Мужское счастье

«В начальных показаниях, до того как свидетели от них отказывались, в делах, когда их еще заводили, призыв писался именно так. Почему возник вопрос?»

«Просто мысль. По созвучию слов. Что если на самом деле кодовое слово к избиению – "Леопард"?»

Опекавшее фонд охранное агентство с навязчивым Виктором Алексеевичем не давало Ивану покоя.

Коляус ответил:

«Агентство проверяем. Не забывай, что Дабрый – сотрудник агентства, он либо пешка в чужих руках, либо игрок на чужой стороне. В любом случае за помощью к нему не обращайся и ни о чем не спрашивай. О том, что мы занимаемся скрываемыми городом актами массового помешательства, он знать не должен. Слово "Лиапата" при нем не употребляй».

Глава 7. Сестры

С работы Маша возвращалась усталая, но радостная, лицо светилось, и череда добрых дел, сделанных сегодня, казалось, тянулась за ее спиной сверкающим шлейфом, как платье сказочной королевы. Иван не уставал восхищаться. Для него Маша была ангелом-спасителем, для окружающих – ангелом хранителем и доброй феей. Стало понятно обожание, которое выказывали Маше окружающие.

– Почему ты выбрала меня? – недоумевал Иван. – Рядом столько других – умнее, богаче, привлекательнее…

– Глупыш. С тобой не сравнится никто, ты не похож на других, хотя сам этого не понимаешь. Ты сильный духом и телом, ты добрый, ты готов к самопожертвованию – рискуешь собой ради других, не задумываясь, стоят ли они того. Ты поехал спасать позвонившую соседку без размышлений, ни на миг не задумавшись чем это грозило тебе. Большое видно издалека, я увидела это в тебе с первой же минуты. О своих недостатках ты знаешь, и борешься с ними, и побеждаешь их, а твои достоинства не сразу видны даже тебе самому. Мне кажется, в этом мы с тобой похожи, я тоже всегда хочу как лучше, и готова рисковать ради других.

Ночами постельные баталии начинались как схватки проголодавшихся львов, Маша не стеснялась своего тела, не боялась экспериментов. Она накидывалась на Ивана, ее желание было очевидно, но едва доходило до главного…

Хотелось выкопать отчима из могилы, перемешать его кости с грязью и переколотить молотком – в пыль, в прах, в неопознаваемую труху. Если существует ад – Иван согласен попасть туда, чтобы встретить сладострастную тварь лицом к лицу и объяснить, что допустимо в жизни, а что находится за гранью человеческого в человеке.

Маша оттаивала постепенно. Каждое единение тел начиналось с мощного единения душ, но в момент, когда единение становилось полным, Маша зажималась, ее будто замораживало, и дальше Иван продолжал один.

– Прости, – почти со слезами шептала Маша, прижимая к груди его голову и гладя вспотевшие волосы.

– Это ты меня прости. Все будет хорошо.

– Обязательно будет.

И пусть заканчивалось все не столь взаимно-активно, как начиналось, зато сколь страстными и зубодробительными были прелюдии…

В целом Иван был счастлив. У него было почти все, что нужно, а чего не было, то будет. Наверное, это и есть рецепт счастья.

По выходным Маша тоже работала, дела фонда не кончались никогда, и все были срочными. Отложить нельзя, каждая канувшая в прошлое минута – чьи-то жизни и судьбы. Иван принимал как должное: Маша – такая, какая есть, ее не переделать. И не надо. Иначе это будет не Маша.

Звонить ей в рабочее время, если ничего не случилось, Маша запретила, звонки отвлекали от сосредоточения на деле и важных переговоров. Зато, едва выдавалась свободная минутка, она с удовольствием звонила сама, а на выезды часто брала Ивана с собой. Вместе с Машей Иван побывал в роддомах, больницах, детских домах и домах престарелых по всей области. Удалось вновь вместе съездить в Безводное: Маша добилась включения в объекты помощи фонда взорванной сто лет назад церкви и разрушавшегося здания клуба. Как выяснилось, в прошлый визит кто-то жаловался во время застольных песен, что деревенский хор остался без помещения. Здание клуба обветшало, догнивало без хозяина и никому не было нужно в таком состоянии. Фонд выкупил здание, вскоре начнутся работы по восстановлению. Надо ли говорить, что отныне в невесте Ивана родственники и односельчане души не чаяли.

В Тихомировске знакомые многодетные семьи и часть лежачих больных, лечившихся на дому, Маша навещала лично, некоторые адреса оказывались рядом с домом или с Центром, туда они с Иваном ходили пешком – Маша показывала дорогу, Иван нес подарки от фонда или лекарства. В одном из разговоров выяснилось, что знакомство Ивана с Машей состоялось, когда она возвращалась с такой же акции – от брошенного родственниками старика.

