Сказаниада

– Прово… чего?

– Ищи, говорю, жену нормальным путем. Пример младшего брата ничему не научил?

– Отца надо слушать. Если каждый начнет поступать по собственному разумению – что же будет?

– Родителей надо слушать, но слушаться ли – в каждом случае дети решают отдельно.

Красиво сказал. Самому понравилось. Еремей, тем не менее, возразил:

– Так говорят те, у кого детей нет.

Откуда это известно неженатому витязю, Георгий решил не выяснять, высказанная мысль, наверняка, тоже отцовской мудростью окажется. Пора было прощаться, пока другие разбойнички не подтянулись.

– Не поминай лихом, Еремей Колыванов, ищи свое счастье, живи своим умом, и пусть удача сопутствует тебе всегда и во всем. Сегодня случилось чудо, ты оказался моей удачей, но едва не стал преступником. Помни об этом, если по отцовской воле вновь решишь Одисейкин лук натянуть.

– Да отблагодарят тебя боги за добрые слова! Прощай, Егорий Храбрый, был рад познакомиться. – Еремей вытащил из трупа стрелу и вернул в колчан. – Пойду-ка я отсюда куда подальше, пока не нашлись другие свидетели, у которых разбойник окажется безвинно убиенным хорошим человеком, а я – злыднем без чести и совести.

Георгий подобрал увесистый купеческий презент (не пропадать же) и влез на коня. Он уже скрывался из виду, когда сзади с неожиданной твердостью донеслось:

– И все же родителей надо слушаться.

– Надо, – поддержал Георгий. – Лучшая учеба – на чужих ошибках.

***

Куда идти – в армию, чтобы вместе со всеми отправиться под стены Двои, или во дворец к Кощею? Георгий выяснил, что Кощей Бессмертный – бессмертный по-настоящему, это не прозвище. А его соперник Куприян – обычный человек. Смертному никогда не одолеть бессмертного. Значит, нужно идти в столицу, рано или поздно Елену привезут во дворец Кощея.

«Рано или поздно» – страшные слова. Особенно последнее. Но будучи простым солдатом Георгий тоже ничего не добьется, его не пустят туда, где решаются судьбы. Елена стала заложницей ситуации, объявленная война – из-за нее. Скорее всего, настойчивого витязя, рыскающего в поисках причины межгосударственного раздора, примут за шпиона и вздернут на ближайшем дереве. Лучшим вариантом был изначально предложенный Соловьем: перехватить где-нибудь по дороге. Но где и как? А если двоянцы не отдадут Елену, а отправят куда-нибудь за тридевять земель в тридевятое царство?

Голова пухла от мыслей. Решение не находилось.

Проходя мимо одной деревни, Георгий остался без коня – отдал многодетной семье, где от старости пала единственная лошадь. Проще было отсыпать денег, но крестьяне сделали ужасные глаза: если у них увидят такое богатство, подумают, что украли, и вздернут без разговоров. У соседей лишних лошадей не нашлось, торжища поблизости не было, и дальше Георгий отправился пешком. До моря, как ему сказали, осталось немного, там дорога вдоль побережья приведет в Гевал и дальше в столицу. А если он надумает плыть в Двою, можно нанять лодку или купить место на корабле. В столицу вела еще одна лесная дорога, через некий Срединный Погост, но ее не рекомендовали – без опытных спутников можно заблудиться.

Послеобеденное солнце светило ярко и не дало ошибиться в направлении. Георгий бодро шагал на юг – срезал путь показанной крестьянами короткой тропой, чтобы быстрее выйти к главной дороге. Деньги он на всякий случай спрятал в подшивку стеганки под кольчугой, нечего им на поясе маячить и лишние взгляды привлекать.

Очередное приключение ждало его на обочине. В траве дергалась в конвульсиях девчонка в ситцевом платье, лаптях и красной шапочке. По годам – тинейджер, ростом уже вытянулась, а фигура по-женски еще не оформилась. В далеком доме, откуда Георгия выдернул «в сказку» синьор Валентино, на ум пришла бы мысль, что девица пьяна или какой-то дряни наглоталась. В среде подростков такое бывает. Спасают в таком случае срочный вызов «Скорой помощи» и реанимация. Или не спасают. Как повезет.

Все это пролетело в мыслях, пока он бежал к распластанному телу, чтобы помочь хоть чем-то. Чем? Знать бы. При отравлениях следует промыть желудок. Десять минут назад Георгий пил из ручья, можно принести оттуда воды… в чем? У него с собой только кожаный бурдюк на пол-литра. Мало. Надо тащить девчонку к ручью. Интересно, а как правильно промывать желудок в полевых условиях? Вот чему надо в школе учить, а не синусам-косинусам. Георгий склонился, чтобы поднять девчонку.

Ее дерганье прекратилось, изо рта пошла пена.

Сзади кто-то подъезжал. Это хорошо, вдвоем можно что-нибудь придумать. Георгий оглянулся, чтобы спросить…

– Ты что с девкой сотворил, нелюдь?!

