Разбегающиеся миры, или Вселенская толкотня локтями

Далее журналист, несмотря на жесточайший психологический

прессинг, не проронил ни звука, так как сознавал, насколько

длинные руки у коротышки Полуметросексуала.

5

Упрямство Рокотова, проистекающее из желания остаться в живых и добиться истины, возымело действие: задержанного доставили пред грозные очи председателя КГБ Крутова. Там, на Лубянке, Рокотов и выложил то, что таил за душой: и про появление на свет Дианы Лонской, и про досье Сухолятина, и про докторов Вольфа и Олби, и про интриги Рокецкого.

Информацию журналиста главный чекист выслушал с неожиданным вниманием и даже задал ряд уточняющих вопросов относительно Вольфа и Олби. Вопросы были не праздные и показали Рокотову, что для генерала армии данные фигуранты – не пустое место.

– Какими материалами из досье Сухолятина располагаете лично вы? – осведомился Григорий Иванович в конце беседы.

– К сожалению, только голограммой интервью с ним, – пожал плечами Юрий.

– Где она?

– Она? Она спрятана в квартире на Сивцевом Вражке.

– Вы надеетесь, что она ещё там?

– Надеюсь? – глупо переспросил журналист. – Ах да!… – вникнув в суть сомнений Крутова, даже застонал он. – Раз они узнали, где я скрываюсь…Господин Крутов, а что касаемо судьбы Дианы Лонской?

– Мы отработаем вашу информацию, и если она найдёт подтверждение, то заполучить девушку от Рокецкого не составит труда.

Дальнейшие события развивались стремительно. По указанию

Крутова производством повторного осмотра в квартире Асеевых, допросом Рокотова, оперативной разработкой Олби, установлением места пребывания Дианы Лонской и Сухолятина занялось непосредственно подразделение полковника Топтыжного. В два часа пополудни Иван Сергеевич уже докладывал шефу комитета о предварительных результатах оперативно-следственных мероприятий.

– …Таким образом, Григорий Иванович, на сувальдах замка входной двери квартиры Асеевых обнаружены следы воздействия постороннего предмета, то есть, его открывали подобранным ключом. Но работали профессионалы – следов в жилище не оставили, как и флешки Рокотова. Что до самого Сухолятина, то он уже неделя, как выехал за рубеж. Там у него вид на жительство. Новое подтверждение нашла связь между Олби и Вольфом…

– Иван Сергеевич, что же получается? – не выдержав, перебил рапорт Крутов, что было ему крайне несвойственно. – Листратов – Сноу – Олби – Вольф – звенья одной цепи?

– Думается так.

– И по логике вещей операция «Возмездие» должна плавно трансформироваться в операцию «Трансфер»?

– Думается так.

– Пам-парам-парам-пам-пам, – откинувшись на спинку кресла, вдруг по-мальчишески запел Крутов. – Что ж, сейчас буду напрашиваться на прием к министру обороны…Да, а что с Лонской?

– Через…Через полчаса, – взглянув на часы, проговорил Топтыжный, – на Селигер выезжает оперативная группа…

6

Диана Лонская голозадым пупсиком валялась на лужайке перед коттеджем. Она раскинулась навзничь прямо на траве, подложив руки под голову. Июльское солнышко разморило её. Девушка ощущала, что снизу не то травинка, не то непоседа-муравей щекочет ей промежность, но шевелиться было лень. В том же интимном месте, только сверху, девушку ласкал солнечный лучик. Лучик был непрямого действия, то есть не от небесного светила. Солнечный лучик отражался от бинокля, через который за пленницей, затаив дыхание, следил Лупоглазый, расположившийся на балконе второго этажа коттеджа. Красотка даже через оптические линзы и расстояние, разделявшее их, чувствовала его изголодавшийся взгляд, рвущийся внутрь неё.

Молодой здоровый и полный желания парень – не муравей. Он будоражил ретивое в темпераментной бестии. Тем более в бестии, две недели не имевшей мужчины. «И взыграло либидо!», – как сказал бы старик Фрейд. Диана, застонав от истомы, чуть приоткрыла веки, а также несколько приподняла и раздвинула ноги, согнув их в коленях. Через прищуренные шаловливые карие очи ей было видно, что Лупоглазый ошеломлённо отнял бинокль и, не веря привалившему счастью, посмотрел на неё невооружённым глазом. Физиономию у него перекосило, скулы свело, дыхание спёрло, а кровоток, судя по наступившей бледности щёк, замер.

