Малокрюковские бастионы

– У нас в округе пять деревень на расстоянии семи-восьми километров от нашей деревни находятся. В какую деревню подался Приклад и где в этой, какой-то, деревне живёт его друг, или несколько друзей?– задал вопрос на засыпку Толя Тропинкин.

На эти вопросы у ребят не было ответа. Приклад жил один и спросить о нём было не у кого.

– Сам факт замены дроби песком и просом плох ещё потому, что он разовый, – сказал тихо Дима Воробьёв. – Один раз, по стечению обстоятельств, это удалось сделать, а больше не удастся. Нам надо применить что-то такое, в результате чего браконьеры бы приближаться к заказнику боялись. А вот, что это будет такое, я не знаю…

– Я знаю что надо делать, – встрял в разговор Коля Лунин,– У меня мысль мелькнула. Я знаю, что они наверняка пойдут в заказник к кормушкам, а там надо сфотографировать браконьеров. Снимок – это факт, который можно кому угодно на стол положить. Предлагаю включить в группу по борьбе с браконьерами Костю. Он занимается в фотокружке и у него есть фотоаппарат «Смена 8» с автоспуском.

– Автоспуск рассчитан на несколько секунд,– заметил Костя,– он не может ждать браконьера часами.

– Так придумайте что-нибудь, сообразите,– просительно сказал Антон,– головы то у вас на что, покумекайте, посоображайте. Только соображайте быстрее, группа будет выдвигатся сегодня, чтоб до завтрашнего утра всё успеть сделать. Коля внёс дельное предложение. Теперь все разошлись по своим местам, а группа по борьбе с браконьерами – на выход. Не хотелось, но приходится действовать во многом на авось. Это не наш метод, но другого выхода у нас нет. Здесь есть хоть какая-то надежда, что нам повезёт, и браконьеры попадут в объектив.

Мальчишки стали расходиться. К Косте подошёл Митя Водовозов.

– Я вспомнил это устройство к фотоаппарату, чтоб затвор автоматически сработал, когда надо. В журнале «Моделист-конструктор» рисунок даже был помещён, или в каком другом журнале, я уже не очень помню. Дело простое, главное фотоаппарат на дереве хорошо закрепить.

– Фотоаппарат я закреплю, у меня струбцина есть, а дальше что? – спросил Костя.

– А дальше натягиваем нитку от фотоаппарата до любого дерева. Кабан идёт и натягивает нитку, нитка тянет за узелок, развязывает его и освобождает груз, например полено, которое надавливает на спусковую кнопку затвора. Вот и всё.

– Так просто,– удивился Костя. – А я ума не приложу, как это сделать…

– Давай, дружище, запасайся нитками, поленом и через полчаса выходим.

* * *

Сердце у Кости прыгало от радости. Первое задание вне стен крепости. Это не лестницу верёвочную поднимать и опускать. Ему немного времени потребовалось, чтобы зарядить фотоаппарат, взять с собой штуцер для крепления фотоаппарата в лесу. Этот штуцер был особенный. С одной стороны он имел винт для крепления фотоаппарата, а с другой – острый конусный винт для вкручивания в дерево. Так что можно было закрепить фотоаппарат на любом, мало-мальски подходящем, дереве. Ещё надо взять крепких белых ниток. Это вопрос к бабушке.

– Ба, а ба!? У тебя крепкая нитка не найдётся?– спросил бабушку Костя.

– Есть № 10. чёрные и белые.

– А они крепкие?

– Крепкие, крепкие. А тебе зачем?

– Пуговицу пришить. Тонкими пришиваю, отрывается, – схитрил Костя.

– Возьми в шкатулке, на подоконнике…

– Хо-ро-шо…

Костя нашёл нитки, но вместо чёрных, взял белые и сунул в карман. На улице из поленницы вытащил, подходящий полешек и взял с собой. Вскоре группа ребят собралась за околицей. В неё водили Толя Тропинкин, Коля Лунин, Костя и Митя Водовозов. Старшим группы был назначен Толя Тропинкин. Коля Лунин хотя не был старшим в группе, но все слушались и его тоже, потому что Коля знал охотничье дело и мог определить место вероятного продвижения браконьеров к месту охоты.

И вот, небольшая группа лыжников, отъехав от села, взяла курс на заказник. Шедший в голове группы Коля Лунин двигался в направлении лесхозовских кормушек, что служили для подкормки зверей. Как только вошли в лес, то свернули на просеку. Коля шёл не торопясь. Он иногда останавливался, рассматривал следы на снегу и к чему-то прислушивался. К чему он прислушивался, что он читал на снегу по следам, никто не знал. Одному ему были известны охотничьи хитрости.

