу. Зато на первом этаже располагались магазины золотых и серебряных изделий, а также церковной утвари[439 - Астраханский листок. 1918. 4 фев.].

Видимо, организаторы этого поджога были наказаны красными, поскольку последующие пожары были направлены строго вглубь обороны белых.

Огонь бушевал два дня. Тушить его в условиях перестрелки не было никакой возможности. В первый день сгорели здание мужской гимназии[440 - В этой гимназии учился И. Н. Ульянов.], Гостиный двор, дом Гантшера, здание Совета и ряд домов в начале Знаменской улицы. На второй день пожар дошел до Полицейской улицы, уничтожив торговые ряды с товаром восьмидесяти персидских купцов, писчебумажные лавки и магазин «Граммофон», распространился на гимназию Шавердовой[441 - Гимназия, как и магазин «Граммофон», располагалась в здании на совр. ул. Советская, 8.], персидский магазин и Старо-Горянский ряд.

Рядовые бойцы с обеих сторон, разумеется не все, объявили неофициальное перемирие и пошли грабить магазины. 18 января два командования вступили в переговоры. Посредниками выступали власти Красного Яра во главе с доктором Поташником. Было выбрано помещение 5-го городского участка на 3-й Кремлевской улице, то есть в нейтральной зоне за Кутумом, где стояли мусульманские отряды[442 - Совр. Дантона.]. От Советов участвовали большевики Иванов и Чечин, а также каралатовец Никишин. От белых – Сережников и Анохин. Стороны договорились прекратить огонь, чтобы продолжить переговоры на следующий день.

Однако утром 19 января белые подвергли обстрелу крепость, ранив несколько человек, включая медсестру. Иванов и Никишин добрались до баррикады противника, передав записку с недоуменными вопросами, но ответа не последовало. Белые решили продолжить войну, и в этом заключалась их ошибка[443 - Воспоминания Ф. Никишина // Астрахань и январские дни 1918 года. Астрахань, 1925. С. 102.].

Красные усиливались за счет лучшей организации, в основе которой оказалась неоспоримая массовая народная поддержка.

Правоэсеровский «Голос революции» отмечал: «Крепость сделалась центром народного движения. Насколько мертво было в казачьем районе, настолько оживленно в районе крепости»[444 - Голос революции. 1917. 4 фев.].

В крепости работал военный и политический штаб. Ведущую роль в нем играли левые эсеры и большевики, но все свои ресурсы привлекли и другие леворадикальные организации – эсеры-максималисты, анархисты, профсоюзы и различные активистские группы.

На заводе «Норен»[445 - Совр. завод им. К. Маркса.] приступают к производству бомб, а на ряде мелких мастерских – к производству патронов. Впрочем, патроны не отличались высоким качеством, давали осечки и клинили затворы винтовок.

Еще 12 января рабочий-металлист Григорий Липатов прибыл в крепость и попросил поручить ему организацию партизанских отрядов. Разумеется, Мина Аристов дал ему такое поручение.

В районе Криуши[446 - Совр. район ул. Мечникова – Дж. Рида.] возникла боевая дружина профсоюза конопатчиков, обстреливавшая патрули белых у рынка Большие Исады. Отряд Липатова взял под контроль Пороховые погреба.

На Селениях бондарями и кузнецами был сформирован партизанский отряд, который возглавил 23-летний Евгений Савушкин. Первоначально отряд Красной гвардии из 17 рабочих возник еще в ноябре и располагал десятью винтовками, двумя дробовиками и одним пулеметом[447 - Борьба за власть Советов в Астраханском крае. Т. 1. С. 399.]. До войны Савушкин ловил рыбу и подрабатывал плотником. В 1915 году он был мобилизован, получил звание унтер-офицера и был направлен в военную разведку. За доблесть на фронте Савушкина наградили двумя Георгиевскими крестами.

