Близкое и далёкое

(1) Felicidad – счастье (исп.)

(2) Dolores – страдания (исп)

(3) "О, моё Счастье, солнца свет" (исп.)

Мышка и «куриный бог»

"Говорила мама мне

Про любовь обманную,

Да напрасно тратила слова", -

Света, как всегда, начинает первой.

"Затыкала уши я,

Я её не слушала", -

Продолжаю я в свою очередь. Затем Света подхватывает, и дальше мы поём вместе:

"Ах, мама, мама,

Как же ты была права!

Ах, мамочка, на саночках

Каталась я не с тем…"

Коленька и Яшечка, Мишечка и Сашечка… То осенним вечером городскую встретил он, то подружка Зиночка перешла тропиночку. Ах, мамочка, зачем?

Допели мы со Светой душещипательную песню, Кирилл доиграл последние аккорды. Поклонились публике, которая проводила нас аплодисментами.

– Это был ансамбль "Белая поляна". А теперь для нас выступит яркая, зажигательная Маритана с цыганским романсом "Дорогой длинною".

Что ж, вполне ожидаемо. У Марины даже свои авторские песни похожи на цыганские. И одевается она как цыганка – длинная красная юбка, большие серьги, которые уже успела купить в сувенирной лавке. Благо, дагестанские умельцы знают толк в серебре!

И вот концерт закончился, зрители разошлись, впереди – целый вечер свободы. Последний вечер нашего пребывания в солнечной Махачкале, хотя в ноябре она, конечно, не такая солнечная, как, скажем, в мае или в июне. Завтра с утра на самолёт – и в Москву. Мы: Кирилл Белов, Света Полякова и я, Ира Нагорная, – вернёмся серебряными призёрами конкурса-фестиваля "Музыка и жизнь"

Покинув здание театра поэзии, мы отправились в ресторан праздновать наш успех. Света с Кириллом вскоре ушли в гостиницу. Я знала, что они, вероятнее всего, захотят продолжить вечер друг с другом. Кирилл ещё со школы был влюблён в Свету, но лишь недавно ему удалось доказать избалованной мужским вниманием красавице, что он лучше всех её поклонников. Конечно, я была рада за подругу, но с самого первого класса я ей завидовала. Хорошо быть красивой и яркой! Не то что я! Что на сцене, что в жизни – всегда вторая.

Бурное и шумное веселье вскорости меня утомило. Однако я не спешила возвращаться в гостиницу. Не хотела мешать Кириллу со Светой. Поэтому решила прогуляться по набережной, на море посмотреть. Когда ещё удастся его увидеть? Жаль, правда, что не искупаешься!

"Ты, Ир, только вечером нигде не гуляй, – предостерегала меня мама. – А то кавказцы такие приставучие!".

Я решительно надела пальто и вышла из ресторана. Глупости какие! Пристают к таким, как Света, а такие серые мышки, как я, никому не интересны.

Пройдя немного вдоль проспекта Расула Гамзатова, я свернула на боковую улочку, которая вывела меня на тёмную набережную, отделённую от моря полоской железной дороги. Спустившись в тоннель и пройдя несколько метров под землёй, я оказалась возле прибрежной кафешки, а оттуда по ступенькам – и вот я уже на морском берегу, покрытом сырым песком. Волны с шумом набегали и, разбиваясь о торчащие из воды камни, возмущённо фыркали и возвращались обратно, где после короткой передышки вновь продолжали штурм берега. Вдали сверкал огнями город с его кипящей жизнью. Но мне совсем не хотелось туда – хотелось забраться на каменную гору, отделяющую стену кафе от моря, и смотреть вдаль – в бездну бескрайних вод.

Я уже забралась на камни и почти выпрямилась во весь рост, но вдруг скользкий сапог чиркнул по мокрому валуну. Я машинально попыталась ухватиться хоть за что-нибудь, но мои руки поймали пустоту. Холодная, почти ледяная вода мгновенно приняла меня в свои объятия и неумолимо, словно мачеха-маньячка любимую падчерицу, стала тянуть на дно.

"Пожалуйста, не надо! Я не хочу умирать!".

Я отчаянно барахталась, но мокрое пальто и сапоги сделали моё тело тяжёлым, словно камень, и удерживать его на воде с каждой секундой становилось всё труднее. А сбросить этот мёртвый груз я не могла.

– Помогите! Кто-нибудь! – кричала я без особой надежды, ибо на берегу не было ни души.