Выставив вперед нож, незнакомец прыгнул прямо с коня. Георгий упал на спину, ногой перекинул противника через себя и схватился за меч.

Бородатый мужик в крестьянской рубахе медленно приходил в сознание после удара головой о ствол дуба. Он принял Георгия за насильника. Пришлось объясняться. Прохожий ничем не помог и быстро ускакал – у него, как видно, имелись дела поважнее, чем чья-то жизнь. Георгий снова склонился над раскинувшим руки телом.

Дышит. Ура. Он перевернул бедолагу, обхватил посередине и потащил под мышкой, словно скатанный коврик, напрямик к ручью, свободной рукой раздвигая ветви.

У Георгия не было детей. После армии он планировал жениться, возможная дочь могла быть старше этой длинноногой пигалицы. Не сложилось. Сейчас у него была Елена, на которой он тоже хотел жениться и от которой тоже хотел детей.

Неправильно. «Сейчас у него была Елена» – самоуспокаивающее вранье. Сейчас у него не было Елены. Точнее, сейчас Елена была не у него. У него Елена была раньше, но сказка превратилась в быль, а та, в свою очередь, в пыль и канула в Лету. Лета – река. Пыль в воде – грязь.

На душе стало противно.

Руки, ноги и голова девчонки безжизненно болтались. Только бы дожила.

Ручей весело журчал и овевал прохладой. Местечко для реанимации Георгий выбрал подальше от тропы, под зеленым пологом высокой плакучей березы.

И что делать дальше? Почему вместо оказания первой помощи он интересовался в интернете всякими глупостями? Кроме как вернуть умирающего к жизни, все остальное – глупость. Жаль, прозрение всегда приходит поздно.

Однажды, давным-давно, в больнице Георгию назначили промывание. Минуло два десятка лет, и он не мог вспомнить, что именно делали. В памяти осталась только процедура под названием «клизма». Ой, как не хотелось бы ее делать, бурдюк всего один, как потом пить из него? Но, конечно, если на кону жизнь…

Положив девчонку у ручья, Георгий запрокинул ей голову и стал вливать воду в горло. Лил, пока она не закашлялась. Кашель стал первой ласточкой, знаменовавшей возвращение на этот свет. Казавшееся мертвым тело задергалось и даже стало отбиваться. Пришлось скрутить, опустить лицом вниз и вставить в рот два пальца.

Паршивка их чуть не откусила! Зубы сжались, и только с помощью второй руки удалось раздвинуть челюсть. Пальцы с силой надавили на корень языка. Через несколько секунд содержимое желудка попросилось обратно.

Ну и вонь. Что она ела? Надо было отойти от ручья и не портить окружавшую красоту. Перенеся хлипкое недоразумение на пару метров выше по течению, Георгий повторил промывание «через верх». На этот раз, скрученная по рукам и ногам его жесткой хваткой и придавленная тяжелым телом в доспехах, девчонка даже приоткрыла глаза.

– А где волк? Ты его убил? Кто ты? Дровосек? Охотник?

– Ага. – Георгий воткнул ей в рот горлышко в очередной раз набранного бурдюка.

Кажется, у нее галлюцинации. Главное, что очнулась.

Можно порадоваться, клизма не понадобится, третий подход оказался последним и кроме воды на выходе ничего не дал. Девчонка порозовела и шумно дышала. Георгий отпустил ее.

Появилось время внимательнее разглядеть попавшееся ему на дороге чудо гороховое. Типичный подросток. Девчонка, казалось, вся состояла из локтей и коленок. Сколько ей? Тринадцать? Шестнадцать? Не поймешь.

Подопечная приходила в себя довольно долго. Да, уже подопечная, теперь ее не бросить на произвол судьбы. Самое меньшее, что можно сделать – отвести к родителям для воспитательного ремня, а если сирота – пристроить к кому-нибудь, чтоб приключений, вроде нынешнего, не повторилось. Девка вымахала здоровая, хоть и тощая, для такой в любом хозяйстве работа найдется. Обузой не будет. А чтобы хозяева не переусердствовали, можно объявить ее приемной дочкой. У Георгия, как витязя Егория Храброго, репутация известная, все знают, что чересчур ретивым спуску не даст. А чтобы девица сама не забаловала, он попросит воспитывать в строгости и прилежании. Короче говоря, план постройки чужой судьбы готов, осталось познакомиться.

Девичий взгляд, наконец, обрел осмысленность. Пораженная увиденным, девчонка отшатнулась испуганным зверьком, коленки затряслись. Перебирая ладонями, она поползла назад, пока не уперлась спиной в березу. Руки первым делом проверили шапочку на голове, затем натянули платье на коленки.

– Как звать тебя, красавица?

– Красная Шапочка.

Георгий покачал головой: ответ неправильный. Это не имя.

– Улька, – с готовностью исправилась девочка.

– Что ела, Улька?

– За весь день – только папины пирожки. – Ее рот открылся, будто увидела черта, взгляд остановился. – Это сделал папа?! Хотел отравить бабушку?

Разбирательства будут потом, сначала определимся с планами.