Университет Междумирья. Признайся, если сможешь

Университет Междумирья 2. Признайся, если сможешь
Пальмира Керлис

Университет Междумирья #4
Не попала в Хогвартс и Нарнию, зато пригласили в университет Междумирья! Там меня бы учили магии, и сделали настоящей волшебницей. Наверное. Если бы мой дар был нормальным магическим, а не таким особенным, что его нужно держать в тайне.

Вовсе не об этом я мечтала. Вдобавок угораздило найти врагов в Совете высших магов, и они готовы на все, чтобы от меня избавиться. Неясно, чем именно я им мешаю, и при чем тут легендарный создатель миров из прошлого.

Хорошо, что мой любимый темный маг готов пойти со мной хоть на край бездны! Но лучше, конечно, не ходить…

Пальмира Керлис

Университет Междумирья 2. Признайся, если сможешь

Глава 1

Резная дверь расплывалась мутными кругами, коленки тряслись. Как перед кабинетом забора крови, в детстве. Мучительное ожидание, пересохшее горло и колючий ком ужаса в груди. В неведомой пока комнате мне предстоит нечто крайне неприятное, но необходимое, от чего никак не отвертеться. Скоро я войду, и там не упустят возможности больно уколоть. Только на этот раз ясно – малой кровью не обойтись.

Лэнсон сказал, что дальше откладывать некуда. Пора представить меня Совету высших магов, которые давно жаждут пообщаться с потенциальной создательницей миров. Посмотреть, оценить… Было страшно до жути. Кеннет хоть и собирался пойти со мной, потом неохотно признал, что одна я произведу лучшее впечатление, поскольку он с Советом за последний месяц виделся часто, и каждый раз не стеснялся в выражениях. Мне же следует быть милой и неопасной с виду девочкой. Не наглеть, но и не робеть. Во многом от этих людей и их решений зависит моя судьба. А еще одна из высших магов хочет меня убить. Вот с ней-то очень любопытно познакомиться!

– Алёна, войди, – не то пригласили, не то велели из-за двери.

Мгновение, и она отворилась. А внутри… Ух, как в кино! Белоснежный зал с мраморным полом, овальный стол в окружении старинных кресел, на которых восседали они – господа крутейшие маги. Я переступила порог и пошла. Ноги подгибались, в глазах рябили пятнами разноцветные мантии. Согласно специализациям – черная, белая, зеленая, фиолетовая, бордовая и… синяя. Облаченный в нее предсказатель никогда не состоял в Союзе прорицателей, специализировался на интуитивной магии, возглавлял Исследовательский институт шестого чувства и звался Эдом Рионом. Утонченный «эльфийский» винарец с косой до пояса. Да-да, я выучила имена, регалии и биографии всех членов Совета. Целый вечер зубрила вместо того, чтобы писать доклад по теории магии. Прокручивала в голове сценарии нашей беседы, возможные каверзные вопросы… Ведь как минимум трое членов Совета были против моей учебы в Междумирье, считая «сомнительным экспериментом».

– Доброе утро, – поприветствовало меня фиолетовое пятно. То есть старик Грэгор Грэвс, сильнейший менталист и лидер Совета. – Рады наконец встретиться.

Я силой воли сморгнула муть и вернула картинки четкость. Пожалуй, не стоило… Тотчас заметила прилипшие взгляды, самый изучающий – от нее. Но когда на тебя смотрят абсолютно все, можно не отвечать тем же никому. Не косоглазие же у меня, право слово.

– Здравствуйте, – пискнула я и, не дожидаясь приглашения, опустилась на свободное кресло.

Возможно, это не по этикету. Но ноги не держали совершенно, а валяться у стола столь высокопоставленных особо было бы ничуть не вежливее. Лэнсон мне подмигнул, стало немного поспокойнее. Раз уж глава Легиона тут сидит небритый в помятой черной мантии, закинув ноги на соседнее кресло, и никого это не смущает, то мои манеры тоже никого не шокируют.

– Мы о тебе наслышаны, – вальяжно сообщил Иксти Ханс, основатель боевого магического подразделения, даже внешне похожий на Терминатора. Лицо у него было под стать мантии – румяное, почти красное. – У нас есть несколько вопросов. Как твои успехи в учебе?

Я набрала в легкие побольше воздуха, готовясь ответить. Встретилась взглядами с той, увидеть которую было любопытнее всего. Эмилию Энри, по матери Кравес, управляющую межмировой целительской системой и заместителя Грэвса. Честно говоря, иначе ее себе представляла. На картинках она выглядела… повнушительнее. В реальности оказалась о-о-очень миниатюрной девушкой. Дюймовочная худоба, полтора метра роста. Миловидное личико, высоко забранный хвост волос яркого вишневого оттенка. На белой мантии смотрелись особенно вызывающе, будто кровавые полосы. Бр-р-р! Эта девочка-девочка гораздо старше, чем кажется. И подлее. Разглядывала меня без эмоций, с какой-то неприятной дотошностью, словно муху под микроскопом. Я глаз не опустила, задрала подбородок. Неожиданно для самой себя села ровнее и улыбнулась. Боюсь ли я ее? Нет уж. Это она меня боится. Поэтому и хочет избавиться.

– Алёне при всей ее скромности сложно оценить собственные успехи в учебе, – привел меня в чувство голос Лэнсона. – Да и табель успеваемости – общедоступная информация.

– Мне нравится учиться, – спохватилась я. – Пробелов много, но я стараюсь восполнять их в библиотеке.

– Той, куда тебе ограничили доступ? – последовал вопрос от Ровены Лерр, эффектной роковой брюнетки и главы объединенного природного департамента магических миров. – Как следует из общедоступной информации, за «драку в читальном зале».