Была организована и медицинская служба. 12 января в 06.00 к Аристову прибыли доктора Гузиков и Розентул, высказавшие свои просоветские настроения еще до начала боев и пообещавшие в случае конфликта помощь. Вскоре к ним присоединились доктора Цейтлин, Милованов, группа сестер милосердия, и был создан госпиталь, а также сформированы санитарные отряды[448 - Аристов М. Л. Январские дни 1918 года в Астраханской губернии. Астрахань, 1925. С. 27.]. Рахиль Вассерман организовала скорую помощь[449 - Астрахань и январские дни 1918 года. Астрахань, 1925. С. 51.].

Священник церкви св. Владимира служил молебны за дарование победы Советам[450 - Там же. С. 55.].

Экипаж ледокола «Каспий» по просьбе большевика Демидова (который в КНВ занимал пост комиссара судоходства) вышел на Волгу, ежедневно взламывая лед и препятствуя переброске к мятежникам подкреплений из правобережных станиц. Мусульманская дружина, сформированная правыми лидерами уммы, держалась нейтрально, но с каждым последующим днем все более склонялась на сторону крепости. В татарский квартал Махалле вход белоказакам был запрещен. Уже в первый день белые артиллеристы, пытавшиеся перебросить орудие через мосты на южную сторону Канавы, были остановлены вооруженной татарской самообороной[451 - Астраханский листок. 1918. 2 фев.]. В двухэтажном доме № 82 по Набережной Канала расположился татарский штаб, и отсюда выдавалось оружие добровольцам[452 - Воспоминания М. Х. Айдарова. Цит. по: Казаков П. В., Казакова Е. П. Гражданская война в Астрахани глазами очевидцев: по материалам из фондов Астраханского музея-заповедника // X Краеведческие чтения: сборник. Астрахань, 2018. С. 207.].

На выручку горожанам стало подтягиваться село, снабдив своих добровольцев охотничьими ружьями.

Из Астраханского уезда в крепость вступали партизанские отряды численностью по 70–100 человек.

Крупный отряд под командой Михаила Бессонова пришел из центральных дельтовых сел Трехизбинки, Тузуклея, Уваров, Раздора, Каралата. При дружине было до 40 подвод с продовольствием. На передней подводе был размещен большой красный плакат: «Вся власть Советам!» В отряде было до 500 человек, не считая отдела снабжения численностью в 200 человек[453 - Астрахань и январские дни 1918 года. Астрахань, 1925. С. 67–68.]. Частью сил ловцы заняли консервную фабрику, заодно обеспечив консервами себя и весь гарнизон до конца боев. Аристов назвал дружину Бессонова «1-м революционным отрядом».

Еще одно большое соединение вооруженных селян, названное «2-м революционным отрядом», из расположенных в восточной части дельты Маково, Зеленги, Марфино, Цветного и Разино, привели 35-летний Матвей Колчин и 32-летний Николай Кандауров. Первый, уроженец Цветного, был простым ловцом, примкнувшим к левым эсерам, а второй, родом из Разино, прошел мировую войну в звании унтер-офицера. С Колчиным пришли 500 человек, с Кандауровым еще 41.

Из Тузуклея прибыли 73 добровольца во главе с Пряхиным[454 - ГААО. Ф. 1926. Оп. 2. Д. 7. Л. 7.]. Большой отряд подошел от мусульман Царева и Тияка[455 - Голос революции. 1918. 4 фев.]. Еще 41 человек пришел с отрядом Кандаурова.

В казахских аулах проявили инициативу активисты Рахметов Тулеген, Ирмуратов Хайдар, Иржанов Жумагазы. Они производили сбор добровольных пожертвований среди населения, на собранные деньги покупали мясо, замороженную рыбу и доставляли их в город для защитников крепости. Только из аулов Сахма и Яблонка лично Ирмуратовым было погружено мяса и рыбы на три подводы и доставлено в крепость[456 - Воспоминания Хайдара Ирмуратова // http://www. regionvol.ru/index.php?newsid=13103.]. Все мужское население Икряного в возрасте от 18 до 50 лет записалось в Красную гвардию. Аристов поблагодарил за эту помощь, но ответил, что гарнизон нуждается больше не в людях, а в продовольствии. После этого жители Икряного, Боркино и Маячного отправили в Астрахань 36 мешков печеного хлеба[457 - ГААО. Ф. 1446. Оп. 1. Д. 1. Л. 40.]. Местная Красная гвардия, впрочем, не осталась без дела и провела обыски с целью изъятия оружия у калмыков, которых подозревали в симпатиях к белым[458 - ГААО. Ф. 1446. Оп. 1. Д. 1. Л. 53.].

