Гости застывшего времени

Гости застывшего времени
Ольга Александровна Пак

Очаг, светящий всему Призрачному Миру, погашен Пожирателями с Темных Планет. Труди, полуноты и другие Белые Жители оказываются в меньшинстве. Вернется ли Былой Свет или Враги поглотят Землю, обратив ее в ряды Темных Миров?

Ольга Пак

Гости застывшего времени

ОБЫЧНОЕ УТРО, КОТОРОЕ ПЕРЕРОСЛО В НЕОБЫЧНЫЙ ДЕНЬ

Эта история начинается прямо сейчас. Конечно, если ты, дорогой мой неизвестный друг, уже читал ее, то для тебя она начинается уже не в первый раз. Но факт остается фактом, и с этим ничего не поделаешь: она начинается именно СЕЙЧАС.

На холодных землях, в одной из самых обычных зажиточных семей, жила девушка. Если говорить об ее описании, то она, бесспорно, выделялась, что не может не радовать любителей выделяющихся главных героинь. А выделялась она тем, что была обычной. Тут вы можете почувствовать себя обманутыми с моей стороны, ведь еще свежо мое замечание о том, что она выделялась. Но я тут же попрошу не торопиться с выводами, ибо знаю, о чем говорю: все-таки я много раз слышала эту историю и хорошенько запомнила о том, что девушка была ОБЫЧНОЙ. Но этим она и сумела выделиться на фоне других барышень на этих же землях. За все свои восемнадцать с лишним лет, она так и не изменила ни цвета глаз, ни волос, ни формы фигуры, ни даже длины ног! Так и ходила с родными вьющимися темными волосами с пробором на левую сторону; с природным, слегка косым разрезом черных глаз, прямой взгляд который не мог не завораживать; ростом, ближе к среднему, без единого нарощенного сантиметра и с самой обычной худенькой фигуркой. Никогда ее обычная нога не ступала на порог какой-нибудь ближайшей ведунье, которая бы за чешую умершего ялиона[1 - Ялион – вымерший гигантский птицезверь, живущий в Верхнем Мире в первом тысячелетии. Имеет серебристую чешую, драконевидную голову и прочные крылья по два метра] смогла бы ее отблагодарить новыми губками, потому, как свои никуда не годились, как шептались сверстницы. И это при всей зажиточности ее семьи! Местные соседки обхватывали ее своим взглядом с ног до головы, стоило ей изредка появиться на каком-нибудь обязательном празднике. И потом еще долго упивались ядовитыми беседами на почве ее странного жития. Глубоко в душе они были благодарны ей за это, ведь иначе, о чем они могли так долго шушукаться? Не о погоде же в южных краях!

Как только девушке (а звали ее Ним, если я еще не упомянула), исполнился возраст, когда разговоры родителей о создании своей собственной (конечно же, тоже зажиточной) семьи, приобретают статус «уже надо» вместо ранних «когда-нибудь», она взяла и заявила о том, что никуда она замуж не выйдет. Видите ли, она выбрала другой путь. Этим неслыханным в этих краях, выражением, она ввергла их в замешательство. А как же традиционное свадебное пиршество? Куда они будут по субботам приходить в гости? И как, наконец, она собирается ходить в одиночку к знакомым на праздники? Мама Ним (а это была поистине прекрасная добрая женщина) даже упала в обморок на целых полчаса.

Но ни повторяющиеся обмороки доброй матушки, ни забастовочное молчание отца, которое до сего дня работало на «отлично», не переубедило девушку жить нормально – как вначале выразился их дядя, как только заслышал о ее намерении от фыркающего в праведном возмущении, отца. Ним и дальше подолгу исчезала в своей комнате, читала какие-то толстые книги и отправляла свою служанку в какую-то даль, после которых та возвращалась, прихрамывая и с колючками на башмаках. И доброй матушке пришлось смириться и прекратить душераздирающие падения. Ибо, повторюсь, она была доброй женщиной, да и падать в обморок ей изрядно надоело.

История переносится дальше. Если быть точнее, то прошло не меньше сотни дней после последнего обморока матери нашей героини.

Начиналось все, как обычное утро, от каких Ним давным-давно устала. Бедняга со всех сил выходила за рамки приличного поведения, стараясь убежать от бесполезной, по ее мнению, жизни зажиточных семей, но обычное утро с обычным солнечным лучом на обычном полу не предвещало и сегодня никаких перемен.

Тем не менее, Ним оставалась всего лишь человеком, и валяние в кровати дольше обычного ей было не чуждо. Чуть погодя, она нехотя потянулась и вылезла из-под одеяла. Ее босые ноги дотянулись до тапочек с первого раза. Ним уверенно встала, отметив про себя это попадание, как предвещание неплохого дня. Хоть и обычного.