Всё, Ирина, спета твоя песенка! Может, найдут через пару дней твой разбухший труп, сообщат матери, похоронят, а через месяц-другой и не вспомнят, что существовала такая – Ира Нагорная. А может, даже и не найдут – течение унесёт в открытое море, где рыбы обглодают до костей. Чёрт же меня дёрнул лезть на эти камни! Если бы только можно было, как в компьютерной игре, нажать клавишу "Отменить"!

– Помогите! Пожалуйста! – это был уже почти бессознательный крик.

В следующую секунду моя голова скрылась под водой, и уже не было сил её поднять.

Неожиданно кто-то выдернул меня из водной толщи, и я смогла, наконец, вдохнуть такой вкусный и такой драгоценный воздух. Лишь через минуту я, наконец, разглядела своего спасителя. Это был молодой человек, по-видимому, кавказской национальности. Пока я отфыркивалась, освобождая лёгкие от солёной воды, он упорно тащил меня к берегу.

Наконец, я почувствовала, что лежу на твёрдой земле. Волны лизали моё тело, будто пытаясь вернуть утраченную власть. Мой спаситель спрашивал, в порядке ли я, далеко ли живу, и я, как во сне, кивала, отвечала и при этом почти не отрываясь смотрела на камни – туда, где я могла умереть, но не умерла. Не умерла?.. Не умерла!!!

– Пойдём быстрее, а то замёрзнешь, – поторопил меня спаситель.

Он и сам был весь мокрый. Вода стекала с его свитера и брюк. Говорил он с кавказским акцентом. Наверное, местный.

При других обстоятельствах я никогда не села бы в машину к незнакомому человеку, особенно если он с Кавказа, но сейчас я послушно, как телок, опустилась на заднее сидение. Он закрыл дверь, включил печку, и мы поехали. Лишь тогда я, словно опомнившись, сняла пальто. Кроме воды, за шиворот мне набилось несколько камней и ракушек.

Наконец, мы остановились у гостиницы. Мой спаситель открыл заднюю дверь. Только я вышла, как столкнулась со спускавшейся с крыльца Маританой.

– Ой, здравствуй, Магомед! Ир, а что это с вами? Чего вы все мокрые?

– Здравствуй, Марина! – отозвался тот. – Дай подруге погреться, обсохнуть, потом спрашивать будешь. Сама-то как?

– Нормально. Слушай, может, тоже поднимешься, обсохнешь?

Магомед отрицательно покачал головой: мол, живёт рядышком, а увидит кто из знакомых, как он заходит в отель, ещё подумают неизвестно что.

Я же быстренько поднялась к себе в номер. Светы с Кириллом там не было. Сбросила мокрую одежду – и под душ. Горячая вода подарила ощущение покоя и безопасности. Мне даже стало казаться, что случившееся у моря было лишь дурным сном – не более.

Однако спала я в эту ночь тревожно. Снилось, будто надо мной смыкаются тёмные воды. Я вскрикивала и просыпалась. В шесть утра я поняла, что заснуть уже не удастся. Испуганно озираясь, я искала водолазку (никогда не думала, что придётся воспользоваться ею прямо по назначению), юбку, пальто, сапоги: не забыла ли я вчера всё отжать и повесить на батарею? Но нет – все вещи была аккуратно развешаны и даже успели высохнуть.

Светы по-прежнему не было видно. Лишь когда я встала, умылась, почистила зубы, моя подруга явилась. По её лицу было видно, что вчерашний вечер она провела ясно лучше моего.

– А мы с Кириллом сначала погуляли, потом пошли к нему. У него сосед вчера вечерним рейсом укатил в Питер, так что мы были одни. А ты, вижу, вещи постирать решила? Чего у тебя всё на батарее?

– Да уж постирала! – усмехнулась я невесело. – А ещё и искупалась! И если бы не Магомед, купалась бы до сих пор…

– Офигеть, Ирка, да ты реально обалдела! – воскликнула Света, когда я во всех подробностях поведала ей о вчерашнем происшествии.

Впрочем, некоторых подробностей я и сама не помнила. Я не помнила, о чём говорила со своим спасителем в машине, поблагодарила ли я его за то, что, рискуя собой, полез в воду спасать меня, дурёху? Я ведь реально была в шоке!

За завтраком в кафе я рассказывала эту историю Маритане, слушая в ответ возгласы офигения.