Во время очередного возвращения их нагнал уже знакомый Ивану черный «Гелендваген». Стекло водителя опустилось.

– Вижу новое лицо в нашем городе, – в окошко высунулся директор фонда – седой армянин с острым взглядом, морщинистым лбом и внушительным носом. – Лучшую сотрудницу умыкнуть желаете?

– Грантик Петросович, знакомьтесь: Иван, мой жених. Приглашаем на свадьбу.

– Когда? Где?

– Заявление подали, с местом пока не определились.

– Считайте, что определились, в Центре выделю актовый зал и столовую. Там, если надо, половина города поместится. Помещения, транспорт, продукты, украшение – все за счет фонда.

– Грантик Петросович…

– Молчать, когда старшие говорят! Если сотрудников не ценить, они разбегаются. Даю то, что можем себе позволить. Где жених работает?

– Водитель, все категории. Еще не устроился. – Маша улыбнулась: – Непьющий.

Грантик Петросович моргнул и округлил глаза:

– Это же судьба! Нам как раз требуется водитель микроавтобуса – встречать зарубежных гостей в столичных аэропортах, возить делегации и сотрудников на конференции, доставлять новое оборудование или возвращать на заводы-изготовители для ремонта… Много разъездов, зато зарплата не просто удивит, она ошеломит. Возражения не принимаются. Я хотел дать команду, чтобы искали нового сотрудника, а теперь даже ничего делать не надо. Завтра… нет, сегодня же жду на стол заявление.

Грантик Петросович уехал, Маша бросилась к Ивану с поцелуями:

– Как здорово! В жизни всегда так: после плохой новости всегда приходит хорошая.

– А какая плохая?

– В фонде опять проверка. На этот раз трясут охранников, выясняют подноготную каждого, поднимают старые документы, запрашивают материалы по командировкам и отчетности…

Коляус писал: «Агентство проверяем». Вот и подтверждение.

Иван проводил Машу до внутренней проходной административного здания, где зашел в отдел кадров и написал заявление о приеме на работу. Как выяснилось, Грантик Петросович предупредил работников, Ивана ждали. Микроавтобус, который предстояло водить, прибудет на следующей неделе, выход на работу – через понедельник.

Иван вернулся на автостоянку. Освобожденное от зимней хмурости солнце, набравшееся сил за долгие месяцы, радостно било в глаза, лужи и остатки талого снега ослепляли, заставляя щуриться и мечтать о темных очках, кованый забор Центра пугал самодельными плакатиками «Окрашено!» и бил в нос едкостью свежей краски. В целом пахло весной и новой жизнью во всех смыслах. Двигатель мягко мурлыкнул спрятанной под капотом мощью, но Иван заглушил его – телефон булькнул, пришло сообщение от Коляуса.

На этот раз послание оказалось пространным:

«Интереса по линии дипломатических ведомств к событиям в Тихомировске и участия иностранных спецслужб на сегодня не зафиксировано, корни происходящего следует искать в самом Тихомировске. Греческая версия понижена в приоритете из-за слабости найденных мотивов, недостатка фактов и отсутствия у подозреваемых лиц необходимых возможностей. Иностранные государства не прочь получить информацию о военном заводе, остальное, что является предметом нашего расследования, наружу еще не выплыло. Отсечкой информации и происками зарубежных «партнеров» занимаются другие, а моя и, соответственно, твоя задача – сделать, чтобы так оставалось и чтобы не повторялось. Необходимо установить причину, в том числе ответить на вопросы "кто", "как", "для чего". Я вернулся в Россию, временно работаю в архиве, поднимаю старые дела. Надпись "Пол", возможно, имеет отношение к нашему расследованию. Я затребовал отчет капитана Стольского и материалы, которые он собрал. Выяснились любопытные вещи. Обработка данных выявила, что впервые надпись "Пол" зафиксирована около четырех лет назад, дважды в один промежуток времени. В первом случае она обнаружена на трупе Александра Никифоровича Серявина, отчима сестер Пономаренко, покончившего с собой в колонии номер три Тихомировского района, во втором – на утонувшем во время рыбалки Андрее Александровиче Серявине, сыне Александра Серявина от первого брака, сводном брате твоей невесты».

Послание не закончилось, но рука с телефоном опустилась, глаза продолжали глядеть вперед. Пульс не сразу вернулся в норму. Впервые в жизни Иван ощутил, что сердце – не вставленный с рождения бесперебойный насос, а нечто другое. Оно может болеть.

