Малокрюковские бастионы

После того, как все высказались, Антон уточнил сказанное насчёт Баранкина. На что начальник разведки Толя Тропинкин предоставил неопровержимое доказательство. Им служила записка, от разведчика Сороки. В записке так же сообщалось, что Баранкину за это на автомобиле было проколото колесо и оставлена записка со словами вразумления. Какие будут результаты, пока неизвестно.

– Хорошо,– сказал Антон,– нужно передать разведчику Сороке, чтоб действовал по своему усмотрению, но особо не светился. Все согласились.

– Сорока это может сделать… – Расплылся в улыбке Толя.

– А вот колесо у автомобиля Баранкина прокалывать было не надо,– заметил Дима Воробьёв, это называется порчей колхозного имущества.

– А то, что он пьяный разъезжает и колодезный журавль своротил, это не порча имущества? – бросил Тропинкин.

– Порча, конечно, а ваши действия – самоуправство! – выкрикнул Митя Водовозов. – Давайте так и действовать. Если скотник крадёт силос, то ему будет уместно за это сломать вилы на ферме, если стекольщик с похмелья пришёл на работу, то ему в наказание надо будет разбить на той же ферме пять стёкол, пусть поработает. Так действовать – не дело. И стёкла и лопата общественные, то есть колхозные. Если перевести на наш школьный язык, то получается так – получил двойку по геометрии, то надо сломать за это провинившемуся линейку, или циркуль. Да ещё записку оставить, что так учиться нехорошо. Так получается…

Ребята рассмеялись. Все поняли, что принятые к Баранкину меры воздействия, нанесли колхозу ущерб, потому как завтра он не поедет за фуражом для коров, а будет клеить колесо.

«Кто этот Сорока? – подумал опять Костя. –Видно он здесь имеет большой авторитет!? Вон и имя называют как-то по-особенному… тихо.– И тут Костю осенила догадка. – Наверное, это и есть тот, которого не было на собрании, но его голос учитывался при голосовании. Он просто из-за своей тайной миссии сюда не приходит. Из всех мальчишек его знают только комендант крепости и начальник разведки. Догадка подогрела любопытство.

Тем временем, когда Костя размышлял по поводу Сороки, штаб рспределял задания по текущим делам. Толе Тропинкину и Саше Чеснокову был поручен вор Хворостов. Браконьера решили пока не трогать, до удобного случая. Отца Жени Зубова взял на себя Антон, заметив, что в проведении операции против пьяницы и дебошира будет участвовать весь коллектив крепости кроме Сороки.

«И опять этот таинственный Сорока»,– мелькнуло у Кости в голове.

Самогонщицу Капелькину поручили Мите Водовозову – изобретателю, чтоб он пока ничего не предпринимал, а разработал проект реагирования.

И вдруг на стене замигала красная лампочка. Это был сигнал опасности. Ребята по знаку Антона стали расходится по казематам. К Косте подошли Митя Водовозов и Игорь Бровкин. Митя сказал: «Пошли, покажем все наши крепостные прибамбасы». И они пошли изучать особенности крепостных сооружений и механизмов.

Провал эксперимента

Всё началось с того, что в обед от сельского совета в направлении животноводческой фермы направилась делегация. В неё входили: председатель сельского совета Иван Иванович Холмиков, секретарь партбюро Степан Евдокимович Громов и Председатель колхоза – Пётр Евграфович Тетерин. Они шли по улице не торопясь, обсуждая какие-то насущные для колхоза вопросы. Когда подошли к ферме, там их уже ждал главный зоотехник Золотков и ветврач Супонкин. Все вместе они вошли в помещение фермы, где скотником был Никита Ломов.

