Волчий Рубин: Город Призраков

Юноша честно подумал и подтвердил:

–Да, по крайней мере, я другого не знаю.

Все опять уставились на языки пламени, Влад поворошил угли. Арман вслух посетовал на отсутствие и недоступность сигарет.

–Подождите, – Чезаре поднял голову. – Я слышал, что оборотничество – наследственная болезнь. Правда, не представляю, как эти сведения могут пригодиться нам сейчас.

–То есть, если родители – верволки, то их чадо будет шерстью периодически покрываться? – уточнил наёмник.

–Вроде бы так.

Влад и Арман переглянулись, поняв, что подумали про одно и то же. Говорить это вслух никому первому не хотелось. Но деваться было некуда, и Комольцев сказал:

–Твоего отца мы знаем. Монсеньор Гаэтано – стопроцентный человек. А кем была твоя мать, Чезаре?

–Моя мать не была оборотнем! – разозлился мальчишка. Кулаки сжались, словно он собрался набить морду посмевшему выдвинуть подобное предложение.

–Я этого и не утверждал, – спокойно отозвался Влад. – Но всё-таки, пролей свет на тайну, если не трудно.

Юноша отвернулся в сторону леса и молчал.

–В твоих интересах сотрудничать с нами, – решил немного надавить Арман. – К инквизиторам тебе дороги нет. Увидят твою реакцию на серебро – и пойдёшь на костёр. За тобой и так уже грешков немало накопилось, а после такого точно не пощадят. Тебе нужна наша помощь, а если хочешь её получить, то будь добр, начни с откровенных ответов на наши вопросы. Так иногда хочется послушать правду. Вносит приятное разнообразие в жизнь.

Чезаре помолчал ещё немного, взглянул на Лероя, потом на Влада, осознал, что не отвертится и заговорил:

–Моя мать… была ведьмой. Её сожгли, когда мне было года три. Я её практически не помню. Она была нераскаявшейся еретичкой, это правда, но человеком, а не оборотнем.

Над поляной застыла тишина. Мужчины буквально онемели от подобного признания.

–А как же… ведь твой отец – инквизитор… – Влад понимал, что лучше смолчать, не тревожить душевную рану мальчишки, но не смог удержаться.

–Да! – с вызовом глянул ему в глаза Чезаре. – Именно так. Он и вёл её дело, он подписал приговор!

–И ты после этого на их стороне?! – такое проняло даже Армана.

–Отец был тысячу раз прав, когда поступил так, как поступил. Он пытался спасти её душу. Он… любил её. – Голос подвёл юношу, и показалось, что он сейчас заплачет, но только губы чуть дрогнули. – Что вы ещё хотите знать?

–Как можно о любви говорить?! Хладнокровно казнить того, кто тебе дорог? Это невозможно! И ты подобное оправдываешь?! – Влад добавил пару крепких словечек.

Мальчишка встал и, не говоря ни слова, направился обратно в лес, туда, откуда пришёл. Лерой закатил глаза и рявкнул:

–Комольцев, заткнись! Чезаре, стой!

Как ни удивительно, оба послушались мгновенно.

–Давайте отложим дискуссии о морали до будущих спокойных времён. Сейчас задача другая – выяснить родословную нашего не совсем оборотня или совсем не оборотня.

–Но ведь… – завёл новую гневную патетическую тираду Влад.

–Заткнись, я сказал! – рыкнул Лерой. Где-то в дальнем углу мозга мелькнуло тенью что-то похожее на воспоминание. Как вот так же приходилось орать, а порой и рукоприкладство применять, успокаивая новичков в отряде. «Стоп. В каком отряде? Ну, в моём отряде. Проклятье, мысль ушла!» Наёмник потёр виски и обратил взор на спутников. – Сядь на место, юноша, – это уже было сказано усталым тоном.

Чезаре опустился на землю, но немного поодаль от костра, а точнее от Влада. Арман выдержал паузу, которую никто не рискнул нарушить.

–Успокоились? – только дождавшись утвердительных ответов от обоих, продолжил. – А ты знаешь своих более дальних предков?

–Только по отцовской линии.

–Если я что-нибудь в чём-нибудь понимаю, то наследственные болезни могут передаваться и через поколение, например, а то и через два. Не исключено, что кто-то из твоих дедушек-бабушек или даже прадедушек-прабабушек был верволком.

