Гибрид Игл-Пиг

Чургонцев. Твоя старая ведьма будет тебя немилосердно пилить, отчего ты станешь подвержен приступам и попаданиям в больницу, где тебя, выслушав, пожалеют и разрешат приходить за объедками.

Гамашев. С такой бабой я бы дрался. Навалял бы бабуленьке по полненькой… вывел бы эту дрянь из строя.

Чургонцев. И тебе ее не жалко?

Гамашев. А чего она меня изводит?

Чургонцев. Она изводит тебя, лежа в постели. Из которой уже не встает!

Гамашев. Будучи покалеченной мною?

Чургонцев. Чтобы снять с тебя обвинения в избиении, я допущу, что ее организм надломился из-за разраставшейся в ней с детства болезни. Но убедил ли ты в этом вызванную ею милицию, мне неизвестно.

Погребной. Если он на свободе, то убедил.

Чургонцев. С три короба наплел, но вывернулся… ушлый малый.

Погребной. Он пенсию не получает, а с ее-то пенсией что? И она что ли от пенсии отказалась?

Чургонцев. Она, как он. Дай мне Господи спутника жизни и больше ничего мне не надо! К вынашивающим подобные мысли я бы применил принудительные меры медицинского характера. Пробовал бы, пока не поздно, спасти – прочистить мозги таблетками, уколами, окуриванием вразумляющими газами. Надышался и пошел!

Гамашев. Вешаться?

Чургонцев. На работу! Как бы по собственному желанию! Сидишь, работаешь, дуреешь, но не крайне. Сторонясь высоких порывов и погружений в последующее горе! Думал о дальних морских странствованиях, а угомонился на безводном пустыре. Здесь мне и могилу выкопают.

Погребной. Из могилы высовывается рука.

Чургонцев. С зонтом?

Погребной. И для чего зонт?

Чургонцев. От птиц. Пролетают над могилой и гадят! Но я держу себя с ними корректно – через проделанное мною отверстие ругательствами в птичек не харкаю. С выставленным зонтом цыкаю сквозь зубы гнилую слюну.

Погребной. Скачок наружу совершить не намереваешься?

Чургонцев. А меня разве кто-то ждет? Кого я сегодня увижу в моей съемной квартире?

Погребной. Организуй в ней пожар и увидишь пожарных. Ты им откроешь? Не решишь, что пусть идет, как идет?

Чургонцев. Я и без них потушу. Носясь в огне, скажу себе на повышенных тонах, что умирать я не желаю! Я в расстроенных чувствах, но смерти мне не надо.

Гамашев. Ты здорово повзрослел.

Чургонцев. Нельзя не признать… после долгих колебаний я постановил для себя, что мне следует жить. За счет честолюбивых замыслов! В инвестиционный холдинг я кладовщиком не наймусь!

Погребной. Тебя приглашают работать в холдинг?

Чургонцев. Мне не к спеху.

Погребной. Ну а зарплата тебя какая светила? Побольше нынешней?

Чургонцев. Изучив мое резюме, мне обещали одно, поговорив со мной в их офисе, озвученное по телефону предложение не подтвердили, я восседал перед ними красный, как рак.

Гамашев. Что-то с давлением?

Чургонцев. Вдобавок к тому, что красный, носом я еще и клевал… собеседование-то в шесть, а мы тут у нас с двух отмечали.

Погребной. Ты о прибавлении в семействе нашего шефа?

Чургонцев. Сын у него. Попробуй только не выпить! А собеседование не перенесешь! Ну вот я к ним и ввалился. Начал бодренько, но потом разморило.

Гамашев. Кем-то крайне неподходящим ты им не показался.

Чургонцев. Конечно…

Гамашев. Взять тебя кладовщиком они ведь согласились.

Чургонцев. Растормошили они меня этим… когда они для верности повторили, и я по пьяной лавочке разразился проклятиями, мне сказали, что вы обдумайте, при всей вашей склонности к напиткам в кладовщики вы нам годитесь, черная кошка между нами из-за ваших выплесков не пробежала… обходительные! А наш шеф – ублюдок! И сын у него ублюдок!

Погребной. Не в браке парнишка рожден?

Чургонцев. Да наверняка! О мальчишке я, ладно, не в теме, но шеф-то мерзавец… подгадал! У меня встреча, для моей карьеры архиважная, а он в именно тогда, видите ли, всех угощает!

Погребной. Пригубил бы для проформы и пошел. И шефа бы не обидел, и сам трезв – надираться-то он тебя не заставлял. Что до меня, я рюмку опрокинул и пораньше к жене, выполняя этим ее установку нигде, даже на работе, при возможности не задерживаться.

Чургонцев. Твоя курица тебя доклюет.

Погребной. Курицей ты ее… при мне не обозначай. Славословия по ее душу я не прошу, но курицу ты исключи.

Гамашев. В китайской культуре курица – символ женщины. Мне это не китаянка из моего цеха поведала. Ученая русская женщина при поджаривании цыпленка упомянула.

Погребной. Секс у тебя с ней был?

Гамашев. Частичный.

Чургонцев. Она его ртом. Хвать-хвать, цап-цап, и медики по кусочкам его член собирали. После первого откусывания возбуждение у тебя не исчезло?

Гамашев. Поперла она на меня действительно ртом, но выходило у нее… тихий ужас. А с кем ей было практиковаться? В мрачном унынии она без всякого мужского вмешательства дожила до сорока семи лет и с остановки троллейбуса, где возле нее я стоял, посмотрела через дорогу и обнимающихся людей высмотрела.

Чургонцев. И, конечно же, завздыхала! А под боком у нее ты!

Гамашев. Ты все романтизируешь. Напротив нас обнимаются, мы томно переглядываемся и тоже туда же… на той стороне улицы громаднейший мужик обхватывал руками узенького юношу.

Погребной. Они родственники.

Гамашев. Родственники друг дружку за задницы не прихватывают.

Погребной. А они за них держались?