Папа

Вениамин очень смущался и постоянно озирался по сторонам. Для него такое времяпрепровождение было в новинку, должно быть, казалось, что сейчас из-за кустов выйдет милиция, а еще хуже – его родители, которые будут молча стоять и укоризненно качать головами: «Мы же говорили тебе, что нужно было заканчивать институт и работать врачом в клинике».

– Ты сейчас как из «Афони». – Сергей Семенович улыбнулся и разлил водку по рюмкам. – Не обижайся. Я по-доброму.

Вениамин действительно смотрелся очень комично. И если бы не его двадцать три года, то он бы идеально подходил на роль собутыльника персонажа Куравлева в известном фильме. Он был одет так, словно не провел сутки на работе, а только что вышел из дома, где несколько часов занимался своей одеждой. Стрелки на серых брюках были идеально отглажены. Желтоватая рубашка виднелась из-под черной безрукавки. Воротник, пристёгнутый маленькими пуговицами, прижимал безупречный узел старомодного коричневого галстука. Образ дополняла прическа: «модельная» стрижка с пробором, показывающим безукоризненную светлую дорожку среди его черных волос.

– Давай, за тебя. – Сергей Семенович поднял рюмку. – Кстати, сегодня ровно месяц, как ты со мной работаешь.

– Да, точно. Всего месяц, а кажется, что целый год – так много всего случилось. Время пролетело незаметно. – Вениамин тоже поднял свою рюмку, недоверчиво посмотрел внутрь, чокнулся с Сергеем Семёновичем и залпом выпил.

Водка была дешевая, не самая качественная, но и не паленая. Вениамин сморщился и тут же закусил сыром и колбасой.

Сергей Семенович, наоборот, медленно осушил свою рюмку и на несколько секунд задержал дыхание, прислушиваясь к ощущениям. Видимо, они его полностью устроили, он неторопливо взял хлеб, сделал себе бутерброд и, откинувшись на спинку скамейки, приступил к трапезе.

– А чугунные скамейки были удобнее. Сволочи, растащили все на лом, – Сергей Семенович сказал это мягко и дружелюбно. Можно было подумать, что он сам принимал участие в сборе чугуна. Но, конечно, это было не так.

Сергей Семенович работал врачом. Врачом специальной кардиологической бригады «Скорой медицинской помощи». И вот уже почти двадцать пять лет, с тех самых пор, как окончил медицинский институт, он ничем другим не занимался.

Ему было ровно столько же лет, как и Вениамину сейчас, когда он впервые пришел на «скорую». Он вспоминал себя и очень хорошо понимал все беспокойства нового фельдшера. Сергей Семенович сразу начал врачом, и ответственность на нем была совершенно другая. Но все равно, он относился к своему помощнику по-отечески, вспоминая, как важны были ему наука и поддержка старших товарищей. «Старички» всегда помогали молодым – не было между ними конкуренции, все занимались одним общим делом – спасали людей.

– Я вообще не водку попить тебя позвал, а хотел поговорить. – Сергей Семенович разлил еще по рюмкам, но пить пока не стал.

– Вы про последний вызов? – Вениамин вдруг вспыхнул, и на щеки сразу хлынул красный румянец. – Паразиты. Вы им отца с того света вытащили, а они – хамить. Быдло неблагодарное.

– Тише, тише, – Сергей Семенович перебил Вениамина и жестом руки показал, что нужно успокоиться. – Ты бы еще в драку с этим мужиком полез.

– И полез бы, если нужно. Они мизинца вашего не стоят, а еще хамят.

– Так, Веня, послушай меня, – Сергей Семенович поставил рюмку и подался чуть вперед, опершись на спинку скамейки. – Во-первых, мы не милиция, а скорая помощь. Наше дело – лечить людей, а не разбираться с их родственниками. А, во-вторых, – Сергей Семенович поднял вверх указательный палец, – на вызове главный – я. И только я решаю, что нужно делать. Делай свою работу, а все конфликты буду разруливать только я.

– Я понял, Сергей Семенович. Простите меня. Больше такого не повторится. – Вениамин в этот раз первым поднял рюмку, чокнулся и залпом выпил.

– Слушай, называй меня Семёнычем. Меня так с молодости зовут. Наверное, из-за усов. – Сергей Семенович рассмеялся и, взяв бутылку, разлил остатки по рюмкам. – А мне нравится. Как-то это по-дружески, но с уважением.

– Хорошо, Сергей Семенович, – Вениамин вдруг замолчал, задумался и поднял рюмку: – а ведь если бы мы его не спасли, – он осекся, – вы не спасли. Родственнички бы нас так просто не отпустили.

– Ничего бы они нам не сделали. А вот мы действительно были бы виноваты. – Семеныч поднял рюмку и, не чокаясь, выпил. – Он при нас захрипел и начал умирать. Если бы раньше, пока мы в дороге были, то помер бы мужик.

