Вселенная разума

– Что ж, жду ваш электронный адрес v-mail сегодня.

– Хорошо. Сэр, могу я задать вопрос, не относящийся к делу?

– Слушаю.

– Вы часто ходите по пятнадцатой западной улице?

– Не сказал бы. А что?

– Есть в ней что-нибудь примечательное?

– Что может быть особенного в этих неприметных улочках? Все они на одно лицо.

– Это уж точно.

Сергей Гудмен удалился, а Элиот подошел к прилавку кафетерия.

– Извините, мистер, кофемашина временно не работает, – сообщил бариста. – Могу предложить быстрорастворимый.

– Я пью только зерновой.

В ответ бариста лишь пожал плечами.

Удаляясь от буфета, Элиот набрал Бена.

– Бен Уоллес в данный момент не может ответить на звонок. Попробуйте связаться с ним в другое время.

Обстоятельства принимали необъяснимый характер. Странный телефонный разговор с Томасом Андертоном, исчезновение Агнес, игнорирование звонков Беном и бессмыслица с улицами – всё это настораживало. Элиоту казалось, будто он попал в какую-то злую комедию и главной шуткой в ней был он сам. Сложившаяся вокруг реальность потешалась над ним.

Кисти мужчины тряслись от нервов, как осенние листья от порывов ветра. Элиот засунул руку в рюкзак и нащупал на дне прохладный металл. Во фляжке еще оставалось немного бурбона. Глоток золотистого кукурузного нектара помог успокоиться.

Магнит завибрировал, напомнив, что под кожу вживлено инородное тело. Осознание этого вызвало тошноту. Экран загорелся красным.

– Зафиксирован сбой биопоказателей. Возможен эпилептический приступ. Смахните вправо, чтобы вызвать скорую, влево – чтобы позвонить кому-то поблизости, вверх – для получения информации о приемах первой помощи, вниз – если вы в порядке или уже предприняли меры.

После нескольких секунд раздумья Элиот сделал мановение вниз. Он забежал в одну из разноцветных дверей, что оказались неподалеку. То были небольшие кабинеты площадью в два на три ярда, где не было ничего, кроме рабочего стола с компьютером. Эти крошечные закрытые офисы, также называемые сотрудниками «телефонными будками», были оборудованы для затворников, что любят работать в тишине и одиночестве.

Мужчина затворил за собой дверь.

– Мег! Ровно через три минуты. Не раньше, не позже. Второй этаж. Телефонная будка. Темно-зеленая дверь. Это срочно, – позвонил он на ресепшн.

Элиот заранее улегся на пол, чтобы не удариться обо что-нибудь при падении. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, повернул голову набок. Мутная пелена заволокла сознание. Разум угас и улетучился. Тело мужчины затрепетало, обуреваемое конвульсиями.

***

Вот слышен мне топот копыт.

О, всадник сей зол, сей всадник сердит!

Иссиня-бледный мышастый конь,

Дыханием гиблым разит.

Девушка испуганно оглянулась. Ее зрачки лихорадочно бегали из стороны в сторону. За кулисами послышалось, как подковы отчеканивали ритм зловещей мелодии. Молодая особа закрыла лицо руками. Она казалась совершенно обезумевшей.

На сцене показался всадник на иссиня-белом коне. Он обернул лицо к Элиоту. Мужчина почувствовал, как взгляд холодных серых глаз пронзает его, вызывая в душе изжогу. Лишь Элиот попытался разглядеть в полумраке черты мужчины, как в нос ударил запах аммиака.

Стеклянными глазами Элиот глядел на представшую перед ним девушку, пока рассудок, упрямо не хотевший возвращаться, не различил в ней Меган. Она била его по щекам.

– Элиот! Ты пришел в себя? Ну что ты так глупо на меня смотришь? Скажи что-нибудь! Как ты себя чувствуешь?

– Нужно подышать, – сказал он, поднимаясь.

Мужчина оттолкнул Меган и, шатаясь, поплелся к лифту. Девушка побежала следом, причитая:

– У тебя была пена у рта. Глазницы закатились. Ты весь дергался, и я так испугалась!

– Ну так зачем ты мне эту вонь под нос пихала и шлепала меня? Я же не в обморок упал.

– Я не знала, что делать.

– У меня эпилепсия. Такое уже бывало. Мне нужно на воздух.

Элиот глянул на часы. Приступ длился две минуты сорок секунд.

– Ты пришла раньше. – Он с укоризной посмотрел на Меган. – Я пройдусь до метро. Работать сегодня не буду. Поеду домой.

– Правильно. Тебе нужно отдохнуть. Но я боюсь отпускать тебя одного. Уверен, что не нужна помощь?

Шаги Элиота были неуклюжими, но широкими. Обеспокоенная девушка едва поспевала за ним. Она ухватила его за рукав рубашки. Мужчина яростно выдернул руку.

– Оставь меня в покое!

Меган опешила и остановилась, глядя, как Элиот выходит за дверь.

Офис компании стоял по восьмой авеню, между пятнадцатой и шестнадцатой западными улицами. Элиот посмотрел направо, затем налево и обнаружил что оба перекрестка по двум сторонам от него были идентичны.

Комок тошноты подступил к горлу. Мужчину мутило от неестественности мира, в котором он оказался, что напоминало ощущение от просмотра артхаусного фильма, где изображенная в кинокартине реальность ужасала своей неправдоподобностью, что невольно задумываешься, какой извращенный разум смог придумать такое.

Голова гудела. Дыхание было сбивчивым. Желания рассуждать о желтых субмаринах или путанице с улицами не было. Игнорируя всё вокруг, Элиот направился к подземке по привычной четырнадцатой улице.

Люди в метро, словно клопы в старой квартире – Элиот недоумевал, откуда их столько взялось, ведь был далеко не час-пик. Они облепили мужчину со всех сторон, и тот яростно протискивался сквозь опротивевшую толпу, не вполне заботясь, не толкнет ли он кого-нибудь.

Облокотившись о столб на платформе в ожидании электропоезда, Элиот снова потянулся за фляжкой. Алкоголь был лучшим лекарственным средством, чтобы привести в порядок нервы. Однако, хоть тревога и отступала, на смену ей приходили досада и нетерпимость ко всему вокруг.

К счастью, поезд приехал не слишком загруженным и Элиоту даже удалось найти свободное место, чтобы присесть. Он вновь припал к горлышку фляжки, но едва не расплескал содержимое, так как в ушах неожиданно раздалось:

– Мы все живем в желтой подводной лодке.