Малокрюковские бастионы

– Что будем делать? – поинтересовался Игорь Бровкин.

– Здесь выход один,– ответил Антон. – Никто лучше не разоблачит воров и обманщиков, как сами работники фермы. Им надо только как-то деликатно подсказать. Как это сделать, мы подумаем, дело это не сложное.

– Следующим пунктом стоит,– начал Дима,– вопрос о деревенской секте. – И тут же добавил. – По этому вопросу, я думаю, надо заслушать водителя аэросаней Борю Кнутикова. И пусть он нам расскажет, как, дня три назад, он пренебрёг маскировкой, в результате чего сектанты приняли его аэросани с вращающимся винтом за знамение небесное, и даже посчитали вращающийся винт аэросаней за крылья ангелов. Теперь по деревне идут разговоры…

– Такое и раньше было, – заметил Толя Тропинкин.

– Да это не я! – вскочил Боря Кнутиков. – Я только из снежного ангара выехал, как аэросани Игорь Бровкин прожектором осветил! Так ведь Игорёк было? – и он повернулся к Игорю Бровкину.

– Спросим и с Бровкина,– перебил его Коля Лунин,– ты за себя отвечай, нечего на других сваливать.

– А я и не сваливаю,– буркнул обиженно Боря и стал смотреть в пол.

– Я считаю,– вмешался Митя Водовозов,– что Бориса надо отстранить от управления «Варягом» на три дня, а Игоря Бровкина из старших электриков перевести в младшие.

Ребята зашумели. «Правильно!!! – раздались выкрики, – пусть знают!!». Решение занесли в протокол. Виновные, потупившись сидели, и не возражали.

– А ещё,– продолжил Митя,– нужно чтобы впредь включение прожекторов, как на аэросанях, так и в дозорной башне, а так же заводка двигателя аэросаней проводились только с разрешения штаба крепости.

Это предложение тоже внесли в протокол. После чего приступили к голосованию. Когда проголосовали, то снова оказалось на один голос больше, чем было ребятишек с учётом Жени. Этот факт укрепил подозрение Кости, что с подсчётом происходит что-то неладное, но думать он об этом не стал. «Подумаю потом», решил он, – сейчас некогда. Вокруг, вон, сколько всего интересного».

После голосования слово взял Антон.

– Строгость наказания к провинившимся оправдана. Наша организация «Снежная крепость» ещё не созрела для того, чтобы противодействовать злу открыто, она подпольная. «Подснежная» – подсказал кто-то.

– Неважно, подпольная или подснежная. От этого суть не меняется. Я понимаю, сколько отдано сил для постройки аэросаней и каждому хочется на них прокатиться. Да, пока мы это делаем тайно, тащим аэросани в балку, подальше от лишних глаз, и там их опробываем. Тоже и с прожекторами. Но скоро, очень скоро мы выйдем из своего укрытия и о нас узнает вся деревня, а может быть и весь район. Но это будет завтра. А сегодня мы накапливаем силы и факты. Сейчас мы действуем скрытно как гайдаровские тимуровцы.

– И задачи у нас посложнее… – заметил Кнутиков.

– В чём-то посложнее, – согласился Антон, а в большинстве своём, совершенно одинаковые – помощь ближнему.

– Так мы не только тропинки прокапываем, но и пьяниц и лодырей на чистую воду выводим! – выкрикнул Санька Крюков.

– Это тоже помощь ближнему, – уточнил Антон. – Помочь стать лучше, честнее, справедливее, разве это не помощь?…

– Помощью старикам и больным у нас занимается, в основном, первый бастион, – сказал Ваня Девятов. Я, как заместитель командира первого бастиона, докладываю – мы на прошлой неделе, после метели, откопали двери в сараи со скотом у пяти жителей деревни. Прокопали тропинки к колодцу от дороги, обиходили колодец. Сходили в магазин и купили продуктов для Куроешкина Иван Трофимыча, он герой Сталинграда. Тётю Матрёну не забыли, – она сейчас болеет. Ей накололи дров и принесли в дом. Всё перечислять не буду.

– Не надо всё перечислять, – мы знаем ваши дела, – сказал Антон. – «Первый бастион» и называется первым не потому, что ваши укрепления, находятся прямо за огородами, а потому что на вас падает самая большая ответственность – помощь страждущим и не только. Вы со своими третьеклас-сниками и пятиклассниками молодцы. Но, не расслабляться. Погода опять будет портиться, возможны заносы. Надо быть всем наготове. Около колодца лёд порубите, чтоб не скользко было.

– А мы его теперь не рубим, – засмеялся Ваня, – мы, наоборот воду на него плеснём и снегом посыпем, снег ко льду примерзает и совсем нескользко.

«Молодцы… додумались» – послышались удивлённые голоса ребят.

– Мы с большими снежными надувами не справимся, сил у пятиклашек маловато, – сказал Ваня Девятов.

– Вы тропинки от домов поможете жителям прокопать до центральной дороги. Остальное мы сделаем, – сказал Дима Воробьёв.

– Так пойдёт,– тряхнул шевелюрой Ваня. Он, почему-то, перед тем как говорить, снял с головы шапку, хотя этого совершенно не требовалось.

Только у меня ещё вопрос.

– Говори, – И Антон пристально посмотрел на Ваню.

