Но кошки по близости не оказалось.
– О хо-хо, – снова донеслось откуда-то из-за спины.
Артём, в прыжке, развернулся. Опять никого.
– Кто ты? Выходи. Я тебя не боюсь!
– Это я, ковбой, у тебя за спиной.
Артём быстро развязал шнур, скинул с себя солдатика и отпрыгнул в сторону. Солдатик с глухим ударом приземлился на ветку.
– Ой, – донеслось до Артёма.
Артём, осторожно ступая по еловым иголкам начал приближаться к лежавшей ничком игрушке. Приблизившись, он увидел, как солдатик, опёршись на передние руки начал разворачиваться. Ноги его не двигались. Солдатик оттолкнулся обеими руками и в прыжке развернулся, снова, с глухим стуком, приземлился на спину, при этом шляпа слетела с головы и отлетела в сторону.
– Ты тоже можешь разговаривать? – Артём подошёл поближе к солдатику и стал его разглядывать. Это был его пластмассовый солдатик, за тем исключением, что его пластмассовые мышцы двигались как у живого человека.
– Да, могу. Но из-за этой сломанной подставки не могу шевелить ногами, – его пластмассовое лицо скорчилось в недовольной гримасе. Артём улыбнулся:
– Ну надо же! Круть!
Ковбой приподнялся на руках и занял сидячее положение.
– Ты не мог бы принести мне мою шляпу, вместо того, чтобы на меня таращиться? – обратился он к мальчику.
– Да, конечно, – и Артём, бегом, направился к тому месту, где лежала шляпа.
На ощупь – это был обыкновенный пластик. Артём попытался его согнуть, но у него это не получилось.
Подойдя к ковбою, он вручил ему в руки шляпу. Тот тут же водрузил её себе на голову.
– Ты так сильно стонал, – Артём присел на корточки рядом с ковбоем, – тебе больно?
– Ты что, нет конечно! – воскликнул ковбой. – Ну, разве только чуть-чуть. Никогда не ощущал себя таким слабым и беспомощным.
– Ничего, скоро мы тебя поставим на ноги! – подбодрил его мальчик. – А ты, случайно, не знаешь этого волшебника? Ну, того, что тебе поможет?
Ковбой посмотрел вверх.
– Тот что на верху? Нет, не знаю. Но среди игрушек ходит слух, что его знают только те, кто постоянно живёт на ёлке. Ну, или, часто здесь бывает.
– Тогда понятно, откуда Фроська о нём знает.
На это ковбой ничего не ответил.
– А пистолет на твоём ремне, настоящий?
Ковбой, резким, почти незаметным, движением выхватил пистолет из кобуры и несколько раз покрутил его на пальце, а затем, так же быстро, вернул его на место.
– Конечно.
– Круто. А меня так научишь?
– Без вопросов, – и ковбой подмигнул своим пластмассовым глазом.
– Ну, ладно, – Артём встал с корточек, – нужно идти, а то мама меня потеряет и такое начнётся…
Он приподнял ковбоя. Встал к нему спиной и примотал его к себе шнурком. Теперь ковбой ему в этом помогал.
Проверив надёжность крепежа, Артём снова начал карабкаться вверх по стволу.
Двигаться было легко. Ковбой старался помогать мальчику: он следил за тем, чтобы крепёж не ослабевал; старался принять такое положение, чтобы не затруднять движения мальчика, а чтобы не было скучно – насвистывал различные мелодии.
– А другие солдатики тоже разговаривают? – поинтересовался Артём, перелезая через очередную ветку, плотно замотанную новогодним «дождиком».
– Нам нельзя об этом говорить, – ответил ковбой и перестал насвистывать. – Но тебе, так и быть скажу – да, мы все можем говорить.
– А это только на Новый год? – не унимался мальчик.
– Конечно, Новый год – это особая пора, но мы разговариваем всегда. Но только, если рядом нет людей.
– Круто, – выдохнул Артём облачко тумана.
– Да, круто, – подтвердил ковбой и вокруг него тоже образовалось облачко тумана.
– Холодно, – с болью в голосе отозвался мальчик.
Его пальцы сковывало холодом, а капельки пота на лице начали превращаться в льдинки.
Артём, с трудом, взобрался на очередную ветку. Как только он на ней оказался, то тут же начал прыгать на месте и растирать окоченевшие от холода пальца на руках.
– Что так холодно? – спросил он, стуча зубами от холода. – Может мама окно открыла, чтобы проветрить комнату?
– Не похоже, – поёжившись, ответил ковбой. – Тут что-то другое, – он потянулся к кобуре на поясе.
Одиноко висящая лампочка от гирлянды зловеще моргала. Тени от неё то удлинялись, то, резко, съёживались. Повсюду царил жуткий полумрак. В местах, куда свет вообще не попадал, клубилась тьма – непроглядная, жуткая. Складывалось ощущение, что в этом мраке затаилось немыслимое и не дружественное, со злобой наблюдающее. И холод, пронизывающий до самых костей. А ещё звук – очень тихий, настолько тихий, что его можно спутать с шёпотом. И в шёпоте этом слышны цоканье и утробное урчание. Пугающие фиолетовые огоньки то вспыхивали, то гасли между ветками. Артём сжал кулаки с такой силой, что косточки на его руках побелели. Ковбой надвинул шляпу на глаза и покрепче сжал свой пистолет.
Неожиданно, с противоположного конца ветки, в их сторону начал двигаться сгусток тьмы. Он двигался очень быстро. Артём, даже, глазом не успел моргнуть, как что-то налетело на него, словно ураган. Сильный удар в грудь вышиб из мальчика воздух. От этого он потерял равновесие, оступился и начал падать вниз. Со страха, Артём зажмурился и обхватил себя руками.
Падение длилось не долго. Резкий толчок – и всё. Артём, осторожно, приоткрыл один глаз. То что он увидел, его не обрадовало. Его ноги висели в воздухе, а под ним разверзлась бездонная пропасть. Он от страха открыл и второй глаз. Нервно глотнув воздуха, мальчик начал болтать ногами.
– Держу! – прохрипел ковбой. – Постарайся не болтать ногами, а то не удержусь.
– Хорошо, – пискнул Артём и перестал дёргаться. Его ноги, безвольно повисли над пропастью. Он, со страхом, посмотрел вниз. – Мы упадём?
– Надеюсь, что нет, – прохрипел ковбой. – Держись. Попробую нас вытащить.
Посмотрев по сторонам и, убедившись, что держаться особо не за что, Артём крепко ухватился за шнурок, которым был привязан к нему ковбой. Тело мальчика пришло в движение. Ковбой, осторожно перебирая руками, начал подтягиваться в сторону ствола ёлки. Он двигался очень медленно. Каждый раз сделав несколько движений, ковбой останавливался, чтобы передохнуть. Во время каждой такой остановки ветку сильно раскачивало и Артёму приходилось покрепче сжимать шнурок, чтобы его не болтало из стороны в сторону.