Космоолухи: до, между, после

Голос киборга показался лейтенанту еще более механическим, чем раньше, – хотя такого, разумеется, не могло быть. Видимо, просто замедлилась скорость речи, как у игрушки с садящейся батарейкой.

– Это приказ! – раздраженно перебил Олег. – А ну, живо выполняй, и плевать я хотел на твой уровень энергии!

Лейтенант подцепил его под мышки и потянул вверх. Киборг медленно, неэффективно закопошился. Сам он действительно не поднялся бы, но Олегу кое-как удалось поставить его на ноги.

– Вот так-то! – удовлетворенно пропыхтел лейтенант. Несмотря на имплантаты, DEX весил не больше человека – но и не меньше. – А говорил, «невыполнимо»! Опирайся на меня, надо дойти до миротворца. Волоком я тебя туда точно не потащу.

* * *

В древесном шатре хватало места на десять человек, и они здесь не так давно побывали: на костях валялись консервные банки шебского производства, еще не успевшие окислиться и потускнеть. Вероятно, тут останавливался отряд, напавший на группу Олега. По пути туда или обратно – фиг их знает, и лейтенант сперва забеспокоился, как бы враги не вернулись, а потом сообразил, что бодро топающий под защитой «крабов» отряд добрался сюда за три-четыре часа, пообедал и двинулся дальше, пока солнце еще высоко. Или вообще прошел мимо, а банки лежат с вечера.

Олег свалил киборга возле ствола и долго отдыхивался рядом. Потом спохватился, что где-то по пути потерял коврик и завернутый в него маяк. Выругался, бросился назад. Темнело гораздо быстрее, чем он думал, мрак поднимался от земли, как туман. Черта с два Олег нашел бы в нем серую скатку, если бы случайно об нее не споткнулся. Парень подхватил ее, развернулся и, подавив острый приступ паники («а-а-а, дерева уже не видно, я заблудился, мне конец!»), пошел в обратную сторону. Просматривающиеся всего на десяток метров джунгли казались абсолютно незнакомыми, но к миротворцу он таки вышел – хоть и немного не в том месте.

По сравнению с темнотой в шатре снаружи еще был ясный день. Олег почти на ощупь отыскал лежащего на том же месте киборга и, раскатав рядом коврик, перевалил рыжика на него. Попробовал напоить, но киборг разок глотнул, и все, вода потекла по подбородку.

– Что, совсем хреново? – тоскливо спросил парень, закупоривая флягу.

– Работоспособность системы составляет семь процентов.

По крайней мере, не падает. Лейтенант полез проверять рыжику пульс и, уже сунув пальцы под воротник комбеза, сообразил, что делает лишнюю работу.

– Какое у тебя сердцебиение?

– Сорок три удара в минуту.

– А температура? – Олег успел коснуться кожи киборга, и она показалась ему ледяной.

– Тридцать три и семь десятых градуса.

– А чего такая низкая?!

– Оптимальная для нейтрализации токсина.

– Тогда ладно, – с облегчением вздохнул лейтенант. – Давай, нейтрализуй. Ты мне живой нужен.

– Вероятность успешного завершения процесса сорок шесть процентов.

– Нормально, почти половина. Справишься, – пробормотал Олег, сам не понимая, киборга подбадривает или себя.

Лейтенант немного подвинул киборга и пристроился на краю коврика. Хотя DEX’у, наверное, без разницы, на чем лежать. Тут же не мокро и не холодно, а к жесткой подстилке ему не привыкать. Это только иллюзия помощи, для самоуспокоения.

Олег сунул в рот очередную таблетку, глотнул всухую. Горькая, несмотря на оболочку.

Утром он наверняка посмотрит на ситуацию под другим, здравым углом.

Но сегодня и так было слишком много смертей.

* * *

Это была самая кошмарная ночь в жизни Олега. Даже хуже прошлой – та хотя бы быстро закончилась.

В тишине, темноте и одиночестве каждый шорох бил по натянутым нервам, как по струнам. Очень хотелось развести костер, но Наф-Наф говорил, что в миротворце это равносильно самоубийству: испуганное дерево раздвинет ветки, и защищающий людей яд частью выветрится, частью выгорит. Даже бластер следовало использовать с крайней осторожностью, на минимуме, а в идеале разбираться с незваными гостями ножом, как киборг.

