Машинист

– Группа, внимание! Готовность пятнадцать минут и посадка в самолет, шевелитесь! – и сам стал проверять снаряжение.

К нему подошел Отто, глядя в глаза с надеждой, сказал:

– Генрих, разреши мне возглавить группу. Я захвачу поезд, для меня это дело чести. Тебе сообщу по рации, где встретить груз. Успех операции будет полностью твоей заслугой, но я должен отомстить за своих бойцов.

Генрих внимательно смотрел вверх, пытаясь увидеть юнкерсы, которые отправил на задание. Они должны были уже вернуться, но небо было спокойным и безмятежным.

– Самолеты должны уничтожить паровоз. Твоя задача – определить местоположение поезда, передать мне координаты и все подготовить к разгрузке.

– Я все понял, сделаю, – вдохновленно сказал Отто.

– Если бомбардировщики не справились, во что бы то ни стало нужно остановить поезд до прибытия в Петров Вал, там мы до него не сможем добраться. Я надеюсь, ты понимаешь, что командование не допустит доставки груза к Сталинграду. Скорее оно сотрет с лица земли все прифронтовые станции, а наша операция будет провалена. Теперь мы с тобой в одной упряжке.

– Я добуду груз или не вернусь вовсе, – застегивая на себе парашют, решительно сказал Отто и залез в самолет. – Взлетаем! – крикнул он пилоту, закрыв дверь.

Самолет набрал высоту и взял курс к железной дороге. Вскоре пилоты обнаружили место взрыва одного из юнкерсов. Увидев это, Отто сразу понял, что поезд прорвался. Он открыл свой планшет и стал внимательно изучать местность, готовя новый план захвата.

– Смотри, – сказал он пилоту, показывая карту. – Прямо по курсу будет разъезд, за ним в четырех километрах мост, пересекающий путь, мы спрыгнем там, поезд не мог далеко уйти.

Пилот понял задачу и на полной скорости повел самолет к назначенной точке.

– Внимание, группа! Приготовиться к десантированию, – громко крикнул Отто.

Бойцы встали, и каждый застегнул карабин вытяжного парашюта. Стали ждать зеленого сигнала от пилота, это означало команду на прыжок. Группа высадилась в километре от моста и, отстегнув парашюты, бросив их на месте не маскируя, бегом направилась к мосту. Вдали показался поезд.

– Быстрее! – закричал Отто. – Должны успеть.

До приближения поезда группа едва успела занять позиции на мосту, чтобы паровозная бригада не смогла увидеть какого-либо перемещения людей. Мост был невысокий, всего на метр над уровнем трубы паровоза. Он предназначался для перевозок грузов на машинах от берегов Волги к окрестным поселкам. Как только половина состава прошла под мостом, бойцы стали прыгать на вагоны один за другим. Спрыгнув все, они стали пробираться по крышам в сторону паровоза. На одиннадцатом вагоне от паровоза Отто поднял вверх сжатый кулак, это означало команду «Стой».

– Лезь по лестнице и расцепи вагоны, поезд остановится, – отдал приказ бойцу Отто.

Солдат спустился по лестнице, встал на боковую подножку вагона и стал дергать за расцепной рычаг.

– Не выходит, автосцепки натянуты! – прокричал боец командиру.

Отто все стало понятно – нужно захватить паровоз.

Поезд заходил в небольшую кривую по правой стороне, и Клим по привычке стал осматривать вагоны. Случайно обратив внимание на тень, которую отбрасывали диверсанты, он даже не сразу сообразил, что на одном из вагонов стоят люди.

– Что за… – буркнул невнятно Клим, вылез из окна, насколько только можно было, и стал смотреть в сторону вагонов.

– День еще не закончен, старлей, это десант! Готовься к обороне, на крыше немцы.

Старлей схватил автомат и боеприпасы, заняв выгодную позицию на тендере, и направил ствол автомата в сторону диверсантов. Клим резко закрыл регулятор, тормознув вспомогательным краном паровоз, и тем самым создал сильные реакции в поезде. Вагоны начали играть как гармошка. Отпустив тормоз, машинист вновь открыл регулятор, создав силу тяги. От реакций в поезде диверсант сорвался с подножки вагона и упал на рельсы, набежавшее колесо вагона разрезало его пополам. Другой боец не удержался на крыше и упал на землю. В момент, когда диверсанты осознали, что они раскрыты, старлей открыл огонь из автомата, смертельно ранив еще двух впереди стоящих солдат. Остальные в тот же миг легли, заняв оборону, и открыли ответный огонь. Началась перестрелка.

Клим держал регулятор на полный ход, держа поезд растянутым, исключая тем самым возможность расцепления вагонов. Отстреливаясь, диверсанты, кто ползком, кто короткими перебежками, пробирались к паровозу. Позиция у старлея была хорошая, и в ходе боя он ликвидировал еще двух бойцов.

