Сказаниада

– Мне нормально.

Первые же минуты на сыром полу и пронизывающем морском ветерке показали, что «нормально» – вранье. Сбоку поддувало, и ни одна из примененных поз проблемы не решила. Долгая возня Георгия не осталась без внимания. Лада подалась назад и прижалась к нему вплотную. Не успели мысли о том, что это значит, вскружить голову, как донеслось тихое:

– У меня есть муж. Если в какой-то миг покажется, что я делаю что-то неправильно – значит, пересилило нечто более насущное. За тебя я без раздумий шагну в огонь, потому что ты помогаешь отыскать Ульку. В ней моя жизнь. Если ты окажешься недостойным человеком, я наложу на себя руки. Но сейчас тебе холодно, а стоит тебе заболеть, и некому будет спасти меня и защитить. Вот видишь, все очень корыстно и некрасиво. Но это так. Одеял у нас нет, костра разжечь не можем, и согреть единственного защитника может только мое тепло. Можешь меня обнять. Но как сестру, хорошо?

Георгий кивнул.

Оба затихли. Впервые после сказки в избушке он проводил ночь с женщиной. Лодка покачивалась, в борт били мелкие волны, сверху сияли звезды. Странно, но обратно в счастливую избушку не хотелось. Георгий пытался представить Елену на месте Лады и не мог. Елена никогда бы не поступила как Лада и не сказала таких слов. Елена была другой. Водоворотом. Карнизом скалы над пропастью. Салютом, стрелявшим во все стороны. Когда Елена была дома, дом превращался в шапито, все сверкало и куда-то двигалось, вешалка мнила себя театром, а фарс дрался с комедией за право именоваться драмой. А Лада…

Лада сама была домом. Уютным и надежным.

– Почему слухи о твоей невесте говорят, что она поцелована богами?

Соседка тоже не спала.

Георгий поморщился. Говорить в такую минуту о Елене было неприятно.

– У нее татуировка в виде цветка.

– Что такое татуировка?

– Рисунок на теле, он остается на всю жизнь.

– Она сама его сделала? Значит, боги ни при чем?

– По-моему, если в объяснении чего-то люди ссылаются на божественное вмешательство, то они что-то скрывают или им это выгодно.

Больше не прозвучало ни слова.

На заре нужно двигаться на юго-восток. Если остров снова не появится на пути, Георгий с Ладой постепенно достигнут Двои, о которой столько разговоров. И там, за крепостными стенами – Елена.

Все зависит от направления ветра. К утру оно может измениться. Тогда планы станут другими.

Вспомнилось, что викинги возили с собой клетки с птицами, которых периодически выпускали. Если поблизости находилась суша, птицы улетали в том направлении. Если земли не было, они возвращались.

К великому сожалению Георгия, знания интересных фактов не заменяли ни птиц, ни умений.

Разбудили крики. Неподалеку медленно двигалась глубоко сидевшая в воде лодка примерно такого же размера, как у Георгия и Лады. Плаваньем движение лодки не назвать, она, скорее, дрейфовала, у людей на ее борту не было ни весел, ни паруса. Они гребли руками. Шестеро мужчин, пять женщин и четверо детей разного возраста. В рваной одежде, изможденные, они стремились в сторону алевшего горизонта, а со стороны ночи, вспенивая волны, на них надвигался черный, под красным квадратным парусом, драккар.

Драккар – сокращение от «драконий корабль», если переводить с норвежского. А если не придираться, то не только с норвежского. В России драккар тоже назовут драккаром, слово стало интернациональным, спасибо глобализации и западным средствам массовой информации. Корабли такого типа Георгий много раз видел в кино. Собственно, драккар – та же русская ладья, длинная, обвешанная щитами и с большим парусом, а загнутый вверх нос всегда изображал раскрывшего пасть дракона.

Георгий замер: впервые после попадания в новый мир он услышал иностранную речь. Неслись похожие на набор звуков команды, весла мерно взбивали воду. Казалось, еще минута, и огромная махина раздавит переполненную людьми скорлупку. Распоряжался на корабле огромный, похожий на медведя, человек в длинной кольчуге.

Крики ужаса из сильно перегруженной лодки неслись на родном для Георгия языке и были понятны. Люди готовились к смерти. Они перестали грести, не было смысла. Сейчас они прощали друг другу былое и прощались навсегда.

По инерции лодка проследовала мимо, и вскочивший Георгий оказался практически между ней и надвигавшейся громадиной – лицом к лицу с глядевшим с борта здоровяком в кольчуге и коническом шлеме. Чернобородый воин напоминал медведя, как фигурой, так и выражением лица с маленькими глазами.

Здоровяк что-то сказал.

– Не понимаю. Кто вы? – Георгий обнаружил, что сжимает в руке меч. Даже не заметил, как схватил.

Лада подала шлем и щит. Сразу стало комфортнее.

Весла драккара дружно загребли в обратную сторону и выступили мощным тормозом. Парус упал, корабль резко замедлил ход.

Человек на борту кликнул кого-то, рядом появился второй. Переводчик.

– Кто ты, воин?

– Егорий, витязь с чертовых болот. А вы?

Обе руки переводчика указали на медведеподобного бородача, голова с почтением склонилась:

– Сигурд, победитель троллей, с дружиной. Уйди, храбрый витязь, и тебе не причинят вреда. Мы не враги и не хотим крови.

