Мужское счастье

– Можно подробнее?

Иван обрисовал каждого из тройки «неучастников» со всеми деталями, которые удалось выяснить, не назвал он только имен с адресами и не коснулся сути проблемы.

– Требуется узнать, что объединяет непохожих друг на друга хилого влюбленного романтика, довольного жизнью семьянина и спившегося полубомжа, от которого сбежала жена, – закончил он. – Объединяющий фактор существует. Ответ нужен моему другу по работе. Мы с ним оба в ступоре.

Маша внимательно выслушала.

– По-моему, – сказала она, – решение лежит на поверхности. Все трое влюблены. Первый – в девушку, второй – в жизнь, третий – в спиртное. У второго жизнь можно заменить на жену, тоже подойдет.

Логично, бес ему в пятку и сковородку в рыло.

Но неверно.

– Любовь не подходит. – Иван вздохнул. – Нужно узнать, что объединяет эту тройку и одновременно выделяет из большой толпы других, среди которых тоже есть влюбленные, женатые и пьющие.

– Тогда для решения задачи мало информации.

– Я пришел к тому же выводу.

Взгляд Ивана упал на календарь с логотипом благотворительного фонда «Тихомир» и фотографией – большая группа людей на фоне здания-пирамиды улыбаются в объектив камеры. Из знакомых лиц – Маша, Грантик Петросович, Виктор Алексеевич. Множество мужских и женских лиц, молодых и старых, красивых и не очень.

– Давно хотел спросить, почему фонд «Тихомир» так назвали? По названию города или есть другая причина?

– Интересуешься, нет ли у нас в соучредителях и крупных благотворителях молодого и красивого Тихомира, которого мы от тебя скрываем? А ты, оказывается, ревнивец. Успокойся, ни с чьим именем название не связано, оно позаимствовано у города.

– А Гарик Петросович женат?

– К нему тоже ревнуешь? Мой славненький глупенький Иванушка. – Маша прижалась к Ивану. – Не ревнуй ни к кому, ты лучший, я только твоя и буду твоей всегда, что бы ни случилось. А Гарик Петросович женат, у него шестеро детей и первый внук на подходе.

Иван хотел спросить про Виктора Алексеевича, но не получилось, губам нашлось другое применение, более приятное, чем задавать бесполезные вопросы.

Глава 8. «Лиана»

Внешне здание с надписью «Лиана» выглядело роскошно, чувствовались отпущенная на свободу фантазия архитектора, нежелание заказчика экономить на мастерстве строителей, совесть отделочников, забота собственников и, несомненно, рука опытного дизайнера, собравшего воедино достоинства внешнего и внутреннего убранства. Даже вывеска смотрелась органичной частью. Однажды в телепередаче про собор Саграда Фамилья, построенный в Испании архитектором Гауди, Иван увидел, что каменное здание может казаться живым. Здесь, в маленьком провинциальном райцентре, здание гостиницы «Лиана» выглядело столь же гармонично и живо, оно походило на недоступную красавицу, кокетливо уронившую платочек: «А знаете, сударь, для вас не все потеряно…»

Иван открыл отдраенную до блеска стеклянную дверь.

Воскресенье, как, впрочем, и суббота перед ним, у Маши оказалось рабочим днем. О работе в выходные Машу предупредили еще в пятницу. Поцеловав Ивана, она вошла в пирамиду, а он, проводив ее до дверей, свернул к двери соседнего здания. Иван заранее выяснил, что Лена ездит на работу на белой «Тойоте-Камри», сейчас машина стояла у здания гостиницы «Лиана», на первом этаже которой располагался злополучный салон красоты. Как Нина сказала при встрече, завлекая на массаж? «Классический, тайский, эротический…» и «У нас клиент всегда прав, как скажешь, так и будет». Не зря Дабрый предупредил: «У горожан салон популярностью не пользуется, некоторые считают "Лиану" борделем». Однако, ниточки распутываемого дела вели в салон «Лиана» и к его владелице. Посещением Лены Иван «убивал двух зайцев» – исполнял долг родственника и помогал следствию. Возможно, знакомство со старшей сестрой Маши даст новую информацию или наведет на неожиданные мысли.

На последнее предложение Коляуса, о «турпоездке» в «зону», Иван пока не ответил. Соображения остановились на пороге мысли, что о столь серьезном деле нужно советоваться с Машей. Если опасный вояж затянется или примет неприятный оборот, свадьба не состоится. К тому же, в колонию люди попадают через суд, то есть опять предстоит «отдых» по системе «все включено» в следственном изоляторе Тихомировска. Впечатления о предыдущем пребывании остались препаршивейшие. Внутри достаточно ввязаться в драку (а как не ответить, если, к примеру, начнут избивать?), и к делу прибавится статья за реальное преступление. В таком случае Коляусу вытащить Ивана из лап правосудия будет сложнее, и репутация Ивана в глазах будущих работодателей подпортится основательно.

На пороге салона «Лиана» Иван отогнал гнетущие мысли о командировке в «зону» и вошел в вестибюль. За стойкой администратора вскочила со стула юная брюнетка в белой блузке с бейджиком «Таисия, стажер». Дальше зал перегораживал арочный проход из сплетенных тропических цветов, одну из стен занимал… нет, был ею невероятных размеров аквариум, разделявший помещение на две части. Прямо уходил коридор с множеством дверей, справа за полупрозрачной «стенкой» находилась зона отдыха или ожидания для клиентов – мягкая мебель вокруг журнального столика, который полностью оправдывал название: на нем лежала стопка гламурных журналов. На диване скучала, листая картинки с рекламой, старая знакомая.

Нина.

