Крах Атласа

Если бы… Но нет, вторая половина дня прошла совсем не по плану.

– Его не оказалось на месте, а я напоролась на неприятную компанию, – ответила Париса, слизывая с пальцев шоколад.

Далтон издал нечто похожее на укоризненное мычание.

– Кажется, я предлагал свои услуги сопровождающего, – напомнил он.

– А я, кажется, говорила, что у меня талант вести переговоры, – ответила Париса. Снова бросила взгляд на заметки и указала на них: – Раскрыл еще одну тайну вселенной, пока меня не было?

Мысли Далтона всколыхнулись под стать ее, она просеяла что смогла, остальное заблокировала. Подоспели новые симптомы приближающейся мигрени.

– Ничего срочного, – сказал Далтон, приближаясь и поддевая пальцем бретельку ее платья. Такой легкий, как перышко или осенняя паутинка, намек. – Это теперь наша проблема? – спросил он, подразумевая тела внизу.

– Я повешу на двери табличку «Не беспокоить». Но местный персонал, кажется, не обременен предрассудками.

Да, надо скорее сматываться, но Далтон, видимо, просек, что нет нужды поднимать эту тему.

– Ты бы хотела поговорить об этом?

– Да что тут добавить? Нотазая в консульстве не оказалось, а на меня покушалась еще одна группа убийц. – Далтон нежно, как бы сочувственно положил руки ей на бедра и, скользя ладонями по гладкому шелку, поцеловал Парису в ямочку на шее. – Но мне нисколько не скучно, – добавила она с напускным весельем. – Что бы там ни пророчествовал Атлас Блэйкли.

Не прерывая поцелуя, Далтон посмеялся, а Париса позволила себе еще кусочек пирожного.

– Кстати, это кое о чем напомнило мне. Пока тебя не было, прислали очередное приглашение, – сообщил Далтон, ненадолго отстранившись и взяв с края незаправленной кровати белую карточку.

Рядом с откинутым в сторону одеялом лежало нижнее белье, а чуть в стороне, подобно бдительным теням, мятая рубашка и непарные гольфы. Внезапно Парису, к ее огромному неудовольствию, охватило острое желание прибраться. Она предпочла не обращать на него внимания и, роняя крошки, снова откусила от пирожного.

Парису вызывали уже третий раз, поэтому она заранее знала, что написано на почтовой карточке, которую Далтон держал у ее носа, зажав, словно щипчиками, длинными ловкими пальцами.

– А ведь он предупреждал, что отыщет меня, – пробормотала она себе под нос, даже не думая забирать приглашение.

Угадав намек, Далтон убрал его, однако выражение мальчишеского задора так и не сошло с его лица.

– Смею тебя заверить, это не дело рук Атласа, – сказал он. – И, если я верно понял, отвечать ты не намерена?

– А надо? – выгнула бровь Париса. – Ты убедил меня в том, что внутренняя корпоративная логистика Общества не стоит забот.

– На самом деле я сказал, что изнутри Общество столь же неповоротливо, как и любой правительственный орган. Но это не значит, что ты можешь полностью его игнорировать, ведь тебе потребуется доступ к архивам.

Париса снова скользнула взглядом по страничке блокнота, на которой не осталось пустого места: она вся была покрыта заметками о миротворении.

– Думаешь, они догадываются о нашем замысле?

– Нет. – До этого момента Далтон был собой прежним, однако тут он издал злобный смешок, незнакомый, как и выражение лица, которого Париса раньше не видела. – Уверяю, Париса, тебя вызывают в соответствии со стандартным протоколом. Обществу не хватит воображения, чтобы представить, будто ты можешь предпочесть им что-то иное.

– А вдруг это ловушка Атласа? Приманка?

Далтон пожал плечами.

– Общество и так отслеживает твой магический след, – невозмутимо напомнил он, легким взмахом карточки подтверждая то, о чем Париса подозревала вот уже два года. – Сомневаюсь, что Атлас стал бы искать тебя по корпоративным каналам. Это ведь какая бумажная волокита: отчеты, одобрение руководства… Что, – напомнил Далтон, – пойдет вразрез с десятилетними расчетами и уловками, призванными помочь ему сохранить должность и утаить природу своего исследования. Поверь, Атлас пока еще не отчаялся.

– И тем не менее… – отозвалась Париса, глядя ему в глаза; его мысли вновь завертелись вихрем.

Когда буря наконец успокоилась, губы Далтона сложились в улыбку.

– В какой-то момент – да, Атлас может прибегнуть к иным средствам вмешательства. Или попросту попытаться от тебя избавиться. Ты для него противник с уникальными способностями, и он это понимает.

– Не противник, – задумчиво поправила Париса. – Скорее уж Немезида. Я бы не сказала, что мы ведем одну игру. – Для Атласа эксперимент стал движущей силой, его целью. Он жил и дышал возможностью открыть мультивселенную, но Париса оказалась намного изобретательней.

