Мужское счастье

Лестница вывела в уходивший во тьму тесный коридорчик с несколькими дверями. Освещение включалось датчиками движения. Стоило сделать пару шагов, оно отключалось за спиной. Света едва хватало, чтобы вовремя пригибаться перед плафонами на низком потолке. У каждой двери рядом с ручкой торчали кнопки кодовых замков.

– Зачем такая конспирация? – спросил Иван.

Звуки голоса гулко пробежали по коридору. Лена резко приложила палец к губам:

– Тише, гостям и непосвященным в дело сотрудникам не обязательно знать, где находится и что делает начальство.

У одной из дверей Лена остановилась, набрала код и шепотом пригласила Ивана за собой:

– Прошу.

Выглядевшее кладовкой микроскопическое помещение оказалось еще одним шкафом – с висевшими на вешалках-плечиках банными халатами и стопками махровых полотенец. Створки шкафа открылись наружу, Лена с Иваном попали в раздевалку натопленной русской баньки. В нос ударил знакомый до боли запах дров и дубовых веников.

В областном центре Ивану довелось бывать с приятелями в арендованной сауне, здесь обстановка выглядела примерно так же: из раздевалки в другие помещения вел коридор, впереди, кроме двери в парную, виднелись пара душевых кабинок, туалет и комната отдыха с краешком бильярдного стола.

Иван остановился у лавки, кроме основной функции – сидения – предназначенной, чтобы посетители складывали на нее вещи, а под нее – обувь. Лена прошла к выводившей куда-то обычной входной двери и заперла ее изнутри.

– Теперь можно разговаривать, никто не помешает.

Лена скинула туфли и начала стягивать с плеч пиджак.

– Как же назначенная встреча?

– Перед ней я собиралась попариться и не собираюсь ломать планы, если их можно совместить. Ты пришел поговорить, это удобно сделать в бане. Раздевайся. – Повесив пиджак на крючок, Лена сняла кольца и часы.

– Я не одет для бани.

– Для бани каждый человек одет как надо. От рождения. – Лена взялась за пуговки блузки. – Не делай проблемы из ничего. Запахнешься в простыню или в полотенце, возьми их в шкафу, откуда мы вошли. Или надень халат, хотя в парилке в нем неудобно. Сам выбирай, в чем тебе комфортнее. Я завернусь в широкое полотенце, если не возражаешь. А вообще, мы с тобой теперь родственники, можно не стесняться.

Иван представлял себе разговор с Леной несколько иначе.

– Мы еще не родственники, а ты, к тому же, сестра невесты, это другое.

– Потому и говорю – бери в шкафу то, в чем будешь ходить, иди в душ и, затем, в парилку, там и побеседуем. Раздевалка здесь, извини, только одна, можешь раздеться после меня или в комнате отдыха. – Лена сняла блузку, оставшись в кружевном лифчике, и взялась за юбку.

Становилось понятно, почему Маша недолюбливала старшую сестру и не хотела общаться. На месте Маши Иван не отпустил бы себя к Лене или хотя бы предупредил об особенностях поведения. Заранее представить такую беспардонность по отношению к новому родственнику он был не в состоянии. Сестры Маши изначально казались ему ангелами во плоти, такими же кроткими и добрыми, неспособными на плохой поступок.

Раздеваться перед женихом сестры – это как? С точки зрения Ивана – отвратительно и неприемлемо. Лена явно считала иначе.

Надо было сразу отложить разговор на другое время. Сейчас уйти тоже не поздно, прекратить ненужное никогда не поздно. Обидно, что на этом отношения закончатся, второго шанса Лена не даст, бегство Ивана воспримется как оскорбление: Лена приняла нового родственника, невзирая на разногласия с Машей, а он в ответ плюнул в душу. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Взяв полотенце, Иван прошел в комнату отдыха. Помещение оказалось огромным, кроме бильярда здесь поместились кухонный стол со стульями, шкаф с посудой и чайником, передвижная кушетка. Иван разделся, обмотался полотенцем и направился в душевую. В соседней кабинке мылась Лена. Кабинки разделялись стенкой из матового стекла.

