Котрус. Осторожно – родственники!

– Один конечно, – неожиданно выдала целых два слова из несвойственного ей словесного репертуара Вероника.

– Значит мы прошлись по кругу и вернулись, – подытожил и так очевидную вещь Даня.

– Неудивительно, здесь в темноте заблудиться как нечего делать, – вздохнула Инна.

– Просто нужно знать короткую дорогу, – продолжила удивлять расширением своих голосовых возможностей Вероника. – Пойдемте.

– Откуда ты знаешь, куда идти? – напрягся Макс.

– Я готесса, умник! – многозначительно проговорила Верзиперзева тоном, которым обычно признаются в своем высоком королевском происхождении.

– А, понятно, – ответил Максимка, хотя я не уверен, что он действительно что-то такое понял. Я, если честно, тоже не врубился. Но мне простительно, я же не местный.

Ребята, ведомые готичной дамочкой, сделали крюк по старой части кладбища с древними помпезными склепами и грациозными скульптурами ангелов и плакальщиц. Затем повернули пару раз направо, затем налево около огромного мраморного креста с табличкой «Помним, скорбим» и пришли…

Опять к злосчастному дубу!

– Ну, молодец, мадам Сусанина, – «похвалил» Костик.

– Это невозможно! Я здесь каждый склеп знаю! – в сердцах топнула ногой Вероника.

– Хи-хи-хи! – послышался злорадный тоненький смех откуда-то из кроны дерева.

– Кто там? – решил щегольнуть перед ребятами показной храбростью младший Кардиганов, и только по тому, как немножко дрогнул его голос на последнем слове, впечатление несколько смазалось. – А ну слезайте! Мы знаем, что вы там.

На второй раз получилось гораздо лучше, мальчик почувствовал себя без пяти минут героем.

Но в ответ тоже прозвучал противненький писклявенький хохот, и никто почему-то не ринулся выполнять указания Дани. Мальчишке показалось, что из кроны дерева стали доноситься странные звуки, похожие на потрескивание дров в костре.

Затем откуда-то слева послышался чеканный цокот подков и ржание. Но откуда может взяться лошадь на кладбище ночью, тем более после двух ночи. Ну, в смысле, до двух, конечно, тоже… В общем, вы и так поняли, что я хотел сказать.

Ржание и шум явно конного происхождения переместились влево. Затем вернулись обратно. То ли пока невидимая лошадка была не одна, то ли перемещалась прямо с крейсерской скоростью. Оба варианта казались безумными в интерьерах местного погоста. Впрочем, как и сам факт присутствия здесь копытного.

Дети не стали дожидаться, когда таинственный скакун или, не дай бог, целый табун решит показаться им на глаза, и со всех ног бросились бежать. Я последовал их примеру и припустил следом. Они бежали долго и упорно, почти на пределе возможностей. Я не знаю, как у них, но у меня уже сбилось дыханье, лапы налились свинцом, и в боку появилась такая резь, что хоть криком кричи. Но страх оказался сильнее немощи кошачьего тела, которое, между прочим, не лошадиное и никогда не было рассчитано на безумную гонку по пересеченной местности.

А пресловутый топот подкованных копыт и не думал утихать, он настырно и надоедливо бежал следом за нами. Но его источника пока не было видно. И если честно, было бы неплохо, если бы мы его вообще не увидели. Я, знаете ли, не был любопытным кошаком и уж, конечно, не горел желаньем познакомиться с аборигенной кладбищенской живностью. С нежитью, если что, тоже…

Так бы мы и бежали всей испуганной толпой и дальше, если бы не раздался оглушительный крик бегущего последним Даниила: «Помогите! Меня схватили!»

– Даня! – взвизгнула Инна и, толком не понимая, что делает, бросилась на голос брата, чтобы спасти его от неизвестной угрозы. Ребята тоже побежали за ней.

Как же приятно осознавать, что мои друзья выбрали себе в компанию людей, которые не бросят в трудной ситуации. Даже несмотря на то, что им самим при этом было страшно до чертиков. Но на тот момент я был далек от аналитики, напуган не меньше детей и так же, как они, не представлял, что делать. Даже не догадывался, с кем или с чем мы сейчас имели дело и насколько опасно и агрессивно было это существо.

– Помогите! – кричал тем временем Даня. – Спасите!

Когда сестра первая подбежала к напуганному и едва не плачущему мальцу, то увидела, что он присел на одно колено и обеими руками пытается отодрать от щиколотки вцепившуюся в нее мертвой хваткой скелетную руку, которая торчала прямо из земли.

Девчонка попыталась помочь брату оторвать настырную пятерню, но тут же рухнула рядом, потому что ее за штанину джинсов потянула еще одна лишенная кожных покровов кисть, которая так же, как ее не очень живая коллега, росла прямо из почвы.

Дети толком не заметили, как оказались все в плену костлявых конечностей, которых оказалось так много, что они смогли прижать к земле всех ночных посетителей кладбища. Кроме меня конечно, я, как вам уже рассказывал, бежал за человеческими детенышами на приличном расстоянии. Это-то меня и спасло.

