Жизнь, увлечения, огорчения

– Спасибо вам! – говорила им Ромашка.

Но в конце лета Ветер прогудел:

– Мне очень понравились твои лепесточки. Отдай их мне!

– Да как же я без лепесточков останусь? – удивилась она. – Это моё украшение!

Разозлился Ветер, что ему перечат, и стал так сильно на Ромашку дуть, как никогда раньше не делал. Лепесточки с трудом удерживались, а тут ещё и Дождь на подмогу пришёл. Полил всё вокруг и вместе с Ветром стал срывать с Ромашки лепестки. Скоро у неё остался один стебелёк, да и тот поник до земли. Только тогда Дождь и Ветер ушли.

Выглянуло Солнышко, взглянуло на Ромашку, на которой не осталось ни единого бархатистого лепесточка, и сочувственно прошептало:

– Как жаль… но я ничем не могу тебе помочь – это пришла холодная Осень. А она, Ветер и Дождь – приятели.

– А где же доброта? – недоумевал оставшийся от Ромашки стебелёк.

Буханка и Нож

Буханка хлеба познакомилась с Ножом. Был он острым, и все овощи, фрукты и продукты старались держаться от него подальше, зная его странное поведение: с кем ни встретится, всех норовит попробовать.

А вот Буханке он понравился, и она бесстрашно решила узнать его поближе. «Любовь зла – полюбишь и недруга». Нож тоже пожелал с ней встретиться, неизвестность его манила: какая Буханка в деле – жёсткая или мягкая? Он постучал по её поджаристому, пышному верху, как бы думая, с какой стороны к ней лучше подступиться. Хотел не спеша отрезать кусочек, но не сдержался – очень ароматно пахло – и отмахнул от неё большой ломоть. Буханке показалось, что так даже хорошо: что она станет полегче и помоложе… Но когда Буханка заметила, что от неё осталась половина, она заволновалась. А Нож, увидев её беспокойство, сказал:

– Я с тобой работаю с таким азартом, а ты понемножку исчезаешь… Не покидай меня, оставайся хотя бы такой, как сейчас!

И он лёг рядом с половиной Буханки – до следующего своего азарта.

Врач

В одном городе был странный Врач-терапевт. Посмотрит он через тёмные очки на пациента и сразу выписывает лекарство – причём всем одинаковое. И все, кто побывает у Врача, продолжают страдать своими недугами, а ему безразлично.

– Почему его никто не накажет? – возмущались горожане.

Однажды терапевт заснул, как всегда со спокойной душой, приснился ему человек в белом халате и сказал:

– Я лечу человеческие души и вижу, что у тебя она зачерствела. Я могу тебя вылечить, но ты должен пережить сначала все болезни, с которыми к тебе пациенты приходили.

Утром проснулся Врач – живот болит, спасибо соседу – нужную таблетку предложил. Пошёл на работу – коленки трещат, болят, двинуться не может. Зашёл в аптеку – тут голова закружилась, чуть не упал. Таблеток нужных наглотался, с трудом до работы добрался. Сел на стул – заохал терапевт и воскликнул:

– Я всё понял, понял! Боль моих пациентов меня тревожит…..

Говорят, больше к Врачу тот человек в белом халате не приходил, а самого Врача-терапевта стали с тех пор уважать – он после происшедшего старался лечить хорошо.

Объятие для всех

Бузина давно наблюдала за семейством папоротников, росших вокруг большого куста – видно, самого старшего Папоротника, который своими широкими и длинными листьями обнимал всех, до кого мог дотянуться. Наблюдала и возмущалась:

– Я не верю в верность вашего главы! Видела не раз, как он изменяет вам: то травинку своими листьями погладит, то сыроежку прижмёт, а то и ромашку приголубит.

– Да пусть он хоть весь мир обнимет, пусть всем будет хорошо! – зашелестело листьями всё семейство. – После его объятий травинки – зеленеют, сыроежки – подрастают, а ромашки от радости расцветают. И нас он не забывает обнимать.

Бузина зашуршала своими сухими веточками и тоже повернула их в сторону Папоротника, чтобы и на неё он обратил внимание и погладил, и чтобы от его ласки у неё на веточках появились новые зелёные листочки.

Верный путь

Мчался по рельсам Паровоз с вагонами по намеченному маршруту. И один Вагон, прицепленный сразу за Паровозом, размечтался: «Вот если бы я находился во главе состава! Я бы тогда повёл его по другому пути: направо или налево».

Однажды гружёный состав тронулся без Паровоза.

– Наконец-то! Я добился своего! – сразу возгордился впереди идущий Вагон. – Только вот не могу свернуть ни направо, ни налево – рельсов туда нет…

Не сразу догадался Вагон, что Паровоз просто толкал состав с другого конца, а когда сообразил, воскликнул:

– Самое главное – надо доверять ведущему и можно ни о чём не думать…

Козёл

Однажды на краю села выросла неизвестная травка. Первым её попробовал Козлик.

– Обалдеть можно! – радостно проблеял он, потому что как только травки этой поел, у него начались странные, но приятные видения.

Пришёл он тогда к Козе и радостно сказал:

– С сегодняшнего дня едим с тобой только эту травку! И больше ничего делать не будем – будем только лежать и жевать.

Наелись они оба этой травки, лежат, кайфуют. Ни крика голодных козлят не слышат, ни хозяина, который их тормошит. Хорошо им – уже несколько дней в беспамятстве находятся! Но так и заиграться недолго. Вернуть их к нормальной жизни только шустрая Клизма смогла – прочистила Козла и Козу от травки так замечательно, что, выздоровев, они обходили её стороной и с испугом вспоминали её название – конопля.

Но Клизма на всякий случай всегда была наготове.

Коварные яблоки

Забрёл Кабан в яблоневый сад. Увидел на земле забродившие яблоки, обрадовался, зная, что от них захмелеет, и стал с жадностью их поедать. Вначале был осторожен, ко всему прислушивался, чтобы его не заметили, но скоро и на треск сучьев, и на зверюшек рядом перестал обращать внимание. И даже близкий выстрел охотников его не испугал. А через некоторое время Кабан совсем окосел, ноги не держат, на траву завалился. Лежал, лежал и вдруг увидел вокруг себя смеющихся охотников. И, довольный, захрюкал: вроде бы как лежачих не бьют.

Так и отнесли Кабана лежачего в загон – для убоя…

Пролетевшая музыка

Первый раз они встретились после концерта: Скрипка прислонилась к пюпитру, а Контрабас стоял неподалёку, оперевшись на стул. Вначале они не обращали друг на друга никакого внимания.

«Ну, какая-то маленькая скрипучка», – глянув на неё, подумал Контрабас.

А Скрипка, заметив его, подумала: «Какой неуклюжий, большой дылда!»

Через некоторое время они снова оказались рядом.

«А Скрипка-то ничего! – подумал Контрабас. – У неё прекрасный, изящный контур, и сверкает она привлекательно».

Скрипка же, повнимательнее в этот раз взглянув на Контрабас, тоже воодушевилась: «И никакой он не дылда! Широк и сверху, и снизу – видно, сильный».

В этот раз они познакомились, подружились и стали неразлучны. Теперь они часто играли дуэтом и очень хорошо звучали вместе.