Скажи кто-то Ивану еще вчера, что он попадет в такую ситуацию – посмеялся бы, мужчина – хозяин своим поступкам, иначе он не мужчина. Однако, в дело вмешались чувства. Маша. Единственная и неповторимая, до боли родная. Из-за нее Иван переступал через себя. Лена – ее семья, ближе сестер у Маши никого не осталось. Наладить отношения между ними – лучшее, что можно сделать.

При этом неплохо бы помочь Коляусу. Раскрыть тайну Тихомировска – второе по значимости дело жизни после женитьбы на Маше.

Полупрозрачная стенка душевой показала, как тщательно вымывшийся смутный силуэт Лены вытерся, завернулся в широкое полотнище от груди до колен и отправился в парилку. Иван обмотал полотенце вокруг бедер и пошел следом.

Лена любила погорячее, она выплеснула в печь полный ковш воды, от пара стало невозможно вздохнуть. Лена опустилась на левую часть нижнего Г-образного полка, Иван сел на правый. Выше располагались еще два яруса, сейчас туда не забраться – организм не выдержит. В углу около печки в ведре заваривались несколько дубовых веников.

– Как тебе наша Маша? – Лена положила ногу на ногу. – Хороша?

– Иначе не выбрал бы.

– Выбор был долог и обдуман или все получилось спонтанно?

– То и другое.

– Хороший ответ, честный. Как понимаю, раньше ты женат не был, поэтому в первую очередь руководствуешься чувствами.

«Сказал человек, чье замужество не продлилось нескольких месяцев». Естественно, Иван промолчал, такими аргументами в женщин не тыкают, если не хотят остаться без тыкалки.

Лена развернулась и, повозившись, легла на полок, сдвинув полотенце вниз ниже копчика.

– Ну, Ваня, докажи, что деревенский, отходи меня веничком как положено, от души, чтобы до косточек пробрало.

Что ж, священнодействовать веником в бане – дело привычное. Непривычно, что голую спину подставила сестра невесты, голой же грудью распластавшаяся по деревянному полку, а с не менее голого продолжения спины в любой миг могло свалиться полотенце. Не пробеги между сестрами пресловутая черная кошка, Иван решил бы, что Маша просила Лену заигрывать – провести жениху «проверку на вшивость».

Веник в его руке радостно распрямился и обрел собственную жизнь.

– Ох! – блаженно прокряхтела Лена.

– Мягче?

– Сильнее!

Иван приступил к делу основательно и без поблажек.

Лена стонала от удовольствия.

– Ты, наверное, хотел о чем-то спросить, – проговорила она между стонами. – Спрашивай.

Вопросов к Лене у Ивана скопилось много, начал он с нового, появившегося при знакомстве:

– Откуда ты про меня знаешь, кто рассказал?

– Тихомировск – большая деревня, все знают друг про друга, у кого что с кем и как. Или думают, что знают. Новости и слухи распространяются мгновенно, главное – отличить одно от другого. Поэтому мне интересно, что ты за человек. Если бы ты пришел с Машей или по ее поручению, я не стала бы с тобой разговаривать.

– Что произошло у вас с Машей?

– Она не рассказала? Впрочем, Маша никому ничего не рассказывает, она у нас великая молчунья. Думаю, тебе достаточно знать, что в нашей ссоре замешан мужчина.

– С чьей стороны?

– Не имеет значения. Здесь тоже, не стесняйся. – Заведенной назад рукой Лена сдернула полотенце на пол и хлопнула себя ладонью по тугой ягодице. – И ноги.

Ситуация становилась все хуже и безобразней. Родная сестра Маши лежала перед Иваном полностью обнаженная, и для сохранения отношений он обязан был с этим мириться.