После потягиваний, все девушки ее положения обычно садились за туалетные столики и вставали оттуда не раньше часа. Ничто не помешало бы нашей героине сделать то же самое, если бы не ее великое предназначение, которое, как она верила, явится ей в один прекрасный день. Посему она приступила к ритуалу, проведение которого ей приснилось несколько лет назад. Во сне присутствовал амиф[2 - Амиф – редкий вид животных. Отличаются пушистой шерсткой, высоким интеллектом и размером с небольшую собаку], а такие сны простыми не бывают. Поэтому ритуал проводился с особой тщательностью все эти годы.

Ним опустилась на глубокий пушистый ковер и с шумом втянула в себя воздух. Закрытыми глазами, вычерчив тонким пальчиком очертание Арана, она постаралась вытеснить из головы накатившие на нее людские мысли. Свежий порыв ветра погрузил ее тело в приятную негу. Ним почувствовала легкость и…

– Госпожа Ним, госпожа Ним! – испуганно раздалось за дверью. Тело молодой девушки мигом обрело свои законные сорок пять килограмм, и разьяренная Ним в гневе вскочила с пола.

– Почти получилось! Нани! Ты сорвала мне попытку связи с Правителями! – не сдерживая отчаяние, кричала Ним. Ее активная жестикуляция не сулила ничего хорошего, и поэтому Нани рискнула просунуть в комнату лишь плаксивое лицо.

– Ну, госпожа Ниим! – жалобно захныкала она, скребя дверь с другой стороны. – Ваш отец так и сказал: пусть немедленно придет ко мне. Прямо сейчас.

Ним в отчаянии указала в открытое окно. Молодая служанка вытянула шею, в попытке рассмотреть то, на что указывала ей ее молодая хозяйка.

– Вот видишь! Именно сейчас я могу связаться с ними. Ни через час, ни через полчаса, а СЕЙЧАС! Понимаешь, дорогая Нани? Поэтому, прошу тебя, поворачивайся и направляйся к моему отцу! Придумай, что угодно, отвлеки его!

Сколько не старалась верная служанка, а разглядеть то, что показывала Ним, ей так и не удалось. Однако, соорудив на лице жутко понимающую гримасу, ей ничего не осталось, как, опустив голову, устремиться из комнаты. По пути в комнату главы семейства она позволила себе немного всплакнуть, что случалось весьма часто на ее службе этому дому.

В семье, где живет девушка, которая вместо утренних процедур преображения, сидит на полу в странной позе, взывая к потолку, просто не может состоять из улыбающихся, благополучно выглядящих, людей. Вот и глава семейства – отец Ним, когда-то породистый регионал с цветущим, беззаботным лицом, превратился в седого, осунувшегося старика с уже смирившимся, потухшим видом.

Увидев робко подошедшую служанку, отец Ним вопросительно развел руками.

– Госпожа сказала, что сейчас самое идеальное время, – жалобно протянула Нани, шмыгнув дважды.

– Да. И ей надо бы спуститься, – кивнул отец Ним, еще не теряя сегодняшней порции надежды на обычный день.

– Неет, не для этого, – заискивающе возразила служанка и показала пальцем вверх. Добродушный регионал уставился в потолок, куда был направлен указательный Нани.

Секунды пять спустя, последние капли сдержанности покинули его, и глава семейства с шумом выдохнул.

– Чего я ждал, – пробормотал он и произнес громче, – она вгонит меня в вечное молчание! Что еще за идеальное время?! От чего же именно зависит это время? От тени под деревом у окна? От формы облака? От густоты листвы? – упорно, рассматривая флору за окном, все больше распалялся добрый глава семейства. Он даже встал и сердито прошелся по комнате. В конце концов, все закончилось тем, что он вызвал маму Ним. Это происходило всякий раз, когда он был особенно огорчен поведением дочери. Супруги закрывали дверь, громко спорили и причитали. Все это было слышно на весь дом, и совершенно непонятно, зачем же закрывать дверь? Будто они до сих пор не знали, что она ничем не помогает.

А бедной Нани, принимающей все близко к сердцу, ничего не оставалось, как идти к своей странной хозяйке.

Та уже вовсю вышагивала по комнате, как ее отец, но с иным настроением.

– Амифы мечутся, словно в панике, – сказала она сразу, увидев служанку. – Ты же тоже это заметила?

Нани попыталась припомнить хоть одного амифа, виденного ею за последние полгода.

– Ой, нехорошо все это, – не дожидаясь ее ответа, Ним, продолжала мерить комнату. – Тебе известно, что амифы видят то, чего не видим мы?

– Нет, госпожа, – в сердцах ответила Нани, по уши наслушавшись уже за одно утро этих разговоров.