– Я, как на мониторе увидел фибрилляцию желудочков, сразу в вену вошел. Не стал вас дожидаться. – Вениамин допил свою порцию и, вылив на землю несуществующие остатки водки, положил пустую рюмку в открытую сумку Семеныча.

– Все правильно сделал. Тут все секунды решают, даже не минуты.

– Двадцать семь минут мы его реанимировали. Сергей Семенович, я думал – все, труба мужику.

– Нормально, Веня. – Семеныч покачал головой, но в глазах появилась радость. – Ведь ожил же, паразит.

– В сознание только не пришел.

– Гипоксия мозга… Но сердце-то запустили. До больницы довезли. Теперь его уже не отпустят. Должен выжить мужик. – Сергей Семенович положил пустую рюмку в сумку, сделал бутерброд из остатков колбасы и сыра и задумчиво принялся жевать.

Они так сидели еще минут десять, молча завтракая после тяжелой смены. Вениамин взял пустую бутылку и понес к урне около следующей скамейки. Сергей Семенович достал из кармана куртки пачку «Родопи», китайскую прозрачную зажигалку и прикурил, прикрывая ладонью огонь от ветра. Первая затяжка сразу принесла покой и умиротворение. Усталость дала о себе знать, его потянуло в сон.

«Хороший Веня парень. Будет из него толк», – Сергей Семенович улыбнулся, радуясь за своего нового фельдшера, и прикрыл глаза.

Вениамин вернулся. Будить Семеныча не стал, но вытащил сигарету, медленно тлеющую между пальцев.

Сергей Семенович проснулся, посмотрел на простенькие электронные часы на руке и стал собираться: положил остатки хлеба в пакет, сбросил с газеты крошки, свернул её и все это положил в сумку.

– Ладно, Веня, пора домой. – Они встали со скамейки, Сергей Семенович похлопал фельдшера по плечу и протянул руку.

– Спасибо, Семёныч. Вы – мой учитель. – Веня крепко пожал руку и долго её не отпускал.

– Все, езжай домой. Тяжелый сегодня был день. – Семеныч еще раз хлопнул Веню по плечу: – Бай! – И, развернувшись, быстрым шагом пошел к автобусной остановке.

Остановка была пуста, но Семеныч не стал садиться на лавочку: «Если сяду, то сразу усну». Он вышел на проезжую часть и посмотрел вдаль, не виден ли автобус.

Рано. Лишь одинокий автомобиль, медленно стартовав со светофора, покатил в его сторону.

Новенький «Лексус» проехал мимо остановки, затем резко затормозил и стал сдавать назад. Поравнявшись с Семенычем, серебристый седан остановился, и тонированное стекло заднего сиденья начало опускаться.

– Семеныч, ты? – в окне появилось улыбающееся лицо мужчины. Усы и борода были тщательно подстрижены – выверенная длина трёхдневной щетины. Семеныч даже ощутил запах дорогого одеколона.

– Гена, это ты, что ли? – Сергей Семенович узнал своего студенческого товарища и подошел к автомобилю.

– Здравствуй, дорогой! – Геннадий протянул из окна руки, и Семеныч попытался обнять старого приятеля.

– Казак, ну ты крут, как всегда.

– Не жалуюсь, – Геннадий Викторович Казаков улыбнулся, обнажив неестественно белые зубы. – Давай, садись ко мне, подвезу, поболтаем.

Семеныч секунду подождал, чтобы Геннадий подвинулся и уступил ему место, не дождался: «Важный стал, заматерел».

Он обошёл «Лексус», открыл заднюю дверь и сел в мягкое кожаное кресло. Между двумя сиденьями располагалась массивная консоль с множеством кнопок и телефонной трубкой – необходимость обходить «Лексус» была вызвана конструктивной особенностью автомобиля, а не тщеславием старого товарища.

– Старик, как ты? – Они наконец обнялись по-настоящему, долго хлопая друг друга по спине.

– Все хорошо. Все так же на скорой. Жена, сын.

– Ты, значит, со смены. А я на работу. Поехали ко мне, выпьем, посидим.

Семеныч лишь пожал плечами, соглашаясь на приглашение.

– Саша, поехали, – велел водителю Геннадий Викторович.

***

Геннадий Викторович Казаков являлся совладельцем и директором частного медицинского центра «Восточно-Европейская медицина». Потомственный стоматолог, он окончил институт и стал работать вместе с отцом в Первой республиканской больнице. Еще в советские времена их кабинет резко отличался от других: там было чисто, стояло новое оборудование и импортные материалы. Все главные партийные боссы и кооператоры лечили зубы у них, всегда оплачивая чуть больше, чем предписывал официальный прейскурант.

Не удивительно, что как только частная собственность открыла для предпринимателей новые возможности, Казаковы основали собственную небольшую стоматологическую клинику.