Юноша помотал головой:

–Ты опять не понимаешь. В смешанном браке, если только один из родителей – оборотень, может родиться обычное человеческое дитя, а у него в свою очередь – волк. Но раса ребёнка известна сразу. Оборотни перекидываются с детства, и аллергия на серебро у них врождённая. А меня только сегодня крестик жечь начал, и полная луна отродясь на меня никакого действия не оказывала. Так что версия о дурном наследстве несостоятельна.

–Ещё варианты заражения? – не отставал Арман.

–Нет.

–У кого какие идеи?

Влад, не в полной мере отошедший от вспышки праведного возмущения, ничего не ответил. Чезаре тихо сказал:

–Полнолуние будет через три ночи. Тогда, думаю, всё станет ясно. Если, конечно, вы согласитесь, чтобы я остался. Понимаю, не слишком приятно иметь в союзниках такую «тёмную лошадку», но… мне больше некуда деваться. – Мальчишка смотрел в землю, и было видно, что ему очень не по себе.

«Наверное, тяжело вот так терять опору под ногами, – подумал француз. – Всю жизнь чётко знал, кто он, зачем живёт, к чему стремится, что хорошо и что плохо, где враги, а где свои… А теперь мигом вся картина мира перевернулась». Арман вдруг отчётливо понял, что уже смотрит на сидящих рядом не как на случайных попутчиков и временных помощников. А как на свой маленький отряд, которому во что бы то ни стало нужно выжить и добиться победы. Именно в таком порядке. «Хе-хе, забавно, как бы вытянулись лица у этих двоих, если б они узнали мои мысли. Оба-то считают себя самостоятельными донельзя и никому не подчиняющимися. Ладно, не обязательно ставить их в известность относительно моего решения. С приказами и так уже почти не спорят, справлюсь».

Непривычно было оказаться в роли добряка, коим обычно выступал Комольцев, но наёмник первым подбодрил Чезаре:

–Конечно, не прогоним. Что ж мы звери, что ли? Прошу прощения за каламбур. А теперь – спать. Моё дежурство ещё продолжается, а вы отдыхайте. – Металлические приказные нотки не дали возможности оспорить распоряжение, и члены только что родившегося отряда устроились по разные стороны костра на ночлег.

Алисанда вернулась с восходом солнца, когда утренняя прохлада заставляла ёжиться дежурящего Влада, а Арман и Чезаре пытались поплотнее закутаться в плащи, чтобы урвать ещё кусочек сладкого утреннего сна. Девушка появилась в поле зрения неожиданно, так что Комольцев невольно вздрогнул. Улыбнулась приветливо, как ни в чём не бывало. Ни одна капелька росы не испачкала роскошное платье, как будто оно было защищено сказочным заклинанием. А может, так и было на самом деле? Брюнетка выглядела изрядно посвежевшей, взбодрившейся, словно и не шлялась в негостеприимном лесу всю ночь напролёт. И вернулась к ней та небывалая, фантастическая красота, какая была в первые часы знакомства. Так что Влад, первым порывом которого было – выматериться и высказать всё, что он думает о легкомысленных девках, промолчал и всего лишь восхищённо оглядел Алисанду с ног до головы.

–Доброе утро, – сказал он, когда дар речи вернулся.

–Утро действительно великолепное, – мило защебетала Алисанда и, подсев поближе к мужчине, продолжила описывать лесные красоты.

Арман и Чезаре, поняв, что теперь мешать отсыпаться будет не только сырость росы, но и разговоры, решили более не противиться судьбе и один за другим поднялись, тоже пробормотав что-то про утро. Правда, Влад не был уверен, прозвучал ли эпитет «доброе».

Лерой, увидев Алисанду, не смолчал, а ехидно осведомился:

–Ну, и как в ночном лесу с поклонниками?

Девушка кинула на француза высокомерный взгляд и не ответила.

Чезаре смотрел на брюнетку во все глаза, и Арман уже собрался отпустить какую-то колкость по этому поводу, но мальчишка его перебил, прошептав:

–Она же не человек…

Охота шутить у наёмника разом пропала, потому что заявление лучника в точности совпадало с его собственными подозрениями. Алисанда болтала о чём-то с Владом, демонстративно игнорируя остальных двоих и не обращая внимания на их разговор. Комольцеву, понятное дело, было тоже не до своих товарищей.