Брат Смотрящего

– А че он первый-то бьет! (охуеть, логика у дебилов)

Видимо, их смутил тот факт, что они не смогли повалить меня босоногого, а сейчас я был в кроссовках, пусть и в китайских, и опрокинуть меня стало в разы сложнее. Они понимали, что сейчас я буду бить в ответ гораздо удачнее, чем прежде, и еще со мной в паре Кузя. Это в корне меняло расклад. И, глядя на разбитый поросячий пятак брата, они поняли всю тщетность бытия и принялись улаживать конфликт словесно. Разговор закончился буквально ничем. Кузя лишь спросил:

– Ну, как вам новенький? Есть желание еще раз потягаться?

В ответ послышался отборный мат, пусть и оскорбительный, но мне было плевать – я был безумно рад, что этот дурдом закончился.

Мы шагали обратно в приют. Шоковый эффект постепенно проходил, как вдруг я почувствовал нарастающую боль по всему лицу – оно просто горело, а на голове всюду повылезали шишки. Эти братья очень здорово меня поколотили, но сломать не смогли. Вот с этих самых пор меня, наконец, зауважали не только в приюте, но, как выяснится позже, даже станут узнавать на улице.

Больше всего в той ситуации меня огорчило отношение Кузи и ребят с приюта: никто из них не помог мне в трудный момент. Тогда Кузя объяснил мне, что таким образом меня проверяли, чего я вообще из себя представляю как человек.

– С этого дня я за тебя горой, Саня, потому что ты наших кровей!

Все это звучало, конечно, круто, но, тем не менее, тогда я вдруг понял, что пусть я и сирота и нахожусь в окружении таких же ребят, однако родства с ними не ощущал. Это было четкое чувство, что я свой среди чужих…

Трасса Екатеринбург – Железно-Уральск, наши дни

Этот эпизод из воспоминаний Саши крепко вошел в мою память. Меня поразили средневековые нравы и нездоровая жестокость, которая царила даже среди своих ребят. Устроить нечестную драку, чтобы проверить, чего из себя представляет новенький…

Стоит отметить, что в те годы и я сталкивался с подобными приколами, только в моем случае драки были более честными – один на один, ради спортивного интереса, и максимум до первой крови. Но в случае с Сашей это была прямо патологическая жестокость, такие шутки не могли закончиться добром. Впрочем, так оно и случится, но до этого мы еще дойдем, а пока наше путешествие продолжалось.

Мимо пролетали заснеженные пейзажи уральских лесов, как вдруг открылась бескрайняя степь, и на горизонте показался Невьянск.

– Слушай, Саша, ну вот ты себя поставил в приюте, отметился на улице, а ты ведь должен был переходить в 11 класс. Расскажи, как там у вас в приюте был организован учебный процесс, у вас была своя школа?

– Нет, конечно, нас возили на автобусе в обыкновенную среднюю школу по соседству. Кстати, забавно, что ты про нее спросил, ведь в той школе я был точно таким же новеньким, как и в приюте, и там тоже предстояло себя поставить.

– Дай угадаю! Тебя заставили пиздиться с директором один на один, да?

– Хах! Было бы забавно! Но, к моему счастью, к приютским там относились с опаской, и лишний раз старались с нами не связываться, пока Кузя был в школе…

– Погоди, а он разве потом куда-то исчез?

– С наступлением осени в приюте все круто изменилось. Я даже предположить не мог, что вскоре среди воспитанников займу место лидера… Но обо всем по порядку!

г. Железно-Уральск, 2003 год

В конце августа на мою сберегательную книжку пришли какие-то деньги, и воспитатель повела нас на рынок, чтобы мы могли приодеться к предстоящему школьному сезону. Бюджет, естественно, был крайне ограничен, поэтому пришлось брать все самое необходимое и дешевое. Вот тогда я впервые ощутил себя по-настоящему приютским, потому что мы были одеты все одинаково… одинаково хреново!

Мой класс почти наполовину состоял из сирот, поэтому я освоился там относительно легко. Со мной в классе был Кузя и Настя-амазонка. С такими ребятами точно не пропадешь. Но с первых же занятий у Кузи никак не складывались отношения с учителями. Стоит ли говорить, что уроки часто срывались, а преподаватели в слезах убегали из класса?

Так продолжалось недолго: в один из дней Кузю вызвали в приюте на ковер, где в ультимативной форме потребовали прекратить саботаж в школе и, наконец, взяться за голову.

– И чего вы мне сделаете? – с ухмылкой спросил Кузя. – В тюрьму отправите, да?

– А вот и отправим! В спецшколу поедешь!

Разразился страшный скандал, и Кузя в сердцах заявил, что не желает доучиваться в 11 классе, и готов хоть завтра уехать в техникум на базе 9 классов. Расчет Кузи был очень хитрым: в нашем городе не было техникумов, а в соседнем городе Серове были. Таким нехитрым образом он смог бы переехать из приюта в студенческое общежитие, где назойливые воспитатели не имели такую власть, как здесь.

Такой расклад устроил абсолютно всех – и администрацию приюта, и школы, и сам Кузя был очень доволен решением этого вопроса. В тот момент все выдохнули с облегчением, а я почему-то загрустил. Кузя хоть и был трудным человеком, но с ним в приюте был железный порядок.

