Волчий Рубин: Город Призраков

–Но только пять минут назад… мерцание портала… слабое, конечно, но оно было.

Генерал сочувственно посмотрел на молодого человека.

–По-моему вам надо побольше отдыхать. Когда вы в последний раз нормально спали? В кровати, а не здесь, за пультом?

–Не надо из меня идиота делать! – вспылил Доктор. – Я что, по-вашему, придумал показания приборов?! – Он покрутил колёсико мышки, выводя на экран тот отчёт, который был там означенные пять минут тому назад. – Смотрите, вот же явный пробой. Незавершённый, но он был!

Генерал равнодушно окинул взглядом диаграммы.

–Я мало разбираюсь в ваших графиках, не скрою. Раз вы говорите, что был, значит, так и есть. Но сейчас-то нам от этого какая польза? – В голосе начал сквозить яд. – Если вы помните, Доктор, мне нужен устойчивый, большой и надёжный портал, а не жалкое незавершённое мерцание!

…Молодой, можно сказать, юный учёный заворожённо взирал на лежащую на столе раскрытую папку. Последние два года он тщетно искал материалы по Эксперименту, закрытому в связи с чрезмерными расходами и низкой эффективностью, как говорилось в официальных документах. И вдруг там, где меньше всего можно было бы ожидать, в кабинете командующего, прямо поверх карты местности – диаграммы, мечта отыскать которые преследовала его не первый год.

Когда учёный, уже не отдавая себе отчёта в том, что делает и насколько это может быть опасно, углубился в изучение документов, сзади хлопнула дверь. Юноша подскочил на месте, поняв, что в кабинете он уже не один.

-Так-так, – голос генерала был мрачен и чуточку насмешлив. – Это у вас в правилах – заходить без разрешения и копаться в чужих бумагах?

Учёный вскочил и, запинаясь, начал оправдываться, но глазом не переставал косить в заинтересовавшие его таблицы:

-Я… простите, я постучал, никто не отозвался, но дверь была незаперта… я вошёл, хотел подождать. Думал, что, если вы не закрыли кабинет на ключ, то скоро вернётесь.

-Беда с вами, штатскими, – вздохнул генерал. – Думаете вы. И не запретишь ведь вам думать, потому как это ваша работа. Верно? Так и что же вы там такого занимательного увидели?

Глаза у юноши тут же загорелись, и он принялся объяснять, пересыпая речь спецтерминами. И куда только делись все запинки и бессвязность, которые «украшали» его фразы до этого. Генерал слушал вполуха, а думал явно о чём-то своём.

-Значит, вам здесь всё понятно? – перебил он наконец излияния учёного.

-Конечно! – немного обиженно ответил тот.

-Хм, а знаете ли вы… извините, не припомню ваше имя… что вы только что сунули свой любопытный нос в сверхсекретную документацию? И ещё хотелось бы напомнить, что несанкционированное проникновение в кабинет главнокомандующего – дело, которое будет разбираться на трибунале. Да, я помню, что вы человек неармейский, но сейчас вы определены в моё подчинение, и вас будут судить по законам военного времени. – Генерал, хитро прищурившись, ждал, как будет выкручиваться молодой врач, на поверку оказавшийся весьма талантливым и грамотным специалистом в областях, довольно далёких от полевой медицины.

Но учёный оказался крепким орешком и сразу же понял, что, если б генерал собирался поступить так, как говорит, то не стал бы вот так грозить, а просто напросто вызвал бы караул.

-А наличие у вас отчётов о результатах запрещённого и закрытого Эксперимента под ведение какого суда подпадает? Военного или гражданского? Если мне не изменяет память, то всё-таки военного, потому что исследования проводились под эгидой Министерства обороны. Так что на скамье подсудимых вместе сидеть будем, мой генерал. Правда, мне приговор, скорее всего, помягче назначат.

Командующий усмехнулся, уже почти по доброму, прошёл к своему креслу и кивнул врачу:

-Присаживайтесь. И поговорим серьёзно.

Через полчаса они уже обсуждали, какая аппаратура необходима для того, чтобы повторить результаты Эксперимента.

