Мужское счастье

Ответ пришел мгновенно, в письме Коляус разъяснил, что жертвы ни разу не звали на помощь.

Получается, что, как упомянутый Натуля, они чувствовали себя виноватыми? Отсюда следует, что их, как микробов, все же прижигали, чтобы сохранить здоровье остальному организму?

Вопросы, вопросы. Ответы будут позже, они подразумеваются и сейчас, но до фактов им расти и расти.

Коляус прислал досье на трех зрителей, вычисленных среди неучастников в прежних массовых помешательствах. Все трое жили в разных частях города, Иван наведался к дому каждого.

Первый – хрупкий юноша девятнадцати лет – жил в девятиэтажке у военного завода. Отныне Иван любил многоэтажки, старушки у подъездов – кладезь информации по каждому из жильцов. Иван подсел к ним, и его вопрос, не Безводновский ли парнишка из семьдесят третьей квартиры, вызвал цунами информации. Парень оказался коренным городским, он пишет стихи и безумно влюблен в отвергшую его особу, он мечтает доказать чувство делами и однажды растопить сердце своей Снежной Королевы. В целом: нормальный парень, но замкнутый, погруженный в себя, несчастный в личной жизни. Лезть в его судьбу глубже означало нарваться на встречный интерес, Иван поблагодарил бабушек и попрощался.

Этот парень, как и солидный мужчина за пятьдесят, шедший в списке вторым, нашлись в интернете. Оба вели странички в разных соцсетях, где первый жаловался на жизнь, а второй гордился достигнутым.

Иван отправился по второму адресу. Счастливо женатый отец семейства проживал в старом двухэтажном шестнадцатиквартирнике неподалеку от Центра. Кроме визуального подтверждения известных фактов, ничего нового узнать не удалось.

Третьего «неучастника» в акциях мужской солидарности Иван нашел рывшимся в мусорном баке в поисках бутылок, алюминиевых банок и металлов, чтобы сдать в пункты приема. Неопрятно выглядевший мужик сминал банки ногой и складывал в грязный пакет, найденные бутылки предварительно проверял на целость. Информация из досье и несколько вопросов соседям сообщили об интересующем типе, что спившийся тридцатисемилетний мужчина обитал в полуразвалившемся частном доме, сейчас нигде не работал, существовал на пенсию родителей и случайные доходы. Жена с двумя детьми ушла два года назад, причина – не выдержала жизни с алкоголиком.

Настал безумный момент, когда Иван пожалел, что бросил пить. Бутылка помогла бы познакомиться с подозреваемыми ближе.

Они были именно подозреваемыми. Если все бросаются в бой, а кто-то глядит со стороны, весьма вероятно, что «кто-то» – командир или контролер. Глупо подозревать в этом жалкого пьянчужку, но чем черт не шутит? Расстаться с женой и играть роль местного алкаша могло быть заданием иностранной разведки или местной тайной организации. Быть и казаться – разные вещи.

И кто-то же наводит толпу на избиваемого – если контроль над сознанием будет доказан. На кого подозрение падает в первую очередь, как не на тех, кто безучастно наблюдает за происходящим?

Осталось понять главное. Что общего у влюбленного романтика, крепкого семьянина и алкаша, от которого сбежала жена?

Три стадии одной судьбы. Прикольно, но гадко. Три человека живут одновременно, их что-то связывает.

Почему они не поддались призыву, какой фактор сыграл роль? Ответ может лежать в любой плоскости, от внешности до настроения.

И все же надо разобраться. Хотя бы попробовать.

Возраст «неучастников»: девятнадцать, пятьдесят два, тридцать семь.

Семейное положение: не женат, женат, разведен.

Прически: длинные прямые волосы с челкой на глазах, посеребренная сединой короткая стрижка и остатки кудрей вокруг плеши.

Цвет волос: светло-русый, седеющий каштановый и ярко-черный, цвета воронова крыла.

Лица: узкое с прямым носом, квадратное курносое, грушеообразное с носом-картошкой.

Растительность на лице: подростковая куцая бородка, усы, пышная борода с усами, которой, не будь она грязна и помята, позавидовал бы Дед Мороз.

Кожа: розовато-молочная как у младенца, загорелая, болезненно-бледная.

Цвет глаз – ставим отметку: выяснить.

Сложение: хрупкий хиляк, крепкий пузоносец, амебоподобное образование, притворившееся человеком.