Яркий макияж. Роскошные волосы. Соблазнительная поза. Из одежды – шелковый халат с вышитыми драконами и прочими китайскими мотивами, на ногах – тапочки. Несмотря на то, что взгляд направлен в журнал, подбородок гордо задран, грудь подана как на блюде. Нога закинута на ногу, бросаясь в глаза из разъехавшихся пол халата.

– Здравствуйте. – Таисия-стажер вежливо улыбнулась из-за стойки. Поставленный голос обволакивал нежностью и грудными обертонами. – Приветствуем вас в салоне «Лиана». Вы записывались?

Иван не успел ответить, Нина увидела его и отбросила журнал.

– Это ко мне. – Ее губы растянулись в хищной улыбке: – Созрел?

Иван словно в сказку попал, в ту, где в домике на курьих ножках баба-Яга нежно воркует приголубленному гостю: «А теперь, мил дружочек, полезай-ка в печь…»

– Мне нужна Елена Михайловна.

Изгиб алых губ Нины перетек в противоположность, радостная улыбка превратилась в дугу тусклой радуги, с каждым мигом становившуюся все тусклее.

– Как представить? – Интонация стала официальной.

– Так понимаю, это ко мне? – донесся голос из коридора.

Нина и стажер Таисия вытянулись по струнке. Вышла хозяйка.

Голос, фигура, жесты – все было знакомо и, в то же время, было до невозможности по-другому. Перед Иваном стоял грубоватый вариант Маши. Рост – чуть больше, грузноватая фигура – чуть шире и выпуклее в нужных местах, волосы – немного темнее. Вместо косы – пышная «химия» с кудряшками, каких в природе не бывает. Жесткий взгляд, застывшая улыбка. При виде Маши в голове возникает имя «Маша», при виде ее старшей сестры – «Елена Михайловна», хотя разница в возрасте у них всего два года. Оказывается, выбор между «жить» и «быть хозяйкой жизни» влияет как на внешность выбравшего, так и на ощущение его другими.

– Елена Михайловна?

– Дай угадаю. Тот деревенский парень, что соблазнил нашу Машу?

Как же быстро распространяются новости.

– Иван Игнатьевич, – представился Иван.

– Давай на ты, Ваня, я не такая старая, чтобы мне выкали симпатичные молодые люди. Для будущих родственников – просто Лена. Иди за мной.

Они прошли к двери с табличкой из двух строчек: «Директор» и «Даброва Елена Михайловна». Лена пригласила внутрь. Кабинет выглядел дорого, солидно, с ноткой чувственности: огромное окно с жалюзи, дубовый рабочий стол, кожаное офисное кресло на колесиках, кожаный же диван у стенки и журнальный столик перед ним, все в темно-коричневых тонах с уклоном в оранжевую рыжесть. На столике – ваза с букетом красных роз, на стене – телевизор. В стене – встроенный шкаф-купе с зеркалом во весь рост. На столе стоял стационарный кнопочный телефон, рядом с ним лежал закрытый ноутбук. Пахло восточными благовониями.

– Присаживайся.

Лена указала Ивану на диван, сама села за стол. На ней был строгий синий костюм с юбкой ниже колен, из-под пиджака выглядывал ворот белой блузки, из украшений – два кольца на левой руке и еще одно, с большим камнем, на указательном пальце правой. И золотые часы на руке. Русые завитые локоны красиво ниспадали на плечи, небрежность и естественность укладки так бросались в глаза, что не оставляли сомнений в долгой кропотливой работе профессионала. Стройные ноги с подтянутыми икрами были обуты в туфли-лодочки на каблуках. По тающему снегу улиц в такой обуви не походишь. Иван с сомнением глянул на свои ботинки. Хорошо, что перед входом тщательно вытер, следов на блестевшем ламинате пола почти не оставалось. Наверное, гостям салона предлагают тапочки или бахилы, а хозяйка непререкаемым решением сразу увела гостя. Уборщица теперь проклянет.

Иван убрал ноги глубже под диван.

– Ну, на ты, значит, на ты. – Он выдохнул. – Лена. Между собой вы, сестры, можете не общаться, а я в городе человек новый, к будущим родственникам претензий у меня нет. Как мне кажется, у тебя и Клары ко мне тоже быть не должно. Маша предупредила, что у меня ничего не получится, и все же я пришел поговорить и пригласить тебя к нам на свадьбу.

Лена бросила взгляд на часы. Иван не разбирался в наручных часах, но скромное изящество вещицы на левом запястье поразила, такое должно стоить недешево. Собственно, вид Лены и все, что ее окружало, кричало о достатке.

– У меня назначена встреча, но время есть. – Она поднялась. – Составь компанию, параллельно и поговорим, мне тоже любопытно, кого и почему выбрала наша Маша. – Лена вдавила пальцем одну из кнопок стационарного телефона, включилась громкая связь с вестибюлем. – Тая, Нина еще там?

– Да, Елена Михайловна.

– Одиннадцатый кабинет. Я пройду туда из десятого. – Отключившись, Лена прошла к зеркалу шкафа-купе.

Дальнейшее напомнило киношный детектив. За открывшейся дверцей висели брючный костюм и запасные блузки, Лена сдвинула их, щелкнул отпираемый замок. Задняя стенка шкафа оказалась потайной дверцей, она вела на винтовую лестницу с шириной ступеньки меньше полуметра. Автоматически включился свет. Узкая лестница уходила вниз и вверх, Лена пригласила Ивана за собой вниз.

Под первым этажом находился невидимый снаружи подвальный этаж. Если бы не стальные перила вдоль круглой стены, спуск представлял бы опасность, ступня помещалась только с одного края треугольных ступенек. Лена даже на каблуках чувствовала себя здесь уверенно, она быстро и ловко ушла вперед. Видимо, секретный ход использовался часто.