Вот впереди замелькали кормушки. Коля, не доходя до них, остановился. Он знал, что лучшего места, чем у кормушек, Приклад для браконьерства не найдёт. Сюда он с дружком и придёт, здесь затаится и будет ждать прихода зверей. Только, как он будет подходить слева или справа? Это вопрос. Наверное, как и они идут, по просеке, так и он будет идти. Потому, как слева к кормушкам подступает густой осинник, а справа простирается бурелом. «Там он не пойдёт, – решил Коля. – Он пойдёт только здесь, а засаду облюбует обязательно в буреломе. В нём охотника невидно, а в осиннике так не схоронишься». Коля воткнул в снег обе лыжные палки и остановился около толстого с обломанной верхушкой дуба.

– Мне крепить фотоаппарат к этому дубу?– спросил Костя.

– Можно, к этому дубу,– согласился Коля.

Костя походил вокруг, посмотрел и сказал:

– Объектив не захватит кормушек, они далековато стоят и в стороне…

– Ты устанавливай фотоаппарат так, чтобы ближайшую кормушку было видно, для доказательства места преступления, и захвати часть бурелома и дуб. Нам ведь надо, чтоб в объективе была картинка доказывающая факт браконьерства.

Костя согласился с Колей. Дальше было уже его дело. Он выбрал небольшой дубок в сторонке, ввернул в него струбцину, прикрепил фотоаппарат и натянул нитку от фотоаппарата, до дуба со сломанной вершиной. Митя и Костя стали привязывать к дереву устройство механического нажатия на кнопку спуска фотоаппарата. Они подвесили полешек, закрепили его так, чтобы он, при рахзвязанном узелке, точно нажал на спусковую кнопку, а затем упал в снег. Всё это Костей и Митей было проделано безукоризненно точно.

Мальчишки понимали, что нитку может оборвать зверь в совершенно неподходящий момент, например, в снегопад, и что вся задумка пойдёт прахом, потому как объектив забьёт снегом, или животные оборвут нитку ночью. Но, другого они придумать ничего не могли. С другой стороны, если даже таким образом сфотографировать лесное животное, например волка, лося или кабана, то это тоже будет большая удача. Живой уголок школы пополнится редкой фотографией. Но им был нужен браконьер во время охоты в заказнике.

Наконец всё готово.

– Пошли ребята домой. – Сказал Коля Лунин, – за ночь упадёт иней, состарит наши следы, покроет нить и даже опытный следопыт вряд ли чего поймёт. Приклад будет здесь завтра, его следов у кормушек я не обнаружил.

Вечерело. Группа двинулась из леса в деревню.

* * *

Утром Санька Приклад, вместе с дружком вышли из соседней деревни на охоту пораньше, чтобы найти место и приготовиться к утреннему поеданию зверями корма в кормушках. Настроение у Саньки было просто отличное. Егерь опять смягчился и отдал ружьё, стало быть, это событие настраивало на удачу. Оба охотника, выйдя из села, не пошли напрямую в заказник, а направились в соседнюю рощу. Если кто их и увидит невзначай, то это подозрения не вызовет. Но, выйдя за село, они круто свернули и направились в сторону заказника. Здесь их уже было нельзя увидеть из деревни. Белые маскировочные халаты слились с утренней мглой, и всё было одним: и мгла, и снег, и небо и охотники.

Как только они приблизились к густому осиннику и спрятались в буреломе, к кормушкам из леса вышел красавец лось. Он находился на расстоянии убойной силы ружья и, надо было только не промахнуться. Ветвистые с саженым размахом рога короной красовались у него на сильной и большой голове. Он не боялся человека. В этом лесу, охраняемом людьми, ещё никто не нарушал его спокойствия. Вот он лес – это его лес. Вот эти кормушки – это его кормушки. В них всегда так много вкусной еды. Нет, он не боялся людей. Иногда он наблюдал, как они сгружали в кормушки сено, а иногда, когда был особенно голоден, подходил к кормушке и ел при людях и они ему не делали никакого вреда.

Приклад осмотрелся и прицелился. Он был хороший стрелок и наверняка бы убил лося, но эта проклятая, занесённая снегом ветка под ним, предательски треснула и рука дрогнула.

Выстрел совпал с рывком осторожного зверя. Резкое движение спасло жизнь животному. Жакан только скользнул по его волнистому подбородку, не продырявив голову. Это лося рассердило и он вместо того, чтобы спасаться бегством, перешёл в нападение. Глаза его горели яростью мести. Он шёл на охотника, а охотник, дрожащими от испуга руками, никак не мог перезарядить ружьё. Лось приближался к бурелому и, никакая сила его не могла остановить.