Влад закашлялся от собственного громкого крика.

–Стой!

Но Чезаре уже нырнул в дверной проём и скрылся в абсолютной темноте заколдованной залы. Комольцев потихоньку приходил в себя. Боль исчезла столь же внезапно, как и появилась. Даже ещё неожиданней, потому что причина такого счастья осталась тайной. Просто действие охранной магии прекратилось, ни с того, ни с сего. Влад подумал было, что преуспел в защите старик, но тот уже некоторое время лежал, уставившись остекленевшими глазами в потолок. Парень потёр виски, стряхивая последние остатки дурноты. Подташнивать продолжало, но это можно было перетерпеть. Арману, как видно, пришлось хуже. Француз продолжал отплёвываться, упираясь одной рукой в пол, а когда наконец поднял взгляд, то глаза были совсем чумные.

–Ты, Лерой, никак подыхать собираешься?

–Не с твоим… счастьем… – Говорил наёмник с трудом, но всё равно попытался насмешливо улыбнуться. Вышло не очень, зато Влад понял, что потеря второго союзника ему не грозит. Пока в Армане жива способность острить, подкалывать и огрызаться, за его самочувствие можно не беспокоиться. – А где… наш Соколиный Глаз?

–Ты не видел?

–Что не видел? – Француз огляделся по сторонам, недоумённо поднял бровь. – И что? – Пауза. – Вот дерьмо! А где камушек?!

–Там же, где и Соколиный Глаз, – иронично ответил Влад, подхватив случайно родившуюся кличку.

–Твою мать! Надо за ним! – Арман на удивление легко подорвался на ноги.

–Зачем?

–Артефакт! Или ты на самом деле хочешь здесь концы отдать из-за этих проклятых магических поводков и маячков?

Они ринулись к выходу, как могли быстро, потому что фора у мальчишки и так была немалая. Но приостановились, упершись в стену темноты.

–Как же мы пройдём? – почесал в затылке Влад. – Без нашего «светильника»… царство ему небесное… Там и ловушки были… Помнишь, старик всё обходил что-то?

–Но пацан же как-то прошёл!

–Может, он там уже дохлый валяется где-нибудь посреди комнаты?

Лерой нахмурился, пощёлкал пальцами, ловя мысль:

–Вдоль стен. Так и не заблудимся, и мальчишка наверняка так же пошёл. Глядишь, и догоним. Давай, ты направо, я налево.

Влад согласно кивнул, и они разошлись.

Первая ассоциация, пришедшая на ум, была следующая – весь мир превратился в огромный отрез непроницаемо-чёрного бархата. Темнота, которая окружала Лероя, не была обычной. Такой не бывает даже в новолуние. Сверкание пятен на сетчатке глаза очень быстро прекратилось, и создалось ощущение полной слепоты. По коже побежали холодные липкие мурашки. Если приплюсовать к этому абсолютную тишину (даже звука собственных шагов не слышно), то можно было решить, что жизнь завершилась и вокруг – какой-то из кругов Ада, скорее всего Ад для атеистов, не верящих в загробный мир. Сохранить хоть малую иллюзию действительности помогала только прохладная поверхность камня, скользящая под рукой. Арман специально прижимал к стене ладонь полностью, чтобы даже случайно не потерять опору и не остаться во тьме без ориентиров. Нет, наёмник не боялся темноты. Он её просто не любил. Как и тишину. А тут – два в одном.

Для того, чтобы отвлечься от навязчиво поднимающих голову фобий, француз считал шаги, пытаясь мысленно представить размеры и форму зала. На сто четырнадцатом шаге рука нащупала пустоту. Холодный пот выступил на лбу, в первую секунду Лерой решил, что каким-то невероятным образом всё-таки потерял стену. Лишь вернувшись на несколько сантиметров назад, нащупав ставший почти родным надёжный камень, осознал, что наткнулся на третий выход из помещения. «Странно, что его не видно. Я ведь буквально на пороге стою». Арман, недолго думая, шагнул в проём, решив исследовать попавшуюся странность до конца. Осторожно прощупал ногой пол, нет ли лестничных ступенек, высокого порога или ещё какой-либо гадости, но плиты по-прежнему были гладкие и ровные.