Никита встретил делегацию радужной улыбкой, но затем сразу стал серьёзным в виду особой ответственности. По случаю важности дела он был одет в новые блестящие резиновые сапоги, новые штаны и новую фуфайку. Ломов был в коровнике не один, а с учётчицей Дашенькой, которая, оказывается, следила за тем, чтобы скотник потихоньку не напоил коров. А Никита и не думал их поить, он-то уж точно знал, что коровы у него в обед воду не пьют. Он даже по этому поводу разработал собственную теорию «воздушного водопоглощения» и где надо и не надо хвастал своими исследовательскими способностями. И если сторонние люди внимательно слушали Ломова, то жена Алёна ни в грош не ставила мужнину теорию и называла её не иначе как «алкогольным синдромом».

Перед началом эксперимента Ломов для комиссии, вкратце, изложил суть собственной теории. Смысл её заключался в том, что если корову начать систематически поить на некоторое время позже срока, при этом постоянно увеличивая время выдержки, то она пить перестаёт, ибо её внутренности вместо воды наполняются воздухом. Воздух имеет влажность. Таким образом, бурёнка начинает усваивать воду прямо из атмосферы. Он даже посчитал прибыль от своего новшества и заключил, что автопоилки и прочее водоснабжение фермы непозволительная для колхоза роскошь и не кто-нибудь, а он Ломов, щедро оказывает науке и колхозу услугу.

– Да что вы его слушаете! – воскликнула учётчица. – Он сам непозволительная для колхоза роскошь. Теорию он разработал. Посмотрите люди добрые. Вся твоя теория заключается, что после похмелья забываешь коров поить… А то «Я теорию разработал!!!» Тьфу… не слушала бы. Да ещё людей вокруг себя собрал…

– А ты помолчи! – осадил Ломов говорливую бабу. – Разум твой короток, чтоб такие вещи понимать…– и он, переполненный гордостью, отошёл в сторону, мечтая о том времени, когда о нём напишут в районной газете. Да, что там в районной, о нём узнает весь мир и седые академики будут удручённо скрести затылки.

Председатель колхоза, в ответ на речь Ломова, только недоумённо пожал плечами и посмотрел на зоотехника. Его взгляд говорил: «Чушь какая-то, но реагировать надо. Ломов свою писульку, то есть, «рапорт» может куда угодно послать, потом устанешь отписываться по всяким инстанциям». Иван Иванович, в свою очередь, бросил вопросительный взгляд на ветврача и Дашеньку. Дашенька, поняв его взгляд по-своему, утверждающе добавила:

– Сегодня в обед группа коров ещё не пила, Иван Иванович!

Степан Евокимович Громов предложил начать эксперимент и кивнул скотнику, дескать, выпускай коров.

– Выпускай…, выпускай, – проговорила Дашенька и хихикнула. За её спиной мелькнула рыжая шапка Мити Водовозова, к загородке носом прилип Саша Чесноков.

Ломов, преисполненный важности, вразвалку подошёл к воротам, отделяющим коров от колоды с водой и, многозначительно подмигнув присутствующим, распахнул их. И тут же коровы с рёвом бросились к колоде и, утопая мордой в воде по самые ноздри, стали захлёбываясь пить.

«Матушки…, голубушки… , да что же вы делаете!? – восклицал Никита, ползая между коровами на коленях.– Уйди! Пошла вон! Я тебя…, куда, зараза…, – хватал он бурёнок за рога, оттаскивая от колоды.– Но те на его уговоры и угрозы, только поматывали головами, а своенравная и сердитая Герта поддела Никиту под зад рогами и тот, отлетев в сторону, упал в своей новой фуфайке и не менее новых штанах в навозную кучу.

Дашенька от души хохотала, ветврач вытирал платочком глаза, а Иван Иванович Холмиков странно топтался на одном месте и кашлял в кулак. Председатель колхоза, бросив скрести затылок, объявил эксперимент законченным и, повернувшись, пошёл к выходу, бросив на ходу скотнику и зоотехнику, что будет ждать их сегодня вечером на заседании правления колхоза, в дверях остановился и добавил, чтоб пригласили и механика, отвечающего за водоснабжение. За ним вышли из коровника и остальные члены комиссии.