Я спрятался за ближайшим памятником, судя по надписи, какой-то девушке, которая погибла при пожаре. Имени и фамилии несчастной не было видно из-за того, что они заросли слоем мха. Судя по дате смерти и рождения, девчонке, царствие ей небесное, было всего десять лет.

Все это я отмечал машинально, благодаря своему суперскому кошачьему зрению. Все мои мысли были в тот момент только об одном, как бы спасти своих друзей. Пока ничего стоящего в голову не приходило, и все, что мне оставалось, – это наблюдать из своего укрытия, что же будет дальше.

Мое терпение уже довольно скоро было вознаграждено. Послышался звон приближающихся подкованных копыт, и появился скакун, который его издавал.

От одного вида коняшки у меня подбородок опустился до самой земли, вот насколько я был поражен. И было от чего!

В ваших человеческих пословицах есть персонаж, который называется «конь в пальто», и именно это словосочетание могло в полной мере описать внешность существа, которое подошло к поверженным ребятишкам. Все было, как в той самой поговорке: и конь – здоровенный черный с желтыми, светящимися в темноте глазами с вертикальной черной полосой вместо зрачка, как у змеи. И бежевое замшевое пальто укороченного типа, едва закрывающее половину длиннющего хвоста. На голове у коня красовался молодцевато сдвинутый на левый бок светлый цилиндр. В правый глаз животного был вставлен монокль на золотой по виду цепочке. Ходил скакун на задних лапах и прямо, причем так уверенно и умело, что я готов был поклясться, что он так передвигался всю свою сознательную жизнь. Наверное и не догадывался, как ему положено ходить на самом деле. Передние же конечности правильнее было бы назвать уже руками, потому что они выглядели точь-в-точь, как у вас, людей. И чтобы подчеркнуть свой сногсшибательный вид, он носил белоснежные перчатки. В правой кисти коняга держал черную изящную трость с черным сверкающим камнем, вставленным в ручку.

– Ух ты! – поразился чудной внешности пришедшего Даня.

– Кто ты такой? – спросил Костя.

– Что здесь вообще происходит? – потребовала хоть какой-то ясности Инна.

– Не важно! Просто отпусти нас! – потребовал Максим.

– Да уж… – предпочла остаться в своем экономном на слова режиме Вероника.

– На этот раз дети… – с нескрываемым разочарованием в голосе проговорил копытный. – Ну правильно, кто еще купится на байку про висельника и желание и припрется на кладбище поздно ночью. Только дети и чудаки, – удрученно покачал он большой вытянутой мордой и повернулся куда-то направо, когда послышался звук, будто бы трещат поленья в разгорающемся костре.

– Да, босс, нет покоя ни себе не другим, – попала в поле моего зрения птица с ярким светящимся оперением, розовой драконьей мордочкой, завершающейся такого же цвета клювом.

– Только все закончили, а теперь за ними снова убирать, – пожаловался подошедший ее собрат.

– А я рассчитывал прийти сегодня домой пораньше, – грустно добавил третий. – У меня, между прочим, у сына сегодня день рождения!

– Да я и сам уже, как видишь, переоделся, – раздраженно ответил скакун.

– Да что мы сделали-то такого? – возмутился неопределенности обвинений Костя.

– Подумать только! – развела руками, то есть крыльями, одна из птиц. – Они не понимают, что натворили…

А вот я, в отличии от испуганных ребят, быстро смекнул, что происходит и что надо сделать. Я вспомнил одну из историй, которую мне еще в детстве рассказывал отец. И побежал действовать.

Так быстро, как только мог, я добежал до дуба, собрал зубами с земли обертки от конфет, которые успели накидать ребята, пока ждали появления висельника. Затем экспромтом сгенерировал из земли воду, которая там, как вам известно, просто обязана находиться. Создал из полученной влаги подобие рук с пальцами, которые тут же по моему приказу начали метаться по кладбищу и выпрямлять следы, оставленные ребятами, выправлять потоптанную траву и проводить прочие восстановительные мероприятия. И, конечно же, мои усилия не могли остаться без внимания сотрудников кладбищенского клининга – бригадира-аллюра и его сотрудников-уборщиков, которые носили гордое название «огнеперы».

– Так вы обладаете магией? – с удивлением поднял бригадир одну бровь, которой теоретически у него не должно было бы быть, а тут было целых две и довольно густых.

– Да, – сказала Инна, которая увидела, как я подмигнул ей из-за ближайшего памятника. – Нам очень жаль, что мы испортили вам уборку и насорили.

– Но мы сейчас все уберем, так что не надо ничего переделывать, – интуитивно нашла правильные слова смекалистая девчонка, глядя, как водные руки убирают оставшиеся бумажки и наводят прочий лоск на кладбище. Я не успел ей даже мысли подходящей в голову транслировать. Умница девочка!

– Как же хорошо! – обрадовался один из огнеперов.

– Да, теперь я смогу успеть на праздник к сыну! – ликовал тот, который печалился, что не успеет поздравить потомка.