Страшная граница 2000. Часть 3

– Куда побёг? – воскликнул молчавший до того Коля Пшеничный.

– Знамо куда! На хутор к сабе!

Лейтенант, выслушав наши разведданные, начал бегать по караулке, как тигр в клетке. Голова его искрила от напряжения, выдавая «на-гора» единственную истеричную фразу:

– Твою ни мать!

Коля Пшеничный мрачно крутил головой вслед за тигриными прыжками лейтенанта. И, почесав затылок, предложил:

– Товарищ лейтенант! Гаврилов взял деньги у бабули. Но совсем мало. На частника-таксиста не хватит. Стало быть, поедет на автобусе. Надо бежать на автостанцию.

Лейтенант остановил свой нервный галоп и удивлённо посмотрел на странного курсанта:

– Пшеничный! Ты дурак, что ли? С автоматом – на автобус?! Ты чё! Скорее всего, захватит легковушку да ринется догонять свою жену. Сколько до его хутора по трассе?

– Ну, километров сто пятьдесят, ежли через Михайловку иттить. Город такой перед их Безымянкой.

Глущенко пожевал губами, наморщил лоб. И решил:

– Так! Едем на моём «Запорожце»! Ильин, Пшеничный, сдать оружие и за мной! Сержант Краюшкин, принимай командование на себя! Никому не докладывай!

Пока мы стремительно мчались, как черепахи, на стареньком пыхтящем «Запоре» по ночной трассе, Глущенко выспрашивал подробности о беглом курсанте.

Главным образом, интересовала его возможность уговорить бешеного Славика сложить оружие и не пострелять полхутора.

В городишке Михайловка мы заехали в местный отдел милиции, и лейтенант кратко обрисовал ситуацию. И попросил помощи в разоружении курсанта.

Сонный капитан долго таращил удивлённые глаза на странных военных, рассказывающих о вооружённом солдате. Не верил! По вскоре проснулся и начал действовать. Позвонив куда-то, он затребовал взвод из батальона Внутренних Войск, квартировавшего в городке.

И пообещал нашему литёхе, что курсант никуда не денется:

– Окружат его, постреляют над головой. Сложит оружие как миленький!

– А если не сложит? – насторожился я такой решительности местных ВэВэшников.

– Пристрелял. И дело с концом! – сонно зевнул капитан.

Слова эти сильно подействовали на Глущенко. Выскочив из милицейского околотка, он запрыгнул в свой «Запор»:

– Едем! Надо опередить этих костоломов! Пристрелят дурака Гаврилова, даже не поморщатся!

На подъезде к хутору Безымянка фары высветили скромный белый обелиск с красной звездой на верхушке.

– Сражение здесь было в Гражданскую войну! – сквозь рёв и дребезжание авто крикнул я. – Красные преследовали белоказаков, своих же станичников. И напоролись на засаду. Казаки дождались, когда полк красных вытянется в узкой горловине между буграми, и атаковали. Казачья лава – с трёх сторон! Много тогда порубали!

Глущенко лишь покачал головой.

– Здесь не бугры, а настоящие дюны, как в Прибалтике! – прокричал он, поворачивая на песчаную узкую дорогу.

Зимнее холодное небо начало светлеть, гася звёздную подсветку.

Единственная улочка хутора пестрела белыми тулупами и цветастыми кацавейками. Народ столпился у низенького плетня, ограждавшего чей-то двор.

Затормозив рядом, Глущенко высунулся из окна:

– Что случилось?

Седобородый старик в чёрном зипуне равнодушно осмотрел «Запорожец» и махнул рукавицей в сторону дома:

– Славик Гаврилов прибёг с ружжом! Тама – родители евоной жинки. Требуит з них свою жинку. Гутарит, шо прячут воны дочу. Стрельнул ужо два раза! Нас не пущает. Гутарит, шо застрелит.

Глущенко вылез из авто и хлопнул дверцей:

– Ильин, пошли уговаривать дурака!

Зайдя на крыльцо, лейтенант начал барабанить в дверь и греметь хлипким засовом:

– Курсант Гаврилов! Это лейтенант Глущенко! Выходи! Поехали в училище!

В ответ – тишина. И почти сразу – звон разбитого стекла.

Из окна высунулось дуло автомата.

– Всем назад! С крыльца! Застрелю! – нервный крик Славика утонул в грохоте автоматной очереди.

От неожиданности Глущенко споткнулся и кувыркнулся на землю. Вскочив, бросился за плетень:

– Ильин, ложись!

Закурив и переведя дух, лейтенант приказал:

– Ильин! Может, тебе удастся уговорить дурака? Только смотри, времени у нас мало. В любой момент нагрянув ВэВэшники да застрелял придурка к еб..й матери! Тогда уж точно меня посадят!

Метнувшись за ствол берёзы, растущей рядом с окном, я начал переговоры:

– Славик! Это Ильин! Две минуты можешь послушать?

– Пошли все на х..й! Пока жену мою не приведёте, разговора не будет! Я сказал! – нервно завизжал мой друг, выглядывая из-за белой оконной занавески.

– Славик! Ну и выпусти родителей жены. Они и приведут!

– Хрен там! Не хотят! Матерятся на меня! Надо их пристрелить!

«Бл..дь! В таком нервозном состоянии он реально может застрелить!» – думал я, лихорадочно перебирая варианты дальнейших своих манёвров.

Надо ведь успокоить парня, а затем предложить подходящий для него выход. Понимает ведь, что ждёт его тюрьма.

И заложников захватил, и оружие похитил, и самовольно покинул воинскую часть. Лет на двадцать может присесть!»