Вслед за тенью. Книга вторая

«Кто же так себя вел? Почему не могу вспомнить?» – мысленно мучалась я вопросом, ответ на который, казалось, лежал на поверхности, но постоянно размывался в памяти, натыкаясь на невидимый барьер. – Какое странное ощущение: вроде помню, а вроде и нет…» – растерянно недоумевала я, но мысль додумать так и не успела: слова гостьи о времени на дорогу до клуба заставили меня встрепенуться:

– По пробкам около трех? Вот как… Разве до клуба так далеко ехать? – уточнила я, не скрыв удивления. И, заметив короткий кивок гостьи, обратилась к своей притихшей конспираторше, колдовавшей над предстоящим нам чаепитием: – Ты же говорила о пятидесяти километрах от города, Маш?

– Объект расположен в ста пятидесяти семи километрах от МКАД, – уточнила Виктория.

– Маша?! Ты опять?! – раздраженно воскликнула я, продолжая сверлить взглядом невозмутимый профиль подруги.

– Что опять? – вскинула она на меня брови, обернувшись и на секундочку зависнув с чайной ложкой в руке. А после отвернулась, как ни в чём ни бывало и высыпала из нее заварку в чайничек и принялась заливать в него кипяток.

– Ты укрыла фактаж! Полагаю, ты сделала это умышленно! – выдала я обвиняюще, зачем-то выудив из памяти чисто дедушкину терминологию.

– Ой, только не надо на меня так смотреть, дорогая реинкарнация Даниила Сергеевича! Я путь до той дыры с линейкой не замеряла, – проворчала Марья, взглянув на Викторию с чем-то, очень смахивающим на мимолетное, но агрессивное осуждение.

Однако укол ястребиного взгляда подруги нашу гостью ничуть не смутил. С комфортом устроившись на своем месте за столом, она переводила бесстрастный взгляд то на меня, то на Марью и в перепалку нашу вмешиваться явно желанием не горела, примерив на себя белое пальто стороннего наблюдателя.

«Будто всевидящее око… – в мою растерянную головушку снова прокралась выбивающая из колеи мысль, – Явно знает больше нас… Наблюдает будто сверху. Словно за подопытными мышками, запертыми в клетке. Она точно что-то скрывает… Что-то очень важное! – вовсю затрубила моя беспокойная интуиция. Но я погнала неприятную догадку прочь, чтобы совсем уж не впасть в панику, первой коготок которой уже царапнул по сердцу. – Обморока ещё не хватало. Как в номере Новикова в «Империале». Успокойся, Катя. Просто Вика еще плохо нас с Марьей знает, отсюда и такой взгляд, и скрытность… – мысленно увещевала я себя, – К слову, дедушка частенько смотрит также, стоит нам с Николаем Николаевичем схлестнуться в очередном споре по поводу моей пресловутой безопасности».

Нам с Серовым уже полгода никак не удавалось договориться, где ему парковаться, когда забирает меня из универа на выходные. Он почему-то считает, что должен торжественно зарулить прямо к крыльцу центрального входа, чтобы наблюдающие за этим ежесубботним действом обыватели в очередной раз присвистнули или отпустили очередную шпильку по поводу «кареты для принцессы».

«И ведь умудряется же он ещё и просигналить особым способом: один короткий «бам», один – продолжительный и снова – короткий. Видимо, для усиления вау-эффекта, – мысленно ворчала я, вновь окунувшись в нахлынувшие воспоминания, которыми, уже, похоже, совсем не управляла. – Мне даже иногда кажется, что сигналит он не только мне, чтобы поторопилась, но и кому-то ещё… – мысленно пробурчала я, – Например, своему знакомому из охраны нашей общаги. А ведь завтра суббота! Значит, он приедет! Как быть? – Я вскинула брови на Машку, все еще «колдующую» над скорым ъ чаепитием и успокоила себя: – Она обещала что-то придумать… Обещала – значит придумает! Она у меня целеустремленная. Ладно… Сейчас о другом…»

На пару мгновений прикрыв глаза, я постаралась сконцентрироваться на том, что сейчас должно было волновать меня больше всего. И, встретившись со строгим взглядом нашей гостьи, закинула удочку в мутные воды предстоящего приключения:

– Вика, могу я спросить?

– Можешь, – милостиво разрешили мне. И даже чуть кивнули, позволив отполированной глади волос игриво всколыхнуться и на пару мгновений отвлечь меня от того, что вертелось на языке.

– Ммм… Ты назвала клуб объектом… – нерешительно начала я, всё же «отлипнув» от игры света на шелковистых прядях, – Почему?

– По привычке, – коротко бросили мне в ответ и паузой вкупе с вдруг «похолодевшей» улыбкой явно дали понять, что уточнения ждать не стоит.

– Ладно… Тогда ещё один вопрос… Можно?

Сидя напротив, гостья в который уже за вечер раз оглядела меня своим фирменным задумчиво-зорким взглядом и снова коротко кивнула.

– Кто за тобой стоит, Вика? – наконец спросила я о том, что не давало покоя и чего так и не удалось выудить из нее Машке. И негромко добавила: – Мне очень важно это знать, понимаешь?

– Мама, – не задумываясь ответила Виктория, удивленно вскинув брови. И монотонно, словно мантру, уточнила: – За мной всегда стоит мама. В любой ситуации. Только на нее я могу положиться. Так же, как и ты.