Администрация приюта быстро договорилась со строительным техникумом, куда Кузя еще успевал попасть в учебную группу. И, как водится, перед отъездом он решил накрыть поляну, так сказаться, проставиться за отъезд. Об этом, естественно, узнал директор и поставил в дежурство самую подлую воспитательницу, Валентину Михайловну, которая люто ненавидела всех нас.

Эта старая дура ночью устроила настоящую засаду возле пожарной лестницы, где схватила парней с полным пакетом еды и спиртного. Услыхав, что наш караван захвачен, мы выскочили всем скопом, пытаясь защитить ребят, стали пытаться урезонить конфликт, искали возможность решить проблему обоюдно. Но все было тщетно – воспитатель не желала идти на уступки, она осыпала нас оскорблениями, в лоб заявив, что мы «ОПУХОЛЬ ОБЩЕСТВА», которую необходимо выжигать каленым железом. Последней каплей стала фраза в адрес наших матерей, о которой я даже не хочу говорить, и этого уже никто стерпеть не смог.

Валентина Михайловна была заслуженно избита в ту ночь. Особое упорство проявила Настя, та самая амазонка с горячей кровью. Она расшибла бутылку водки об дурную голову воспитательницы, и это стало началом конца для всего костяка приюта. Кузя уже на следующее утро был отправлен на учебу в соседний город, а всю вину за произошедшее взяла на себя Настя. В то утро я видел ее в последний раз. Она курила на крыльце, а мы с ребятами отправлялись в школу с поникшими головами.

– Саша! – окликнула она меня, докуривая сигарету.

– Что?

– Саш… Ты, главное, человеком оставайся!

Больше Настю я никогда не видел. Вернувшись после школы, мы узнали, что за ночное происшествие ее, по решению комиссии, отправили сначала в спецприемник для несовершеннолетних, а уже оттуда, спустя время, отправили в ту самую спецшколу Екатеринбурга. Забегая вперед, скажу, что позже из той спецшколы придет письмо, а в нем фотография Насти. Ее долго будут показывать всем воспитанникам приюта в назидание непокорным.

На том фото она, в нелепой одежде, стоит одна у кирпичной стены, в руках держит платок, а на голове абсолютно нет волос…

Глава 5 «БЕСПРИЗОРНИКИ»

г. Железно-Уральск, 2003 год

После того, как Настю отправили в спецшколу, а Кузю депортировали в Серовский техникум, я буквально впал в депрессию. Незавидна жизнь сироты – даже друзей завести не успеваешь, в любой момент могут раскидать по разным городам. Особо нелегко пришлось в школе. За приютских ребят больше некому было заступиться, и таким нехитрым образом младшие постепенно стали смотреть в мою сторону, мол, помоги, Саша, рассуди, кто не прав!

Шли дни, и постепенно рос мой авторитет, но меня это абсолютно не радовало – наоборот, это была постоянная головная боль. Чуть что не так, сразу – Саша! Угомони своих! Саша, надо пойти поговорить, и так далее.

Все это превратилось в серую рутину с бесконечными разборками, пока в один прекрасный день мое внимание не привлекла очень приятная девушка из параллельного класса. Звали ее Надя, и стала она для меня настоящим лучиком света в темном царстве.

Мне удалось с ней познакомиться в столовой, когда мы накрывали столы на обед. Она никак не могла поднять поднос с тяжелыми кружками. Вот тут я и проявил свое джентльменство и помог ей его донести.

Не успел я с ней перекинуться парой фраз, как вдруг за спиной послышался характерный кавказский акцент:

– Я смотрю, у тебя здоровья много, да?

До меня докопался какой-то южный парень – ему, видите ли, не понравилось, что я заговорил с девушкой, на которую у него были свои планы. И пока я пытался разобраться, чего он от меня хочет, сбоку подошел второй «француз», как две капли воды похожий на первого! Это были два брата-близнеца из Армении, звали их причудливо: Арман и Армэн. И вот эта разница в одной букве в их именах для меня стала просто непобедимой задачей. Я по сей день не смогу их отличить и понять, кто из них кто, а в то время – тем более, поэтому прозвал их просто – «Братья Армани». Вот с этими братьями у меня сразу же не сложились отношения. С первой секунды разговора вели они себя крайне дерзко и вызывающе.

– Я смотрю, у тебя здоровья много, да?

– Чего?

– Ты же новенький тут? Так вот что я тебе скажу, новенький! Это не твоя девушка, и ходить за ней не надо. Еще раз увижу возле нее, буду по-другому разговаривать, понял?

– Понял…

Они были главными задирами в школе, и никто с ними не желал лишний раз связываться. Я, собственно, и сам не горел желанием там воевать, поэтому я временно прекратил подкатывать к Наде в открытую. Решил, что нужно будет чем-то ее удивить, сделать так, чтобы она обратила на меня внимание.

И все изменилось в один день, когда на каком-то школьном мероприятии два приезжих студента станцевали брейк-данс под песню «Freestyler» группы «Bomfunk MC’s». И это была настоящая революция!

Знаю, что в 2003 году брейк-движение уже умирало, и песня была не новой, но мы жили-то в провинции! И вот, наконец, мода дошла и до нас! Танец произвел какое-то фантастическое впечатление, все девки буквально ссали в потолок кипятком. И вот тогда-то мы и сообразили, чем нужно заниматься, чтобы быть четким пацаном. Я был твердо уверен, что, если смогу научиться брейк-дансу, то Надька точно обратит на меня внимание, и мы будем счастливы, а эти братья Армани пусть пасут барашков в горах.