Все же было то, с чем она в душе согласилась. Амифы действительно были героями последних новостей. Безобидные милые зверьки проживали в обильном количестве во всех регионах. Хоть они и были дикими, все же люди не боялись их, даже часто прикармливали с рук и не пугались застать амифа у себя на подоконниках. Считалось, что этот зверек – символ добра, и счастье гарантировано дому, в который он заглянет. Люди даже пытались приручить их, но удивительно: амифы не выдерживали такой неволи. Амиф увядал в клетке, не принимая пищу и истошно крича. Прежде, чем люди поняли и бросили попытку одомашнивания, умер не один зверек. Такова уж природа людей, увы. Слишком долго до них все доходит.

Удивительные, а после и тревожные сигналы, потянулись с Запада. Зверьки начали собираться кучками, и все реже попадались на глаза. Обеспокоенные жители начали бить тревогу: это к беде, кончится процветание в регионе. А здесь, на Севере и подавно: раз в год попадался какой-нибудь не самый упитанный амиф. Но и тот явно удирал куда подальше.

Ним резко остановилась.

– Сегодня был весьма удачный ритуал. Ты могла его сорвать, но, к счастью, связь все же случилась, – девушка, наконец, села, совсем не замечая отчаяние, возвращающееся на лицо своей служанки. – Знаешь, я очень удивлюсь, если сегодня ничего не произойдет.

И она оказалась совершенно права.

ПЕРВАЯ ОПЛОШНОСТЬ ОДИ

Одимун был в меньшинстве. Призрачный Мир на Земле обретал темную окраску. Его, безусловно, удручал сей факт. Не проходило и дня, чтобы он не задумывался о том, что ему делать среди Пожирателей[3 - Пожиратели – налетчики с Темных Планет. Прибыли поглотить Землю своей тьмой]. Остатки былого Света изредка поблескивали на Востоке и Западе. Север же был накрыт Тьмой полностью. Очаг раньше горел на Юге, но белый трудь[4 - Трудь – разновидность жителей Белого Народа в Призрачном Мире. Отвечает за сохранение людских историй] давно не видел его лучей. Что-то нехорошее случилось с Башней. Но кто мог пробраться в Башню и затушить Пламя?

Легкое шарканье за дверью вытащило его из горестных размышлений. Не успел он даже завернуться в приличный халат, как дверь распахнулась от толчка.

– Оди! Надо срочно с этим что-то делать, – маленькая фигурка, укутанная в защитный плащ, проворно проскочила в дом, создав порыв ветра.

– Нэди, ты меня когда-нибудь до околения доведешь, – не успев оправиться от испуга, простонал трудь. Испуганный трудь – то еще зрелище: глаза наружу, тельце съеживается, капли пота по всему телу! Советую как-нибудь взглянуть.

Нэди виновато зашаркал. Уж кто-кто, а он отлично понимал, что такое – трудий испуг.

– Прости, старина, не хотел. Дверь у тебя – чуть толкнешь, сама распахивает! Говорил я тебе – закрывай на петли! Нечисть сейчас вовсю хозяйничает: сильно захотят – найдут, как из дома выпереть!

При упоминании нечисти оба трудя начали вовсю дрожать и озираться. Не подумайте, что труди трусливы. Вовсе нет. Но они были в меньшинстве, а когда ты в меньшинстве, то ты волей-неволей задрожишь, живя среди налетчиков с Темных Мест. Тем более, если ты – мирный низкорослый трудь, не имеющий ни единой злой мысли.

Подрожав еще с минут пять, Одимун и Нэдимун, наконец, смогли присесть на удобную лавочку в середине компактной гостевой белого трудя. Никаких признаков очередных пакостей снаружи не доносилось, а посему труди и вовсе успокоились, убаюканные мирным уютом жилища Оди. Мирный уют трудей, чтоб вы не гадали, – это свет со всех щелей и полок и бесконечные колбочки с Историями и рецептами. Каждый уважающий себя трудь (а Оди – был самым примерным образцом), имел не меньше полторы тысячи светильников. Они были на потолке, стенах, полках, на полу. Светильники для выхода наружу, светильники шляпные и светильники наручные. Какое-никакое, а средство против Пожирателей.

– Больше мы не сможем здесь находиться, – окончательно придя в себя, заговорщически зашептал Нэдимун.

– Ты предлагаешь бежать, Нэди? – быстро догадался хозяин жилища, довольный впечатлением, произведенным внутренним устройством домика на товарища. Странный народ эти труди – в любой ситуации найдут, чему радоваться.

Нэди прислушался, так, на всякий случай, и приблизил свою остроносую мордашку к оттопыренному уху друга.