Прибывали делегации и из станиц. Группа казачебугоринцев во главе со Зверевым и красноярцев во главе с Бесшапошниковым пришла в крепость и заявила, что 2-я и 4-я сотни Казачьего войска отказываются воевать против Советов. Красногвардейцы устроили им торжественную встречу с красными флагами[459 - Аристов М. Л. Январские дни 1918 года в Астраханской губернии. Астрахань, 1925. С. 35.]. Форпостинец Нумцев, возглавлявший местный Совет, описывал, как через Волгу к ним перешло несколько десятков казаков, оставивших позиции и решивших разъехаться по домам. Совет тепло принял их, накормил и отправил подальше от города[460 - Астрахань и январские дни 1918 года. Астрахань, 1925. С. 96.].

Отряд казаков из Ветлянки, занимавший железнодорожную станцию Верблюжья, также вернулся по домам. На общем собрании станицы было решено выйти из войны, и 19 января в адрес атамана Бирюкова было отправлена телеграмма с требованием прекращения боевых действий[461 - Воспоминания Ткачева // Астрахань и январские дни 1918 года. Астрахань, 1925. С. 84.].

Неблагоприятно для мятежников обстояли дела и в Калмыцкой степи. Когда группа стражников во главе с атаманом Ордашем Босхомджиевым прибыла в Шарнутовский аймак для проведения мобилизации, бедняк Бова Манджиев во главе с группой единомышленников напал на казаков, избил их и обезоружил. В Хошеутовском аймаке двести мобилизованных калмыков взбунтовались и убили двух казачьих командиров, после чего разошлись по домам[462 - Очиров Уташ Борисович. Калмыкия в период революции и гражданской войны (1917–1920 гг.): диссертация. С. 179.].

Неудачей закончилась попытка белых обзавестись броневиком. Бронемашину было решено изготовить путем обшивки металлическими листами грузовика. При этом атаман Бирюков потребовал от рабочих завода «Океан»[463 - Совр. Первомайский СРЗ.] сделать броневик за один день (21 января), угрожая им законами военного времени. Рабочие согласились, но – удивительное дело – не смогли справиться с заданием. Не вышло у них! Хотя люди и старались, и рассказывали о стараниях раздраженным казачьим офицерам[464 - ГААО. Ф. 1178. Оп. 1. Д. 191. Л. 19. Д. 189. Л. 9.].

Сделав очень большой переход через степь, мятежники смогли переправить один отряд с орудием севернее Калмбазара[465 - То есть в районе совр. АЦКК.] на правый берег Волги и ввели его в ст. Атаманская[466 - Совр. Форпост.]. Войсковое правление приказало объявить, что «батарея будет бить из всех орудий по г. Астрахани по бандам, сеющим насилие и террор над мирным населением»[467 - ГААО. Ф. 1178. Оп. 1. Д. 189. Л. 62.].

Начался артобстрел Кремля и жилых массивов Косы. Стачком расположенного рядом пос. Форпост официально предупредил станичников, что если огонь не будет прекращен, то станица будет сожжена. Это возымело действие, и отряд с орудием вернулся обратно на левый берег. Более того, форпостинский Совет потребовал полного разоружения станицы и добился этого. Было сдано сто винтовок. До этого Совет обладал всего дюжиной ружей, отобранных ранее у поселковой милиции. Вооружив целую роту добровольцев, форпостинцы отправили ее на выручку в город[468 - Астрахань и январские дни 1918 года. Астрахань, 1925. С. 97.].

В это же время сильный казачий отряд, пытавшийся проникнуть в южную часть города, был окружен и уничтожен красногвардейцами и татарами в районе Пороховых складов[469 - Антропов О. О. Астраханское казачество. С. 109.]. Борьба в самом городе приобрела подвижный характер.