– Гмм… – растерянно пробормотала я и задумалась:

«Что она имеет в виду? Что я могу положиться на ее маму? Или она сказала это в том смысле, что типа на маму всегда можно положиться и просто не в курсе, что моей уже нет в живых?»

– Что-то не так? – выдернула меня из размышлений моя внимательная собеседница, прибавив зоркости взгляду, хотя, казалось, куда уж больше-то.

– Да нет… – Слегка поежилась я от ее повышенного внимания. – Всё в порядке… Ты права: маме нужно доверять… Я ее знаю? Ну… твою маму? – взбрело в голову спросить мне. И навязчиво показалось, что ответ на мой вопрос будет положительным. – Как ее зовут, Вика? – настойчиво поинтересовалась я и обратилась в слух.

Но моя визави теперь отвечать не спешила. Она всё так же придирчиво разглядывала меня, будто стремилась пролезть под кожу, и параллельно явно о чем-то раздумывала. Будто решала для себя некую дилемму, что ли…

«В чем сложность просто назвать имя мамы? – тем временем недоумевала я, глядя в сосредоточенное лицо этой красивой девушки. Оно притягивало к себе всё мое внимание. Мне стойко чудилось, что от откровенности Виктории может зависеть мое будущее. – Всё еще медлит с ответом… Что это за тайна такая за семью печатями? Или она настолько мне не доверят?»

– Это сейчас не важно, – наконец, «прилетел» ее негромкий ответ. Он прозвучал довольно многозначительно, с явным акцентом на слове «сейчас». – Сконцентрируйся на главном, – следом мягко велели мне.

– А что, по-твоему, сейчас главное? – уточнила я, даже не потрудившись скрыть разочарования, ведь ответа на свой простой вопрос так и не получила.

– Наш визит на объект, разве нет? – миролюбиво напомнили мне. И одарили улыбкой дежурной вежливости.

– Ааа, ну да, конечно…

– Вот и отлично! – похвалили меня, словно неразумное дитя. – Итак, девочки, следует уделить особое внимание вашему стилю в одежде! – бойко посыпались на нас с Машкой инструкции, – Ваш образ ни в коем случае не должен выглядеть вызывающим. Важна скромность в подаче – это раз! Во-вторых, цвет костюмов: либо чисто белый, либо бежевый. Помните: ваши наряды на объекте – это маркер. По дресс-коду мероприятия белый и близкий к нему оттенки – показатель непорочности и одновременно – избранности.

– Избранности… – как истукан повторила я. Слово это зацепило меня некоторой двусмысленностью.

– Да. Избранность – это важный нюанс в гарантии вашей безопасности, девочки, – строго сообщила Виктория.

– Как это? – негромко уточнила я, мало что понимая.

– Не так все сложно, как может показаться на первый взгляд, Катя, – успокоила она меня, – Просто запомни правило: никто, за исключением владельца клуба, не смеет подойти к избранной. Это табу.

– Табу?..

– Да. Правило номер два: никто не смеет заговорить с избранной в белом без ее согласия. Только сам владелец клуба.

– А в кремовом там появиться можно? – капризный Машкин голосок встрял в инструктаж Виктории.

– Можно, – одобрила Вика. И уточнила: – Фасон консервативный?

– Более чем! – иронично усмехнулась моя провокаторша.

– Отлично, – спокойно бросила ей в ответ гостья. И продолжила, обратившись ко мне: – Важно, чтобы ткань костюма полностью скрывала тело. В общем, никаких излишеств – это ясно?

– Да читала я о всех этих монашеских заморочках! – недовольно заверила гостью Марья, притянув внимание к своей стройной фигурке, возвышающейся в небольшом отдалении от нас. И капризно продолжила: – Сначала решила, что выберу желтый. Он не такой категоричный по их правилам. Типа, подходить могут, но всё остальное – по обоюдному согласию.

– А почему не белый, Маш? – с опаской спросила я, – Вика считает, что он самый безопасный…

– А пофлиртовать напоследок?! – подмигнула мне неугомонная, – По легенде – это ж мой девичник, забыла!

– Саше не понравится… – вздохнула я.

– Забей! Он не узнает! К тому же по правилам – всё по взаимному согласию, слышала?! – с оглушительным оптимизмом вещала Марья, – Согласия ни на что, кроме танца, я не дам, а предложения на изврат для гостей в белом, кремовом и жёлтом вообще запрещены! Вика, подтверди! – распорядилась она, с вызовом взглянув на гостью. Та слегка кивнула. – Да и времени на флирт у меня почти не будет! – заверила нас егоза, – Вангую, что Новиков, как всегда, сцапает все мое внимание! Мне главное – этого угря там не упустить!

– Изврат?.. – опасливо выхватила я неприятное словечко из бурного спича подруги, – А там и такое практикуют? – мои глаза напряглись и, наверное, превратились в блюдца.

– Конечно! Там развлекухи – на любой вкус, Кать! Главное – предстать в правильной цветовой гамме. Наряд, как верно заметила Вика, дает понять, на что гостья согласна, а что ей поперек горла. Так что мы в наших монашеских прикидах ничем не рискуем! Не нужно таких глаз! Расслабься! О наших шмотках я уже позаботилась! Кстати, о глазах. Подумай над этим!

– В смысле «подумай»? – не поняла я и стушевалась.

– Я имею в виду их цвет! Линзы. Ну ладно, это мы позже обмозгуем!