Приходя в себя, Лупоглазый, давясь слюной, вновь прильнул к

окулярам. В иной ситуации Лонская не преминула бы поиздеваться над ним, однако сейчас её саму захватил своеобразный и, прямо скажем, нетривиальный процесс сближения. «Петтинг? Кажется, так это называется?» – подумала она мутнеющим сознанием, которое отступало под напором накатывающей сладкой слабости. И девушка круче согнула ноги, одновременно ещё шире разводя их. Лупоглазый выронил оптический прибор, и если бы не тонкий ремешок на его шее, выпавший из рук дорогой цейсовский бинокль разбился бы вдребезги.

Жаль, Диана не ведала, что на первом этаже коттеджа происходила самая настоящая схватка: то двое других часовых, натужно пыхтя и кряхтя, оттирали друг дружку от окна дежурной комнаты с видом на лужайку, борясь за место «в царской ложе».

Эпатажная девица, всё более распаляясь, помяла ладошками упругие налитые груди; затем правая её рука скользнула вниз по животу и далее – к самому лону. Легонько коснувшись подушечкой указательного пальца призывно раскрывшихся вишневеющих половых губ, она издала стон томным меццо-сопрано, на который конгениальным баском откликнулся Лупоглазый, а равно и два других ополоумевших идиота за окном, созревшие до того, чтобы взломать кирпичные стены некоторыми одеревеневшими придатками своими.

Распахивая промежность до предела, темпераментная красотка

раздвинула колени практически до развёрнутого угла, а гибким станом выгнулась кверху – навстречу вожделению, отчего кончик её холёного пальчика чуточку погрузился в чувственно-сверхчувственное месиво. И вырвавшийся наружу вскрик засвидетельствовал, до чего же ей приятно!

Практически эхом прозвучавшее завистливо-злобное рычание трёх неудовлетворённых самцов подтвердило тот факт, что им очень хорошо-нехорошо, хотя могло бы быть очень и очень хорошо! А уж когда мужская троица, не веря глазам своим, «заценила» уникальные особенности гениталий Дианы, в том числе и «Сезам-2», то пульсация их предстательных желёз достигла частоты двести двадцать сокращений в минуту – в унисон сердцебиению.

Дальше раскрепощённая брюнеточка и вовсе так «понеслась ягодицами по кочкам», и вообще принялась выделывать такое!…что Лупоглазый едва не выпал с балкона…

Порноэротическое шоу настолько захватило неформальный квартет, что участники его отчасти прозевали радикальные перемены в пасторальном антураже уголка селигерской природы. Резкие перемены выразились в том, что над запретной для непосвящённых зоной сначала на средней высоте, а затем на бреющем полёте пронеслись два вертолёта, а к центральным воротам под вой тревожных сирен подкатило до десятка машин. В довершение, невесть откуда появившийся самолёт выбросил из небесной синевы десант парашютистов. К чести Лонской следует признать, что, играя в петтинг-шоу «первую скрипку», она прежде трёх самцов почуяла неладное. Женская интуиция шепнула ей об опасности.

Выходя из чувственного транса, девушка резко перевернулась на живот, явив напоследок прелестнейшую из попок. С пригорка подходы к лесной резиденции прекрасно просматривались, и она просто не могла не заметить, что у парадных и запасных ворот скопились автомобили с характерной расцветкой службы безопасности фирмы «Олл Райт Ойл». То есть, то были коммандос Льва Максимовича Лонского. Отовсюду доносились крики, слышалось клацанье оружия. От испуга у Дианы кровь заледенела в жилах: только этого ей не хватало – попасть в когти кровожадного супруга в столь пикантной ситуации!