Олега знобило от усталости и недосыпа, но заснуть он не смог бы, даже если бы позволили.

Всего месяц назад он изнывал от тоски в штабе, с жадностью слушая рассказы бывших сокурсников – они остались друзьями, но в их отношении к Олегу теперь сквозила снисходительность, чуть ли не жалость. Они выросли, оперились и улетели, а он застрял в безопасном, но скучном и загаженном гнезде. «Эх, тебе этого никогда не понять!» – как-то вырвалось у Кирилла, и это стало последней каплей.

Всего неделю назад Олег летел на Шебу, преисполненный радостного нетерпения и гордый собой до щенячьего визга.

Всего три дня назад он переживал, что его не уважают и не слушаются, и это беспокоило гораздо больше, чем звери, робокрабы и вражеские солдаты.

Всего сутки назад…

На сколько он отмотал бы время, если бы мог? На день? На два? На месяц? Или, может, на три года – и поступил бы в архитектурный, как уговаривал отец? А лучше сразу на десять, и стать одиннадцатилетним пацаном, для которого самая большая трагедия – трояк по математике…

Рыжик умирал тихо и ненавязчиво, лишь изредка конвульсивно подергиваясь, но через пару часов даже это прекратилось. Олег несколько раз проверил, жив ли он еще, потом бросил маяться дурью. Ведь если окажется, что киборг сдох, придется либо выкидывать его наружу, привлекая падальщиков, либо коротать ночь в компании трупа. Пусть лучше по умолчанию считается живым.

Перед рассветом к миротворцу подошло что-то большое и неспешное. «Пых-х-х… Пф-ф-ф-ф…» – принюхалось с одной стороны, с другой. Олег превратился в статую, даже легкие окаменели. «Пш-ш-ш…» Ветки колыхнулись, зашуршали. Если полезет внутрь, придется стрелять, сперва вслепую, и насколько жуткое инопланетное чудище проявит вспышка плазмы – неизвестно, а сердце и так уже готово разорваться…

Нет, просто почесалось о шатер – и ушло.

А лейтенант еще несколько минут не мог разжать сведенные судорогой пальцы.

Наконец начало светать. Гораздо медленнее, чем смеркалось, но у тьмы появились оттенки.

За ночь Олег принял две таблетки, сейчас третью – и спустя пару минут сам не понял, как отключился: всего лишь прикрыл воспаленные глаза, а нервное истощение и побочный эффект антигистаминов довершили дело.

* * *

Олега разбудила жара. Роса давно высохла, древесные кроны раскалились на солнце, как батареи, и даже тень от них была знойной. По ощущениям – полдень, но биологические часы лейтенанта остались на Земле. Может, и утро. А может, ранний вечер.

Вставать, даже шевелиться не хотелось, свет давал ложное ощущение безопасности – словно он разгоняет хищников. Ночных – да, а дневных, которых на Шебе чуть ли не больше, наоборот, притягивает. Умом Олег это понимал, но прятался от реальности за дурацкой отговоркой: раз на них до сих пор никто не напал, то и не нападет, можно еще полчасика поваляться…

«На них».

Олег забарахтался в толстом слое костей, только сейчас обнаружив, что наполовину в них увяз и нещадно ими исколот. То ли парень метался во сне, то ли сосед коварно спихнул его с коврика, лишив даже того жалкого краешка, чтобы самому раскинуться повольготнее.

Но нет, киборг лежал в прежней позе – с открытыми и, как показалось Олегу, остекленевшими глазами.

– Эй, Рыжик, ты как? – негромко, безнадежно окликнул он.

– Работоспособность системы составляет тридцать семь процентов, – немедленно отозвался киборг, повернув голову к хозяину и сфокусировав взгляд на его лице.

Лейтенант подскочил как ужаленный и недоверчиво уставился на по-прежнему неподвижного DEX’a.

– Тогда какого черта лежишь трупом?!

– Режим экономии энергии.