– Это не вопрос, а размышление. – Ваня немного смутился. – Когда мы делаем что-то явно, открыто, дорожки прочищаем или у колодца лёд обрубаем, то люди «спасибо» говорят, а вот, когда тайно, то потом слухи ползут по деревне про домовых, привидениях и прочих… Дескать, это они людям помогают. Хочу спрсить – из вас про это кто-нибудь слышал? – «Я слышал», «я слышал», раздались голоса. – Вот и получается, что, с одной стороны мы помощь оказываем, а с другой – в людях суеверие своими действиями культивируем. Ещё пример – тайно прокопали дорожку к сектантскому дому, так теперь они всем говорят, что это ангелы дорожку прокопали. Там, где открыто дорожки чистим, никто об ангелах не говорит.

– Я тоже слышал от бабушки, она моему отцу говорила, про привидения в деревне, – сказал Костя.– Рассказывала, что валенки сами ходят и разлетевшееся бельё по сугробам само домой шагает. Мне даже сон об этом приснился.

– Вот, вот, – встрепенулся Ваня, – человек два дня в деревне, а уже про малокрюковских домовых и привидениях знает, красо-т-а… О чём-то стоящем – не знает, а о всякой нечисти… , пожалуйста. Предлагаю, помощь населению легализовать. Чего прятаться, если ты инвалиду воды из колодца принёс, или дверь в сарай от снега откопал.

– Иначе у нас будет как в книге Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки! – Выкрикнул Саша Чесноков. Ваню и Сашу поддержали.

– Я непротив, – проговорил Антон. – Всё сказано правильно. Мы и так многое делаем открыто, правда, возникают некоторые обстоятельства, где приходится действовать скрытно, иначе и по шее можно запросто получить. Думаю, что надо задействовать оба этих способа исходя из абстоятельств.

С ним согласились.

После решения этих вопросов Антон стал говорить о том, что Юра Мешков, архитектор и прораб в одном лице, ослабил один из гротов крепости, подойдя слишком близко к расселине. После сказанного вскочил Юра и стал горячо говорить о том, что это не его бригада близко подошла к расселине, а расселина появилась рядом со стенкой грота, потому как отход снега произошёл после того, как был прокопан проход. Потом, от того что стенка оказалась слаба, спасся человек – и он указал на Костю.

– Я не говорю, что от этого произошло хорошего, – продолжил Антон, – я говорю о том, что могло быть от этого плохого. А если б к нам в бастионы проник Клёк и Шкворень? Думаю, что тогда нам бы уже не пришлось много думать о выполнении программы приближения светлого будущего, а надо было бы, не совсем подготовленными, вести с ними войну здесь и сейчас и неизвестно насколько бы эта война затянулась…, тем более ребята говорят, что Клёк со Шкворнем собирают целую ватагу сторонских, чтобы воевать с нами.

Я повторяю, – продолжил говорить Антон, –нам ещё рано вести открытую войну. Нас ещё мало. Мы недостаточно подготовлены. Нам надо активнее вести работу среди сверстников, чтобы привлечь их в нашу организацию. И вот, когда за этими снежными стенами нас станет достаточно, мы сами поднимем над крепостью наше знамя и откроем бойницы. Это будет завтра. А сегодня штабом утверждён новый проект аэросанной пушки и снежкового арбалета, которые мы и будем делать. Разумеется, делать их будет наше конструкторское бюро во главе с Митей Водовозовым. Они изобрели, они будут и делать.

Тут вскочил Саша Чесноков и проговорил:

– Я против. Они переключатся на пушку и арбалет, а кто зеркала для дополнительного освещения тоннелей будет устанавливать!?

– Да вроде зеркала стоят,– смутился Антон.

– Стоят-то они стоят, только не освещают.

– Вроде освещают,– возразил Антон.

– Это не установка, а черновая примерка. Зеркала не меняют угол поворота… – упорствовал Саша.

– Это так? – спросил Антон Митю Водовозова.

– Они меняют угол, только, как следует, не закреплены. Крепление слабое.

– Откуда зеркала?

– Иван Иваныч, купил новый шифоньер, а старый с зеркалом отдал нам. Ещё новая учительница, что приехала к нам по распределению, просила нас выбросить из её комнаты, куда её поселили, старый трельяж. Она его назвала деревенским анахронизмом. А там целых три зеркала. Два из них с поворотными петлями. Вот мы и решили зеркало от шифоньера заменить на зеркала от трельяжа, потому как они с петлями.

– Хорошо… хорошо… занимайтесь. Только не забудьте познакомить Костю со всеми вашими механизмами и принципами их работы. А то, не ровен час, куда вляпается. Ты,– обратился Антон к Юре Мешкову,– покажи Косте схему крепостных сооружений и научи его в этих ходах и переходах ориентироваться. Возьми с собой ещё кого-нибудь, чтоб чего не упустить. Мы ведь привыкли к нашим изобретениям и механизмам, а он нет.

– Ясно! Будет сделано! – отчеканил мальчишка и подмигнул Косте.

– Это хорошо, что ясно,– продолжил Антон. – А теперь приступим к текущим вопросам. Прошу высказываться, но только по одному.

И только он это сказал, как ребята зашумели, каждый хотел говорить первым. Дима Воробьёв едва успевал записывать сказанное в особый журнал по текущим вопросам. Ребята говорили о том, что Иван Хворостов вечером с фермы возит колхозный силос для своей коровы; потом о Саньке Прикладе, что украдкой ходит в заказник на охоту; потом говорили об отце Жени Зубова, который вчера напился водки, разогнал семью и Женя с матерью ночевали у соседей, а водитель грузовика Баранкин разъезжал на автомобиле в нетрезвом состоянии и своротил колодезный журавль, а самогонщица Капелькина Варвара, по прозвищу «Капелька» опять затопила среди недели баню, что означает, не помывку, а налаживание работы самогонного аппарата.