– Все, Клим, остался пистолет и гранаты, а там еще три бойца.

– Гранатами нельзя!

– Сам знаю! Что делать будем, лопатой отбиваться? – закричал с тендера Старлей.

Клим забрался на верх тендера осмотреться. Немцы были упорны и уже пробрались к четвертому вагону. Спустившись в тендер, боец непроизвольно осмотрелся в попытке что-то придумать, и его взор остановился на канистре с маслом. Он взял канистру и расплескал масло по углю, открыл шуровку, закидал намасленный уголь в печь.

– Спускайся, старлей, вороши уголь в топке, чтоб быстрее горел. – Из трубы пошел дым, черный, как сажа, который застелил словно одеялом первые шесть вагонов. – Теперь кидай уголь и опять вороши, я скоро! – И Клим кинулся на верх тендера, захватив нож.

– Ты куда? – только и успел промолвить старлей, но Клим был уже на крыше и бежал в сторону диверсантов, считая вагоны.

Под плотной дымовой завесой никто никого не видел, все пробирались на ощупь. Добравшись до первого бойца, Клим нанес удар ножом в корпус, скинув диверсанта с вагона. Так же он поступил и с вторым, но поезд вошел в кривую, и порыв ветра сдернул дымовую маскировку. Клим оказался лицом к лицу с командиром группы. Завязался бой. Клим наносил удары, но командир, специалист рукопашного боя, умело уворачивался и ставил блоки. И вот он выбил нож из рук Клима, нанес ему удар кулаком в челюсть и что есть силы ударил в грудь ногой. Клим отлетел, покатился по крыше и упал вниз. «Угроза миновала, теперь можно выполнить задуманное», – решил Отто. Достав нож, он направился к паровозу.

Старлей мешал кочергой уголь в печи, но, услышав посторонний шум из тендера, обернулся. На него с ходу напал немец, нанеся удар ногой по торсу. Старлея откинуло в сторону, и, ударившись головой о котел, он упал. Отто замахнулся и ударил ножом в область сердца, но старлей вовремя поставил блок, схватив врага за руки и остановив направление ножа в сантиметре от груди. Началась борьба не на жизнь, а на смерть. Отто изо всех сил давил на нож с желанием пронзить сердце, а старлей пытался его остановить.

Падая с крыши, Клим вцепился в верхнюю балку опоры вагона. Повисев несколько секунд, опомнившись и собрав все силы, подтянулся и вновь вскарабкался на крышу. Встал на ноги, он осмотрелся и побежал к паровозу.

«Все, силы оставили, больше не могу», – подумал старлей и только хотел расслабить руки, как вдруг немец потерял сознание от удара по голове. Посреди будки стоял Клим, держа в руках лопату.

– Да тебя вообще одного оставить нельзя, – шутя обратился к старлею Клим, давая понять, что все закончено.

– Ты чего так долго? – недовольно проговорил старлей.

– Поезд осматривал. Давай подымайся, у нас много дел, – подавая руку старлею, сказал Клим.

Отто пришел в сознание через пять минут, сидя со связанными руками на полу, прислонившись спиной к стенке тендера.

– Очнулся, – сказал старлей, затем достал свой пистолет и направил на пленного.

– Имя и звание, боец, – повернувшись, глядя в глаза врагу, сказал Клим.

Немец был непоколебим, он спокойно сидел, смотря в одну точку, будто делал вид, что вся эта ситуация его не касается. Старлей спросил то же самое, только на немецком языке, но ответа снова не последовало.

– Ничего мы не добьемся разговорами, от него нужно избавиться, – перезарядив пистолет, сказал старлей Климу.

– Если мы станем стрелять в связанных людей, тогда чем будем отличаться от фашистов? – спокойно ответил Клим старлею.

– Я не фашист! Я солдат вермахта, – смотря на Клима, сказал командир. – Я служу германскому народу, и неважно, какие вожди им правят. – Перекинув взгляд на старлея, он продолжил: – Можешь стрелять, я не боюсь смерти. Ибо жизнь мимолетна, подобно капле вечерней росы и утреннему инею, и тем более такова жизнь воина.

– Если воин проиграл сражение и ему грозит смерть, ему нужно торжественно произнести свое имя и умереть улыбаясь, без позорной спешки, – сказал в ответ Клим.

Командир с удивлением посмотрел на него, а затем уважительно кивнул головой.

– Мое имя Отто Вильгельм Курт Бруннер. Майор Пятнадцатой бригады особого назначения, командир спецотряда «Степные волки».

– Принято, майор, – сухо сказал Клим.

Клим взял пистолет майора, разрядил обойму, оставив один патрон. Снизив скорость до двадцати километров в час, он подошел к пленному и перерезал веревку, стягивавшую его руки. Затем вернул ему оружие.

– Ты знаешь, что делать. Теперь ступай, – сказал Клим, движением головы указав на дверь.