Напарник Приклада, взятый им только для того, чтобы помочь освежевать лося, сбежал, а лось вот он. Великан видел судорожные движения испуганного охотника. Он наклонил голову и пошёл на своего врага. Лось был легко ранен. Кровь текла по шее. Он понимал, что должен расправиться с этим двуногим существом. По-другому он не мог его назвать. Лось знал людей, что приносили ему еду, он знал людей и помнил их, которые лечили его лосёнка, когда тот провалился в яму и не мог выбраться. А этот двуногий, не их рода, племени, и сейчас он повиснет у него на рогах, и он, лось, красавец и господин этого леса, с удовольствием раздавит его, как давит человек кровожадного комара, или повергнет его в вечный сон ударом передней ноги.

Санька, увидев надвигавшегося на него разъярённого лося, торопливо выстрелил ещё раз. Лось приближался и не падал. Нет, он не мог промазать… Приклад не верил своим глазам, тяжёлый свинец не покорил зверя и, теперь надо было думать о своём спасении. Охотник не знал, что второй выстрел он сделал не картечью, а Колиным пшеном.

Санька Приклад в три прыжка достиг спасительного дуба и быстро взобрался на его толстый сук, где он был для лося недосягаем. Пришёл в себя Приклад, когда больше получаса просидел на суку без ружья и шапки. Рассерженный царь леса обломал нижние ветки дуба, но так и не достал двуногого. Когда лось немного успокоился, то удалился в заросли осинника, теряя из раны кровь.

Прошло довольно много времени, а Санька Приклад всё сидел на суку, боясь спуститься на землю. А когда он слез, то так и пришёл в деревню без ружья и шапки. На следующий день ребята по следам изучили разыгравшуюся в лесу драму, а Коля даже нашёл на снегу несколько просинок. Они так ярко краснели на снежном покрывале, что их нельзя было не заметить. Найденные охотничьи принадлежности мальчишки отнесли егерю. А подробнее о случившемся в лесу им рассказала фотография. Мальчишки долго смеялись, глядя на Саньку, судорожно вцепившегося в сук, и лесного великана под дубом с ружьём на рогах. На заднем плане виднелись лесхозовские кормушки.

Ружья своего Санька Приклад так и не нашёл. Одну из фотографий ребята отослали по почте в союз охотников, вторую повесили в школе в живом уголке, а третью напечатали в районной газете «Знамя труда» в рубрике «И такое бывает». Такую же газету со статейкой повесили мальчишки и в штабе Снежной крепости. Больше ружья Санька в руки не брал. На него это событие так подействовало, что он съездил к районному егерю и признался в том, что это он в него стрелял в балке из саней. Санька Приклад плакал и просил у егеря прощения.

«Раз сам приехал и признался, то верю что осознал,– сказал егерь, – прощаю, тем более вреда ты моей руке большого не нанёс, только царапнул, а вот рукав полушубка прострелил, иди с богом. Твой приход дороже стоит, чем всё остальное».

После завершения операции по браконьерству в Снежной крепости состоялся серьёзный разговор о дисциплине. На этом заседании Колю Лунина отлучили от крепости на неделю, а Борю Кнутикова и Игоря Бровкина на три дня. Не спас Борю и героизм при спасении девочки во время бурана. Толе Тропинкину было поставлено на вид и сказано, что в случае повтора, он будет выведен из состава штаба. Организация Снежная крепость укрепляла дисциплину в своих рядах.

Мишка – сектант

На следующем заседании штаба Снежной крепости решался вопрос о вызволении Мишки из сектантского плена. «Мишка ни на какие антисектантские разговоры не идёт» – докладывал Федя Санкин. – И хотя он работу свою продолжает, но результатов от неё не видит». «Мишка продолжает упорствовать,– докладывает второй информатор, – Мишка ссылается на знамение у горы Верблюжихи, где он сам, а не только его единоверцы, слышал плач и крики ребёнка, а затем видел световые вспышки на вершине горы. Потом он, опять же сам, видел расчищенные тропинки к домам тех бабушек, которые ходят на их молитвенное правило. Мишке ничего словами нельзя докозать, потому как он своими глазами видел, что тропинки были забиты снегом и вдруг… Мишка-сектант, называет эти превращения чудом и преписывает, сделанное нами, ангелам».

На совете было решено, открыть Мишке секрет тех явлений, о которых он говорит. Одним словом, надо показать ему Снежную крепость, рассказать о деятельности их организации. Мнение разделилось. Одни говорили, что показать надо, а другие были против показа, аргументируя это тем, что Мишка в порыве сектантского экстаза, может выложить бабкам про снежную крепость и по сути её рассекретить. То есть, ребята понимали, что на карту поставлена судьба Снежной крепости и судьба Мишки. Спорили долго, однако победило мнение, что показать Мишке крепость необходимо, иначе его не переубедить. Заключительное слово взял Антон.

– Ребята! Я вот как считаю. Вы можете со мной не соглашаться. Это ваше дело. Я считаю, что спасение Мишки главнее того, что в деревне узнают о существовании нашей организации. Хотя, думаю, некоторые уже догадываются о её существовании, например, директор школы и председатель сельского совета, но молчат.