Веселый Роджер

– Всякую фигню запоминаешь, Вер.

– Ты тоже.

– У Алиски не все в порядке с головой. Она двинутая. Думаешь, меня одного преследует? Да у нее игры такие. Спорю, с десяток мужиков еженедельно обходит, стараясь выбиться в постоянные любовницы. А Кустов… он был на концерте. Ты видела?

– Нет!

– Терпеть не может «Нежить», а ведь приперся зачем-то. Попробуй эту двухметровую фигуру не узнать в толпе.

А потом Вера потянулась ко мне и прошептала кое-что невероятное. Но смешное. К машине мы шли, улыбаясь во все тридцать два. Серьезно, я был поражен до глубины души. Нет, мне стало страшно. Точнее, давненько мне так страшно не было, если не брать в расчет Чердака. Впервые я по-настоящему понял, с кем связался. Кто прячется под личиной скромного кареглазого повара, и что мне грозит в случае, если провинюсь перед этой девушкой. Захотелось обнять Веру, прижать к себе и расцеловать ее ладони. Разве можно было не сойти с ума от этой сильной, обычно молчаливой и всегда все понимающей девицы? Угадывающей мысли. Да бросьте, такого не бывает.

Кустов, сволочь, переставил машину на пустой парковке так, чтобы занять место напротив «Кашкая». Вот не лень же было ждать, пока все разъедутся, искать мое авто. Но тогда, увидев его белую «Ауди», я лишь расхохотался, ничего не смог с собой поделать. И пожалел его. Я даже сделал взмах рукой, отсылая салют. Артём замер с сигаретой в зубах, мрачно таращился на нас, пока мы садились в машину.

…И вот прошлым вечером он припомнил мне ту ночь и потребовал объяснений.

– Белов, отвечай, что смешного было? Я всю голову себе сломал, пока думал! Ожидал ведь другой реакции.

Мы уже подошли к входной двери, из-за которой подозрительно громко звучала музыка, я достал ключи.

Конечно, он ожидал испортить мне вечер и расстроился, что не вышло.

– Ни за что не скажу, брат. Прости. – И я снова рассмеялся, позволив поддержать себя за плечо, так как нога почему-то немела все сильнее, и сохранять вертикальное положение становилось сложнее.

Информация о том, что Кустов чистил зубы ершиком для унитаза, будет похоронена вместе со мной. Для его же блага. Не везет ему с девушками даже больше, чем мне. Бедняга.

* * *

Я просыпаюсь в шестнадцать тридцать, на телефоне – двадцать восемь, без шуток, сообщений от Веры общим содержанием: «Ты предатель».

«Доброе утро, Вер, – пишу ей, забивая кофемашину зернами. – Как добрались? Какие новости?».

«Добрый вечер, предатель», – отвечает она.

Смеюсь. Не спрашивайте меня, что чувствую по поводу того, что скоро стану отцом. Я скажу, что ничего, кроме волнения и легкой паники, и разочарую вас, а мне этого не хочется. Когда Вера сказала, что беременна, я услышал что-то вроде: «Теперь я от тебя никуда не денусь».

Не знаю, что меня ждет и как все это будет. Это ж первый мой ребенок, никакого опыта за плечами. Но знаете что, я хочу узнать. Мы с Верой, когда встретимся, решим вместе, как перестроить наши жизни и подготовить квартиру к появлению нового человека. Спланируем каждую мелочь, как она любит. Дождаться бы.

Я пью кофе, общаюсь с друзьями. Они предлагают отметить мой успех на Фестивале, а также «помянуть» студию, собравшись вместе. И правда, сто лет не виделись, почему бы и нет. Перед смертью не надышишься, но мне действительно хочется немного отвлечься, расслабиться. Тем более я проспал до вечера, а заявляться домой к Эльдаровичу на ночь глядя не хочется. Заодно будет время подумать и решить, звать ли с собой Артёма.

* * *

Наш привычный бар, расположенный в подвальчике одного старенького дома, как и обычно в будний день, полупустой, что на руку. Джей-Ви, я, Димка, еще пара ребят потягиваем пиво, обсуждаем работу, ближайшие перспективы. Виталик напился до такого состояния, что виснет на мне и упрашивает продать «ФотоПиратов» «за любые, на хрен, деньги».

– За «на хрен деньги» хоть завтра забирай, – посмеиваюсь я, хотя мысль кажется удачной.

Материальные возможности Жоркина вполне позволяют ему подобную блажь, и мне не так жалко будет передавать Тому и свои идеи в чужие руки. Иногда смогу приходить, снимать в удовольствие… Одетых женщин. Зная, как Вера реагирует на обнаженку, воздержусь от провокационных проектов, хотя бы пока она не родит. А там видно будет, может, и удастся сохранить хобби.