Вспомнились слова Маши: «Одно время слухи про Лиапату лили грязь на мою семью». И вырвавшееся у одной из бабулек у подъезда: «Старшая сестра, глаза б мои ее не видели…» Почему в одну кучу валят выкрик-призыв к избиению, странную надпись на живых и мертвых и Машу с сестрой с их страшным прошлым?

Когда Иван привозил Стольского в Тихомировск, они встречались с Дабрым, в то время работавшим в полиции. Дабрый принимал Ивана и его шефа дома. Стольский задавал вопросы, Дабрый отвечал: о надписи «Пол» он слышал, это ребяческие проделки, внимание на них обращать не стоит. Стольский остался недоволен разговором. Через неделю дело было закрыто.

Иван вновь поднял экран к глазам:

«Первая официально зарегистрированная в Тихомировске жертва немотивированной массовой агрессии – Аркадий Борисович Ключевой, сорок лет, разведен (причина: предположительно, пристрастие к спиртному), бывший военный, на пенсии по выслуге. Ключевой добился принятия заявления для возмещения материального и морального ущерба. В первоначальном тексте заявления он обвинял участников избиения также в нанесении резаных ран в виде надписи "Пол". После допроса в полицейском участке Ключевой от медицинского освидетельствования отказался, претензии к обвиняемым сняты, дело прекращено. Единственным фактом, найденным Стольским про Ключевого – на момент избиения у Аркадия Борисовича случились проблемы с салоном "Лиана". В чем состояли проблемы – неизвестно. От встречи с сотрудниками нашего ведомства бывшая жертва отказалась, сославшись на состояние здоровья и нежелания ворошить прошлое.

Капитаном Стольским также установлено, что в города, где фиксировались татуировки и резаные раны в виде надписи "Пол", в отрезки времени, когда появлялись надписи, из Тихомировска выезжали сотрудники охранного агентства "Леопард". Надписи наносили, скорее всего, непосредственно перед смертью либо сразу после, что подразумевает насилие и присутствие посторонних. Это, в свою очередь, подвергает сомнению официальные версии о самоубийстве Александра Серявина и случайной смерти его сына Андрея и требует пересмотра дел ввиду открытия новых обстоятельств.

Информация к размышлению. В прошлом году Дмитрий Дабров назначен заместителем начальника агентства "Леопард" по линии профилактической работы, одновременно он курирует отдел специальных операций, прежде возглавляемый пошедшим на повышение Виктором Алексеевичем Винобором. Стольский проверил передвижение сотрудников "Леопарда", пересмотрел тысячи записей с камер видеонаблюдения и установил, что связь между надписью и агентством существует с большой долей вероятности – слишком много необъяснимых совпадений. До того, как отказаться от дальнейшего расследования и сдать дело в архив, в итоговой версии отчета Стольский, не приводя фактов, упоминает, что сотрудники агентства "Леопард" могли действовать по поручению или в интересах сестер Пономаренко. В качестве основной версии Стольский предположил, что сочетание букв "ПОЛ" означает сокращение от "ПОномаренко Лена" или "ПОномаренко Лала". Дело о надписях прекращено и сдано в архив именно в момент, когда расследование Стольского вышло на финишную прямую. Похоже, у кого-то есть способы давления не только на полицию и прокуратуру. Я ходатайствовал о возобновлении расследования в негласном порядке.

И кое-что о салоне "Лиана". Возможно, Маша или другие местные жители поделились информацией раньше меня, в любом случае упомяну, что салон красоты "Лиана" и одноименная гостиница при Центре принадлежат сестре Маши Елене Михайловне Дабровой, после развода сохранившей фамилию мужа. Фонд "Тихомир" выкупил земли, прилегавшие к старому медцентру, часть обустроил или сдал в аренду, а выстроенное у центральных ворот здание гостиницы передал в собственность одному из соучредителей фонда».

Иван вновь отвлекся от чтения. Маша рассказывала, что квартира ей осталась от старшей сестры, у которой сейчас свой бизнес. Значит, вот о чем шла речь.

«Далее. По моему запросу поступили данные, что, Нину Папагеоргиу и Дмитрия Даброва, предположительно, не связывали настолько близкие отношения, как оба утверждали. Информация требует перепроверки, но полученные сведения намекают на отсутствие нежной "дружбы", поскольку оба, скорее всего, состоят в отношениях "наниматель-работник". Нина имеет родственников за границей (в поселках Айос Хараламбос и Камена Вурла в районе Лиапаты, что до появления окончательной версии оставляет Нину в качестве подозреваемой), копит на переезд в Европу, работает в "Лиане". Известна неразборчивостью в связях и средствах, если они ведут к нужному ей результату.