– Думаю, со временем он изменил свои убеждения. – Далтон провел рукой по ее плечу, пальцем скользнув под бретельку. – Атлас прав, Париса: пока один из вас не избавиться от другого, никто своего не добьется. А ты бы с легкостью могла сменить его на посту Хранителя, – не первый раз предложил Далтон. – Совет правления – дело рутинное, и то, чем Атлас покорил их, ты сможешь воспроизвести куда как эффектнее. Архивы и их содержимое перейдет в твои руки, ты созовешь остальных, и эксперимент наконец-то начнется.

Далтон скользнул губами по ее щеке, к уху.

– Я создам для тебя новый мир, – сказал он не отрываясь. – Только скажи, Париса, и всё станет твоим.

Всё. Мужчины, которые пялились на ее грудь и стреляли ей в сердце.

Всё.

А цена – какой-то Хранитель, решивший использовать Парису.

Она вздрогнула, когда Далтон коснулся хлопьев запекшейся крови у нее на руках. От него пахло гостиничным шампунем, лосьоном с ароматом гардении. Поцелуй еще нес в себе легкий оттенок свежего кофе. Адреналин и голод заставляли ее сердце грохотать, словно выстрелы из автомата Калашникова.

– Очень соблазнительно. – Во рту пересохло. Нужно было сходить в душ, попить воды. А ведь голова еще даже не разболелась в полную силу. Париса не стала противиться, когда Далтон снял с нее платье, и выронила пирожное, когда он принялся ласкать ее грудь, опускаясь все ниже, к кружевному белью, плотно прилегавшему к бедрам и почти ничего не скрывавшему.

Он нежно раздвинул ей ноги и, припав губами к бедру, томно поднял глаза. Его полотенце куда-то запропастилось.

– Так ты настроен злодействовать? – Это должно было прозвучать беззаботно, но получилось слишком порывисто.

– Да, – по-королевски улыбнулся Далтон. – Ты и небольшая бойня – такое сочетание мне нравится.

Его разум гудел от сочетания несочетаемых вещей: власти и мягкости, покорности и контроля. Такое напряжение пугало, находиться рядом с Далтоном становилось опасно.

Париса чуть не выдохлась. После боя хотелось пить, все тело ныло, а в животе по-прежнему урчало от голода. Пора и правда было сниматься с места и удирать. Десять лет она тяжким трудом добивалась самостоятельности, так почему теперь Далтон Эллери казался ей необходимой и постоянной величиной жизни? Причин тому, наверное, несколько: чувство вины, вожделение, жажда мести. Он был любимой игрушкой Атласа Блэйкли; единственным его ключом к подлинной, значительной власти. Создателем и уничтожителем миров. С такими игроками недолго и пересмотреть свои взгляды на ближайшее окружение.

Ради одного только могущества Париса готова была признать аргументы Далтона и оставить примитивные попытки выжить – в пользу абсолютного мирового владычества, а вместе с ним, возможно, и долгожданной свободы. Настоящей, без которой немыслима жизнь.

Оставалось всего два препятствия. Первое: Париса не обладала нужными деталями для того, чтобы провести, как предлагал Далтон, эксперимент. Аниматор вызвал бы нечто; Тристан увидел бы еще что-то. Но по понятным даже студенту-психологу причинам Тристан служил Атласу столь же верно, как Далтон Парисе, а это создавало патовую ситуацию. Под вопросом была Либби, эта половинка их энергоресурсов. Нико, вторую половинку, она бы уговорила, но, опять же, он лишь половинка. Рэйна… сучка, мать ее так. Рэйна в лучшем случае помеха. Генератор, не принимающий своего естества, да к тому же непредсказуемый – из-за личной, нерациональной неприязни к Парисе. В этой гонке вооружений на пути к мультивселенной победить Атласа Блэйкли пришлось бы на поле политической и личностной битвы. Как раз в ее вкусе и по ее части.

Вторая проблема была намного важнее и вместе с тем тоньше – в том, что, формально, не создавало препятствий. Проще говоря, если Париса выиграет, то Атлас проиграет, и тогда все закончится. Перспектива победы, даже гарантированной, сулила в будущем пустоту, а заглядывать в нее Парисе очень не хотелось. Она боялась увидеть нечто фрейдистское. Или попросту скучное.

В своей победе Париса даже не сомневалась, однако по дороге ей скучать не придется. Список задач набежал такой, что к нему при всем желании нельзя было отнестись безответственно. Пунктов в нем хватало с избытком. Начать хотя бы с организаций, которые охотились на саму Парису и ее класс; взять тех же киллеров, заливающих ей кровью платья. И да, конечно же, Общество: оно обещало ей славу, но слово так до сих пор и не сдержало.

«Сперва работа, потом удовольствие», – вспомнила Париса, превозмогая стучащую боль в голове и впиваясь пальцами в волосы Далтона.

– Что будет, если я не отвечу? – спросила она, указав на карточку, брошенную на пол.

– Хочешь знать, как с тобой поступит Общество? – уточнил Далтон, скользя губами по изгибу ее бедра. Даже несмотря на головную боль, сегодня Париса чувствовала себя с ним спокойней. В принципе, это был знакомый ей Далтон, который в последнее время возвращался нечасто. Впрочем, напомнила себе Париса, так даже интересней.