Костин ликбез

Митя Водовозов и Игорь Бровкин стали с Костей обследовать снежную крепость. Они ходили по всем коридорам и переходам, и Костя удивлялся, насколько это было сложное архитектурное сооружение. Игорь шёл и объяснял принцип постройки крепости. «Крепость,– объяснял он, – состоит из двухэтажной комнаты в центре, это цитадель. Ты эти комнаты видел, знаешь. Верхняя комната является штабом. Вокруг штаба идёт кольцевой коридор, у нас это бастион №2. Кольцевой коридор, соединяется с центральной комнатой, то есть, со штабом тремя проходами, тоннелями. Поэтому войти в штаб можно с разных сторон. Вот мы сейчас идём по склону горы, а сейчас выйдем к боевым расчётам второго бастиона. Вон видишь ниши в стене из снега.

– Вижу, и что?

– А ничего, это бойницы. Они не прокопаны насквозь. Сверху только тонкий слой льда и снега, а когда надо мы одним ударом пробьём эти ниши наружу и будем из них вести огонь.

– Умно,– сказал Костя.

– Здесь у нас стоят и снегометательные машины разного назначения. Вот она – и мальчишка похлопал одну из машин по станине,– «Малютка» называется. Рядом стоит «Лава».

– С ней я уже знаком…– проговорил Костя.

– То была случайность, а теперь это уже не случайность, а знание… , понял?

– Конечно, понял.

– Машина, которую ты случайно использовал – обыкновенный снегосброс. Мы нагружаем в накопитель снег и во время атаки сбрасываем его на головы штурмующих. Непрятельские воины, и так еле карабкаются по обледенелой стене, а тут на них куча снега сверху. Сам видел, как с дружанами это сработало.

– Да уж, пришлось увидеть, впечатлило. Только тогда я ничего не понял.

– Место для крепости выбиралось с учётом того, чтобы было много снега. На этой стороне горы всегда много снега и между горбами тоже, – пояснил Митя.

– Вы что, и между горбами копали? – изумился мальчик.

– Там у нас стоят аэросани «Варяг», – пояснил Игорь Бровкин. – Имеется и мастерская по изготовлению снежкового оружия. Сами проектируем и сами делаем. Только в эту область я вдаваться не буду, об этом тебе расскажет Митя, он этим делом занимается. Ты, Митя, расскажи ему всё, а мне надо идти, – и он тут же нырнул в какой-то тоннельчик.

Митя попросил Костю следовать за ним и пошёл по одному из тоннелей, на ходу рассказывая о крепости. «Наверное, самой трудной работой,– говорил он,– была постройка купола. Купол состоит из отдельных квадратных ледяных пластин. Эти пластины мы отливали в форме. Сбили из досок опалубку, набили мокрым снегом, вытряхнули, подморозило и пластины готовы. Это просто. Гораздо хуже делать ледяные пластины, чтоб солнце в снежной комнате лучами играло, но и тут нашли выход. Взяли квадратную ёмкость, налили в неё воды и выставили на мороз. Вода замерзла, мы вносим ёмкость в тепло, лёд от стен ёмкости подтаивает и отстаёт – ледяной прямоугольник готов. Остаётся его только вморозить в купол и всё.

– А как же вы вмораживали? – поинтересовался Костя,– всё получилось так ровно.

– Проще-простого. Ставим прямоугольник в купол, подпираем его снизу палкой, а стыки проливаем по чуть-чуть водой и он вмерзает, купол становится монолитом.

При движении по тоннелям, Митя иногда дотрагивался до стен. При этом вверху загорались маленькие электрические лампочки. Их света вполне хватало, чтоб двигаться уверенно.

– Лампочки двух с половиной вольт, – пояснил Митя. – Мы с учителем труда паяли к новому году гирлянды на ёлку, вот и научились цепочки рассчитывать. Так и сюда спаяли.

– Здорово! А откуда у вас электричество?

– От аккумуляторной батареи…

– Так она же сядет…

– Конечно, сядет. Она сядет, а мы подзарядим.

– Что, в деревню батарею носите? Она ж тяжёлая…

– Раньше на салазках возили, а теперь подзаряжаем здесь. Вот, смотри, – и он свернул в примыкающий тоннель.