«Чего выпялился, придурок! – заорала она на Лупоглазого, указывая шаловливым пальчиком в направлении центрального КПП. – Атас! Менты! Облава!» От главных ворот раздался вой тревожной сирены. Пока Диана реактивно натягивала стринги, мини-топик и прочие символические «повязки стыдливости», Лупоглазый с сотоварищами уже стремглав неслись от коттеджа к главному контрольно-пропускному пункту. Об их недавнем пребывании в коттедже напоминал только сиротливо раскачивающийся бинокль, зацепившийся за балясину, да затуманившееся от возбуждённого мужского дыхания стекло наблюдательного окна. В сторону КПП бежали и остальные охранники.

Обстановка менялась ежесекундно. Равным образом и решение в смышленой головке студентки созрело мгновенно. Она дикой кошкой бросилась в коттедж, грациозными прыжками достигла брошенной без присмотра штабной комнаты, набрала шифр на кодовом замке и проникла внутрь. На пульте управления Диана перевела тумблер входа «Омега» в положение «открыто» (за минувшие сутки Лонская уже выведала, где находятся замаскированные ворота). Отныне путь на волю был для неё открыт.

Приближаясь к полуподземным воротам, закамуфлированными высоким кустарником, беглянка увидела, что метрах в пятидесяти над ней навис парашютист. Теперь многое зависело от того, кто из них окажется проворнее: она раньше минует последнюю преграду, или десантник опередит её с приземлением. Диана издала звук, напоминающий мяуканье пантеры, и длинными скачками бросилась прочь.

7

Диана Лонская дикой кошкой неслась по тайге прочь от лесной резиденции Рокецкого. Главное для неё заключалось в том, чтобы скрыться от погони и не сбиться с выбранного наугад направления – на запад от озера. Почему на запад? Да потому, что её всегда тянуло на Запад. И ещё потому, что путь на восток преграждал Селигер, а при следовании вдоль берега озера на север или на юг, её легче было засечь. Несколько раз поодаль от беглянки пролетали вертолёты, но пилоты её не заметили.

Бешеный побег продолжался часа три, пока девушка совсем не выбилась из сил. Тогда неведомый сторонний голос шепнул ей: «Сядь на пенёк, съешь пирожок!» Так она и поступила: остановилась у ручья, утолила жажду, поела ягод, и далее побрела уже без спешки, пытаясь обнаружить какую-нибудь дорогу, следы присутствия человека, признаки жилья. Вскоре впереди просветлело, и она выбралась на просёлочную дорогу, по которой прошагала не менее километра, прежде чем позади себя услышала далёкое тарахтение какой-то техники.

Лонская выбрала для наблюдения ложбинку обок дороги, и принялась дожидаться машины. Вскоре та вынырнула из-за поворота. Это был задрипанный сельскохозяйственный вездеход марки «Чернозём-2», прозванный селянами «Дерьмотопом». Избалованной москвичке вовсе «не улыбалось» трястись на захудалой колымаге, вот только в её положении капризничать не приходилось. Зато «Дерьмотоп» сам по себе представлял стопроцентную гарантию того, что уж в нём-то Диана не напорется ни на опричников своего мужа, ни на лизоблюдов Рокецкого.

Потому, поколебавшись, красотка выскочила из укрытия на просёлок и изящно «проголосовала» опущенным книзу большим пальцем правой руки. Обдав её облаком пыли, вездеход противно заскрипел тормозами и остановился. Ближняя к ней пассажирская дверца распахнулась, и перед разбитной девицей предстал детина в засаленных майке и шортах. Морда мужика была испитой, с синеватым отливом, а тело – в татуировках. Шофёр-тракторист являл собой приблизительно такое же зрелище, что и детина. «У-у-у, рожи протокольные!», – махом «классифицировала» их студентка, и садиться в вездеход ей моментально расхотелось.

– Опа! – смачно изрёк детина, окинув вероятную попутчицу с головы до ног и застопорив взгляд на подоле её короткой юбчонки.

– До-о-о…деревни ещё далеко? – с деланным безразличием

осведомилась Лонская.

– А те какую деревню-то надо? – в свою очередь спросил громила.

– Ну-у, ту-у…, – неопределённо махнула Диана в западном направлении.

– Километров десять, – сделав ударение в первом слове на первой букве «о», проинформировала её «рожа протокольная», сидевшая за рулём.

– Хо! Так я пешочком прогуляюсь, – изображая беззаботность, махнула ручкой несостоявшаяся пассажирка.