Сто пятнадцать – один. Сто шестнадцать – два. Теперь он вёл двойной счёт – от начала залы и от порога ответвления. Сто семнад…

В глаза ударил яркий свет. Лерой выругался, прижав правую ладонь к лицу. Резь в глазных яблоках уменьшилась, наёмник медленно приоткрыл веки. Освещение, как выяснилось, было не таким уж ослепительным. Два литых канделябра, на десяток свечей каждый. И воск только начал капать, словно огонь зажгли минут пятнадцать назад.

Арман с изумлением осматривал самый настоящий женский будуар. Захотелось протереть глаза и ущипнуть самого себя за нос, настолько иным, неожиданным выглядела эта комнатушка рядом с заброшенным древним городом, внутри величественного храма, расположенного в чаще леса. Широкая (минимум трёхспальная) и высокая кровать, застеленная тёмно-вишнёвым атласным бельём. Рядом скамеечка, чтобы удобнее было взбираться на ложе, обитая таким же материалом. На полу – мягкий ковёр с чёрным ворсом. Стены затянуты узорчатым шёлком. В воздухе витают пьянящие ароматы духов и благовоний. Прямо напротив входа расположилось внушительных размеров зеркало в причудливой деревянной раме, перед ним – столик, заставленный баночками, скляночками, пузырьками, притираниями, помадами и прочими женскими мелочами.

Глядя в зеркало, спиной к Арману сидела она. Француз, ещё не разглядев толком внешность женщины, понял, что та очень красива. Безумно, дьявольски красива. Лишь потом увидел полногрудую фигуру, волну блестящих волнистых смоляно-чёрных волос, матовой белизны кожу, большие, окружённые густыми ресницами глаза. Она неторопливо провела гребнем по локонам, потом с усилием вытащила притёртую пробочку из миниатюрного флакончика и мазнула за ушами. Закрыла. Отвернула крышку на перламутровой баночке, крохотной кисточкой распределила пудру по лицу, шее, плечам, декольте… Одета она была в достаточно откровенное платье: корсет подчёркивал и зрительно увеличивал и без того немаленький бюст, пышная юбка с одного бока расходилась высоким разрезом, из которого выглядывала белоснежная ножка в туфельке на изящном каблучке. Весь наряд дамы повторял те же цвета, что и интерьер комнаты – вишнёвый и чёрный, с преобладанием первого.

Глава 1.8

Лерой поймал себя на том, что уже не помнит, сколько стоит столбом и пялится, едва ли не забывая сглатывать слюну. Женщина явно видела его в зеркале, но не только не бросила своих дел, но даже глазом не моргнула. Как будто в её будуар каждый божий день заваливаются незнакомые мужчины в странной одежде и застывают бессловесными изваяниями. Хотя… если б заходили, то несомненно так и поступали бы. Становилось очевидным, что как-то реагировать на незваного гостя хозяйка апартаментов не собирается.

–Ээээ… – глубокомысленно начал Лерой. Похоже, хвалёное красноречие изменило ему впервые за многие годы. «И из-за чего? – внутренне подивился он. – Можно подумать, красивых женщин не видел!» И тут же осознал, что видеть-то видел, но непредставимо давно, в прошлой жизни – этот негостеприимный мир не соизволил показать ему ни одной своей красотки. О чём-то большем, чем просто взгляд, и говорить не приходится. Арман смотрел на женщину и забывал думать, потому что просто хотел её. Прямо здесь и сейчас. И плевать на опасности вокруг и необходимость ловить беглого мальчишку с артефактом. Глас рассудка замолчал окончательно, Арман шагнул вперёд, намереваясь обнять хозяйку будуара и тем самым заставить её обратить на себя внимание.

Идти было почему-то трудно, как в дурном сне, когда воздух становится похож на вязкий клей. Брюнетка засмеялась и подмигнула отражению мужчины в зеркале.

–Ты что-то хотел сказать? – по-итальянски она говорила с лёгким акцентом. От этого слова получались более мягкими, обтекаемыми, без резких звуков.