Он сказал «мы», то есть был не пленником, а одним из викингов. В том, что довелось повстречаться именно с викингами, можно не сомневаться: драккар с висевшими по бортам круглыми раскрашенными щитами, особенная речь, оружие, внешность, тролли, имя Сигурд… Вспомнился некий Сигурд Свинья, отец конунга Харальда Сурового. Именем того Сигурда в норвежской столице даже улица названа. Узнать бы еще, почему он свинья и что в таком имени грозного или назидательно-многозначительного. А ведь что-то было, наверняка. Должен же Харальд Сигурдович, он же Суровый сын Свиньи, гордиться отцом? Возьмем другие примеры из истории. Петр Великий, Людовик Справедливый, Ричард Львиное Сердце… Звучит? Потому что, во-первых, правители и, во-вторых, чего-то добились, чем оставили о себе долгую память. Пипин Короткий, надо полагать, тоже чем-то замечательным отличался, за что и был увековечен именно с пережившим столетия прозвищем. А в историю он вошел как первый король франков. Но что-то в его жизни перевесило последний факт, оттого и.

Пипин Короткий был сыном Карла Мартелла, что переводится как «король-молоток», и отцом Карла Великого, чье имя в переводе звучит как «великий король» (на русский язык почему-то переводят только второе слово легендарного имени). С переводами в науке, вообще, дело настолько запутано, словно кто-то специально старался. Тот же Людовик, к слову, – это латинизированное «Хлодвиг» – имя викингов, означающее «славный боец». Библейские Адам и Ева с изначального языка Святого Писания тоже переводятся, означают они «человек» и «жизнь», и фразу «Адам познал Еву», в таком случае, можно прочесть как «человек познал жизнь». И дальше в том же духе: потомок Человека и Жизни, которого звали Труд, убил брата по имени Отдых…

Но не все настолько просто, не все имена надо переводить, иначе Петр Великий станет просто Большим Камнем. С точки зрения истории все правильно, он реальная глыба, но звучит смешно. Примерно как Чингачгук, который Большой Змей. Так же может быть с Сигурдом Свиньей.

С другой стороны, какая разница, кто и почему дал странное прозвище знаменитому Сигурду. Чем знаменитому? Георгий не знал, но Сигурд Свинья не мог быть не знаменит, если его именем назвали улицу в современной Норвегии. Остается надеяться, что прославился он не свинством. Короче говоря, Свинья так Свинья, норвежцам со своей колокольни виднее. Главное, чтобы нынешний тезка свиньей не оказался.

И зачем Георгий перед сном о викингах думал? Птички, понимаешь. Накаркал. А теперь, судя по всему, и дочирикался.

Взаимосвязь мыслей о викингах и их появлением наяву заставила вспомнить гипотезу, что вампир не перенес Георгия и Елену в некий готовый мир, а создал для них собственный, расширявшийся по мере надобности. Недавно было сложно вообразить, что некое всемогущее существо, представившееся вампиром, отправит живых людей в другой мир, чтобы выполнить их желание. Так не бывает. Но. Хотели сказку? Получите. Все атрибуты и соответствующие герои налицо, от бабы Яги до Кощея, от маркиза Карабаса до Котяни в сапогах, от драконов до Троянской… пардон, Двоянской войны, приключившейся из-за кражи Елены Прекрасной. Один только Олин пик с его одноименными богами чего стоит. Все строго по условиям литературного конкурса, для которого Георгий просил у вампира роман: «Любые произведения, основанные на сказках, легендах и мифах народов мира».

Где может существовать мир, в котором собраны сказочные персонажи? Во-первых, конечно же, в голове Георгия (версию с умственным помешательством со счетов скидывать рано, как и версию сна). Но интуиция уверяла, что столь последовательные события должны происходить в реальности, а не в помутненном сознании. Отсюда возникало «во-вторых»: окружающий мир создан недавно, специально для Георгия и Елены по их просьбе. Мир создан с готовым прошлым: каждый его житель помнил свою жизнь и мог рассказать о детстве, о предках до давних времен и о событиях, происходивших (будто бы) сотни и тысячи лет назад.

Любопытная теория. Глупая до невозможности, оттого похожая на правду. Пока не появилось других мыслей по поводу переноса «в мир иной», Георгий придерживался этой идеи, а главный вывод, который из нее следовал: назвался груздем, полезай в кузов. Иными словами, окружающий мир – отныне это родной дом, другого в ближайшее время не будет, а что случится в отдаленной перспективе – вилами на воде писано. Надо жить и выживать здесь. И счастье свое строить здесь.

А на несчастье других его не построишь.

– Что вы сделаете с ними? – Георгий указал мечом на лодку с людьми.

– Это невольники. Они сбежали, их нужно вернуть и наказать. Любой честный человек обязан помочь закону и справедливости.

– Закон и справедливость – не всегда одно и то же. Позвольте, я поговорю с беглецами. – Он повернулся в другую сторону. – Вы сбежали?

Ответил самый старый, с мятой седой бородой:

– Мы рискнули и проиграли. От судьбы не уйдешь, но лучше погибнуть, чем жить в неволе. Мы не вернемся. Если они подойдут, мы прыгнем за борт, пучина морская лучше плена. Здесь, – он развел руками от горизонта до горизонта, – уже родная земля, мы счастливы умереть на родине.

Драккар медленно нагонял лодку, проплывая мимо Георгия. При желании его лодку могли разбить, просто уронив на нее весла.

Чтобы обратиться к викингам, пришлось задрать голову:

– Сейчас тот случай, когда справедливость и закон не совпадают. Предлагаю сделку. Я выкуплю этих невольников. – Не опуская щита, Георгий отсчитал из подкладки примерно четверть имевшихся денег, всыпал в мешочек, крепко стянул на нем тесьму и перебросил на палубу драккара.