Мы делимся на команды, играем в бильярд. Каким-то образом в середине вечера к нашей компании присоединяется еще одна – женская. Девчонок на одну меньше, чем нас, что однозначно к лучшему, так как я экспериментировать не намерен… хотя…

Одна из них, услышав мое имя и хвастовство Джей-Ви, что он без пяти минут владелец модных «ФотоПиратов», переключает свое внимание на меня, автора и пока еще владельца бренда. Присаживается рядом на диван, воркует, что начинающая модель и всегда мечтала попробовать себя в стиле ню. И Варечка Ради – ее кумир. Ну что ж, пожалуй, до Ради ей как до Луны, но попробовать можно. Не со мной, разумеется.

Показываю пальцем на Джей-Ви, но бородатый тощий чувак без известного имени девицу, кажется, не впечатляет. Эх, знала бы ты, сколько денег у его отца, глупая… А вот мои татуировки – очень даже. Она проводит пальцами по моей руке, через некоторое время – по лицу, и будто случайно, в эмоциональном рассказе, кладет ладонь на грудь. Ничего. Не происходит ничего. Мне похрен. Для верности прижимаю ее руку к себе сильнее, опускаю чуть ниже – девушка намек понимает, не против. Пробегает пальцами по моему животу, ремню, ширинке, чуть надавливает… А я улыбаюсь и наконец убираю ее руку в сторону.

Господи, у меня столько таблеток куплено про запас – неужели придется их выбросить? Восторг. И единственная мысль в голове: скорее позвонить Вере и поделиться, что справился, что больше можно не опасаться случайных касаний. Кажется, я победил! Не нужно за мной бегать, караулить, защищать. Заботиться теперь моя очередь.

Вовремя себя одергиваю. Вере уж точно не стоит знать, как я это проверил. Блокирую следующую попытку коснуться меня, говорю коротко: «Не хочу».

На диван, где мы сидим с начинающей моделью, подходят остальные. Кроме Димки и фанатки его бирюзовых глаз, которую он усердно учит играть в бильярд, обнимая сзади. Черт, мне ж тоже теперь так можно. Ни разу не пробовал, клянусь…

Останавливаю попытку усесться ко мне на колени, двигаясь и показывая, что места еще много.

– Вик, а ты участвуешь в Фестивале эротической прозы?

– Конечно, он участвует. Мало того, он в финале уже, – хвалит меня Жоркин, подмигивая.

Вот дурак, нужна мне эта реклама сто лет.

Жоркин протягивает свой огромный телефон и листает перед всеми финалистов. Я тоже заинтересовываюсь, беру мобильный, изучаю соперников. Разумеется, когда конкурс только запустили, я просмотрел все работы, но в основном мельком, не до этого было. А затем лишний раз заходить на сайт конкурса стыдно было. Перед Верой.

Одна фотография заставляет меня остановиться.

Передо мной будущий победитель, никаких сомнений. Тощая девушка сидит полубоком, закрывает руками лицо. Кожа белая, густо напудренная. Заметно выделяющиеся позвонки отмечены чередующимися капельками черной и красной краски, темные волосы собраны вверх в небрежный хвост, открывая вид на костлявые плечи, покрытые синяками-следами от пальцев. Девица держится уверенно, кокетничает, словно стесняется фотографа, но, впрочем, против съемки не протестует. Поза, наклон головы, руки показывают, что ей весело. Ей нравится прячущийся за камерой человек, тот самый, что оставил синяки на плечах и руках.

Я не люблю насилие, никогда не понимал, как можно получать удовольствие, доставляя или получая боль. Из-за этого испытывал некоторые проблемы со своим амплуа любителя БДСМ. Ведь смысл связывать женщину, чтобы потом только погладить?

Но не будем обо мне. Увеличиваю кадр многократно, качество отличное, позволяет. Справа на пояснице у модели крошечная татуировка – две перекрещенные кости. Вот так совпадение, рисунок полностью в моем стиле.

– О, а это ж я набивал, – тычет в телефон неожиданно оказавшийся рядом Димыч. – Узнаю! Красивые косточки.

– Тату твоей работы, что ли? Ничего, что они по моему макету? Ты не обнаглел ли? Я для себя их рисую, разрабатываю, а ты теперь всем шлепаешь без разбору, еще и денежки берешь?! Выражение «нарушение авторских прав» не слышал никогда?

Он фыркает, пожимает плечами.

– Так сеструха твоя же, с ней и разбирайся. И вообще, я не виноват, что твои бабы ко мне бегают, сам рекламу даешь. Мне что, выгонять их теперь?

Кажется, только что меня окатили ведром ледяной воды.

– В смысле моя сеструха? – Поднимаюсь с места.

Теперь мы оба стоим, смотрим друг на друга.

– О-оу, – восклицает Джей-Ви.

– Ты уверен, Дим? – спрашиваю я.

Он моргает, растерянно говорит:

– Конечно, уверен. Я свою руку ни с чьей не спутаю. Обижаешь.