Рост: высокий, средний, низкий.

Отношение к жизни: «Все будет», «Все есть», «Все было».

Конечно, надо бы познакомиться с ними ближе. Посидеть за стаканчиком – не вариант. Что остается? А ничего не остается. Единого рецепта нет, к каждому нужен индивидуальный подход.

В расследовании пригодилась бы помощь Маши. К сожалению, Иван не имел права ее посвящать, необходимо разрешение от Коляуса, согласованное с его конторой, и чтобы Маши расписалась в документе о неразглашении. А ее помощь была бы неоценимой. Например, с работавшим в Центре гипнотизером. Иван однажды поинтересовался у Маши:

– Говорят, он лечит от вредных привычек?

– Не справляешься?

– Это не мне. Иногородний приятель спрашивал. Он скоро приедет в Тихомировск.

– Наш Эрик – единственный в Центре специалист, который не совсем специалист в своей области. Ищем другого, а он сидит для комплекта, чтобы пусть не гипнотизировать, но хотя бы консультировать и направлять в другие города к подходящим специалистам.

Направиться к Эрику после такой отповеди – вызвать волну вопросов. Оставим гипнотизера до лучших времен.

От Коляуса пришло письмо:

«Известная тебе Нина Папагеоргиу, подруга Даброго, имеет родственников в Айос Хараламбосе (поселок в районе Лиапаты), поддерживает с ними тесные отношения. Кажется, тебе не стоило убегать от нее у Даброго. Постарайся со своей стороны выяснить о ней как можно больше, особенно интересуют связи с военным заводом».

Ага, «не стоило убегать от нее у Даброго». Коляус заигрался. Работа превыше всего – это не про Ивана, у него другие приоритеты. Нину он, конечно, поищет, и данные о ней, по возможности, соберет, но существует черта, которую не перейти.

Кстати, найти Нину труда не составит, на стоянке Центра ее кислотно-желтый «Ситроен» мирно спал в ожидании хозяйки среди других стальных лошадок. Иван увидел его днем, объезжая места избиений. Утром, когда Маша отправлялась на работу, и вечером, когда она возвращалась, желтого «Ситроена» не было. Значит, Нина работает в Центре, приезжая позже и уезжая раньше, или пользуется его услугами – например, посещает салон красоты, вход в который располагался рядом с воротами.

На следующий день, попрощавшись с Машей у ворот Центра, Иван остался ждать в машине. Сотрудники Центра подтягивались на рабочие места в течение двух часов, кто-то приезжал на рейсовом автобусе, кто-то на вахтенном, кто-то на собственном автомобиле. Многие шли с железнодорожной станции. Стало понятно, что Маша приезжала на работу одной из первых, опережая даже черный «Гелендваген» директора фонда – Грантика Петросовича. Когда Иван услышал имя в первый раз, он удивился.

– Почему директора зовут уменьшительно? Он разрешает себя так называть?

– Директора так зовут по-настоящему, Грантик – паспортное имя, – объяснила Маша. – Актера Фрунзика Мкртчана знаешь?

– Где он играл?

– Например, в «Мимино».

– Не смотрел.

– В общем, у них с Грантиком схожая ситуация.

Грантика Петросовича сотрудники боготворили, Маша говорила, что без него не было бы феномена Центра и основы для взрывного роста Тихомировска. Маша рассказала, что раньше директор фонда (он не любил слово «управляющий», как назывался в действительности) руководил медцентром, но отдал бразды правления заместителю, перейдя на новое место. Для перехода на новую работу он переехал в соседнее здание за общим забором – из больницы в пирамиду фонда. Судя по отзывам, Грантик Петросович был не меньшим работоголиком, чем Маша, но проблемы решал другие – более масштабные, связанные с управлением и развитием. Маша занималась чистой благотворительностью и конкретной помощью людям.

Одной из последних в Центр приехала та, кого ждал Иван. На стоянку зарулил желтый «Ситроен», из него к салону красоты направилась знакомая фигуристая особа. Иван вышел навстречу:

– Улучшенная версия Димочки хотела бы узнать, что копия его невесты и бывшая подруга друга делает в этом богоугодном заведении?

– Ты всегда так вычурно разговариваешь?

– С каждым я разговариваю, как он того заслуживает. Ты не ответила на вопрос.

– Я здесь работаю.