А-а-а! Чертова Лизка! Всего-то приложила ее по бестолковой голове справочником. Кто же знал, что аукнется.

– Порой приходится постоять за себя, – не растерялась я.

– Существуют законные способы постоять за себя, – припечатала Ровена. – Чем они плохи?

Начинаю догадываться, кто был против оставить меня в Междумирье!

– Возможно, они плохи тем, – не стерпела я, – что не работают? Магию законными способами вернуть не вышло.

Она вскинула бровь, Лэнсон зыркнул неодобрительно. Эх, видимо, я повелась на провокацию. Так, надо срочно брать и отвечать, как положено! Грэвс пригладил густую бороду. Нет, все-таки старичка он ни капли не напоминал. Скорее старикана-колдуна с крючковатым носом и густыми, вечно хмурыми бровями.

– Раз уж ты сама затронула эту тему, – сказал он строго. – Твоя сила сможет вернуть и руну в источнике в первоначальное состояние?

– Нет, – не попалась я. – Моя сила пока не изучена, оттого непредсказуема. В прошлый раз мне повезло, повторить я не рискну. Не хочется натворить дел или выдать себя как создательницу раньше времени.

– Считаешь, что скрываться – правильно? – поинтересовался Ханс.

– Конечно, для моего блага и окружающих, – заученно ответила я. – Поэтому я и ношу сдерживающий артефакт.

– Как ты видишь свое будущее? – осведомился Рион.

– Я не предсказатель, – буркнула, подозревая, что у меня аллергия на синий цвет его мантии, – чтобы видеть будущее.

– Пофантазируй, ты же создательница, – так елейно произнес Лэнсон, что я мысленно почувствовала подзатыльник.

– В данный момент я сосредоточена на учебе! Слишком мало знаю о магии и своем даре, чтобы строить планы.

Грэмс удовлетворенно кивнул, за столом ожила Эмилия. По-кошачьи потянулась и обронила:

– Что насчет твоих отношений с Дэлманом?

– Они стабильные. – Внутри все вскипело, хотя подобного вопроса я ожидала. – Он мне регулярно жизнь спасает.

Эмилия отреагировала на мой испепеляющий взгляд с завидным спокойствием.

– Я имею в виду ваш роман, – пояснила она, – который у всех на слуху. Плохая тактика для того, чтобы привлекать поменьше внимания.

Плохая тактика – подсылать ко мне убийц-одноклассниц! Жаль, это нельзя произнести вслух!..

– Я привлекала внимание и до возвращения Кеннета, – парировала я, – как свидетель битвы за источник.

– Не считаешь ли ты, – не отстала Эмилия, – что он влияет на твое мнение?

– Вроде бы влияние – моя фишка!

Ее губы растянулись в странной улыбке, Ровена усмехнулась. Ханс и Рион пожали плечами, Лэнсон уставился на меня так мрачно, что сомнений не осталось – его неозвученный вопрос вновь звучит как «Алена, какого хрена?!».

– Спасибо, можете быть свободны, – велел Грэвс.

Я поднялась и на ватных ногах зашагала прочь. М-да. Кажется, «собеседование» с треском провалено.

На выходе из Зала Собраний, у статуи еще молодого Лукаша Янова – ректора университета Междумирья, сидела группка целителей. Очевидно, ждали занятий в лабораторном корпусе, что располагался в том же дворе. Как обычно, все не моргая уставились на меня. Нелегко быть девушкой самого популярного парня и героя по совместительству! Особенно теперь, когда с него официально сняли обвинения в убийствах и признали использование запрещенного ритуала оправданным. Больше Кеннету ничего грозило. Кроме уговора, который ему пришлось заключить с владыкой Рейналдом. Цена свободы – работать в Ладосе и фактически отдать подлым интриганам уникальную магию. Но до этого еще много времени, до конца учебного года. Мы что-нибудь придумаем!

Целители неприкрыто зашушукались. Не уверена, что привыкну когда-нибудь к столь пристальному вниманию. Пока шла мимо памятника, раз десять заправила прядь за ухо и хорошенько разглядела носки своих туфель. Наверное, лимит наглости на сегодня исчерпан. Лишь глупость безгранична… Иначе никак не объяснить, почему мне не стыдно за ужасную по всем пунктам встречу. Я могла бы скромно покивать господам высшим магам, потупив глазки. Именно это, судя по реакциям Лэнсона, и следовало сделать. Однако в моей жизни было полно ситуаций, когда я вела себя тише воды, ниже травы, и все равно огребала по-полной. Лучше быть глупой, чем трусливой. Ну, раз уж умной быть пока никак не удается… Ох, но колени до сих пор трясутся! Хорошо, что у первого курса сегодня выходной. Можно с чистой совестью отправиться в общежитие восстанавливать тонкое создательское душевное равновесие.

Сейчас обитель первого курса мало походила на скучную серость, под стать нашей форме. Здание пестрело разноцветными воздушными шарами и растяжками с золотистыми буквами. «В добрый и большой путь!», «Учение – свет или тьма, зависит от специализации!», «Вылетайте из гнезда!». Рановато здесь с нами прощаются, распределяющий по факультетам тест только послезавтра. Я бы непременно поволновалась по этому поводу, если бы уже не волновалась из-за чертовых высших магов. Единственное, на что меня хватило, это завалиться в комнату и рухнуть на кровать. Под ней привычно не заскреблись и не высунули плюшевой головы. Зато из-за протянутой через комнату кружевной ширмы торчала не менее плюшевая попа, а голос моего дорогого соседа увещевал: