Карманная вселенная

– Ну, если так! Вперед, Маэстро! Неси свет знания в народ!

Ньютон наморщился, но негритянка Сэм заискивающи попросила его продолжить, положив ладонь на широкую руку теолога.

– Ньютон, расскажи нам, пожалуйста, чем тебе так не угодил Тьюринг?

– Ну хорошо! – наконец произнес китаец, придумав у себя в голове веселую аналогию. – Допустим, сидит в некой комнате американец, например, это будет наш Макс, – и Ньютон с издевкой указал на бугая.

В ответ Макс вежливо поклонился собравшимся, словно его попросили подняться на сцену на какой-то торжественной церемонии. Ньютон продолжил:

– Через щель из соседней комнаты ему передает любовные записки Ен, – услышав свое имя, девушка скорчила недовольную гримасу, – но поскольку Ен обижена на Макса, то пишет ему исключительно китайскими иероглифами.

– Очень надо! – возмутилась девушка. – Пусть сам себе пишет!

– К сожалению, Макс совершенно не разбирается в нашей письменности, – не обращая внимания на ее придирки, продолжил Ньютон, – и поэтому не в состоянии познать всю глубину негодования своей подруги, – Ньютон весело подмигнул Максу. – Однако у него есть волшебная книга-шпаргалка, полученная от… – он на секунду замешкался, додумывая аналогию. – Ну, допустим… от предыдущего парня Ен, китайца. В этой волшебной книге подробно и в деталях описано, как надо отвечать на гневные письма рассерженной девушки. Например, там значится следующее: «Если увидел такой-то иероглиф, то в ответ возьми вот этот, а если увидел другой, то возьмите эти два», – короче, подробная инструкция, как реагировать на любовные притязания Ен. – Ньютон оглядел собравшихся – все, кроме Ен, улыбались. Он сделал паузу и заговорщически заметил: – И что же Макс? – все собравшиеся перевели взгляд на вжившегося в роль и скромно сидящего в сторонке бугая. – Наш Макс собирается поразить свою бывшую подругу и поэтому будет отвечать ей на китайском. Напомню, что значения иероглифов Макс не понимает. Он решил следовать инструкциям словно компьютер. С помощью книги-шпаргалки он формирует ответы и передает столбик иероглифов в дырку обратно. Фактически инструкция – это подобие компьютерного алгоритма, – заметил ученый, – а Макс исполняет его, так, словно это сделала бы программа. Ен может отправить в комнату Максу любой осмысленный вопрос, как при разговоре с человеком, который свободно владеет китайской письменностью, например, «Макс, ты меня все еще любишь? – китаец заговорил фальцетом, изображая писклявый голос Ен, – и получить на него осмысленный ответ из иероглифов, – китаец подтолкнул Макса, ожидая ответа.

– Ээээ, при чем здесь это? – растерялся тот.

– Такой ответ тоже сгодится! – улыбнулся Ньютон, довольный, что поставил своего извечного оппонента в неловкое положение. – В общем, он ей что-то там отвечает, но не знает, что ответил толком, поскольку иероглифы для него по-прежнему бессмысленная абракадабра. Макс просто воспользовался шпаргалкой и составил письмо. Может, он написал Ен, что будет любить ее вечно? А может, сообщил ей, что она толстая?!

Девушка недовольно надула губы.

– Ен же будет казаться, что Макс выучил ради нее китайский, а на самом деле за стенкой все тот же наивный бородатый болванчик. И хоть нам и покажется сперва, что Макс в состоянии пройти любовный тест Тьюринга, при этом никакого понимания, о чем же шла речь в переписке, у него не будет. А значит, тест не является адекватной проверкой мыслительных способностей ИИ, – торжественно резюмировал китаец.

– И что же из этого следует? – спросила сидевшая в смартфоне и прослушавшая половину монолога Ньютона Кристина.

– Наверно, он все еще любит Ен? – мечтательно предположила Сэм.

– Или ему стоит всерьез заняться китайским, – вставил Леонард.

– А мне кажется, следует то, что разумность Макса всегда была под вопросом! – заметил Арсений улыбаясь, и девочки весело захихикали.

Бугай скромно потупившись оглядел собравшихся.

– Нет! – сообщил Ньютон серьезно, когда его друзья закончили упражняться в остроумии. – Следует то, что интеллект, который нас уничтожит, сделает это даже не осознав совершенного. Второе пришествие мессии будет иным, нежели его представляет церковь!

– Вот это ты загнул! – дружно удивились собравшиеся.

– И какое же оно будет, твое пришествие? – между тем спросила заинтригованная Сэм, которая восхищалась всем подряд, о чем говорил китаец, хотя порой и не понимая смысла его высказываний.

– Не забывайте, что мы на пороге технологической сингулярности! И, как говорит этот бездуховный смутьян, – Ньютон указал на Макса, который в этот момент строил ему глупые гримасы, подтверждая предположение Арсения о своей неразумности, – Сверхразум уже зарождается в лабораториях Гугл. Но кто же это будет – вот в чем вопрос? Мессия или лжемессия? Христос или антихрист? Бог или дьявол? Именно об этом нам всем стоит задуматься сейчас!

– Бэтмен или Джокер, Человек-паук или Веном? – передразнил его американец. – Максимум драматизма и религиозных параллелей – в этом весь наш Ньютон!

– Смейся-смейся, любитель бигмаков, – назидательно заметил китаец и, исполненный патетики и драматизма, невозмутимо продолжил умничать. – Надеюсь, все здесь слышали о парадоксе Ферми?

Девушки неуверенно закивали головами, но было видно, что ни одна из них не слышала ничего подобного и кивает лишь для того, чтобы не выглядеть глупо.

– Про то, почему мы нигде не встретили зеленых человечков, – уточнил Макс, разбирающийся в теме.

Стоит заметить, что они хоть и были с Ньютоном непримиримыми спорщиками, но как правило, с полуслова понимали друг друга. Девушки закивали интенсивнее, но и это не удовлетворило оратора.

– Раз так, я поясню, – сказал Ньютон увлеченно. Макс в это время возвел очи к небу и молитвенно сложил ладони, как бы произнося про себя: «Друзья, разве это не чудо, что такой великий человек, как наш Ньютон, вхожий к самому Папе и другим светилам нашего мира, соблаговолил изложить нам, простым смертным, свои чудесные откровения!» – Заметив его кривляния, Ньютон одарил бугая снисходительный взглядом.

– Разве вам не удивителен тот факт, что до сих пор во вселенной не найдено, кроме нас, ни одной разумной цивилизации? – он вызывающе осмотрел притихшую компанию и, как бы отвечая на собственный вопрос, продолжил, – эта таинственная тишина может быть ничем иным, как результатом невозможности долгого существования разумной жизни!

– Это еще почему же? – нетерпеливо перебил его Макс

– Терпение, мой друг, терпение! – ласково успокоил его ученый. – Предположим, что любая достаточно развитая цивилизация со временем натыкается на суицидальные технологии, сталкивается с так называемым «великим фильтром», прекращающим ее существование.

– Предположим, – не удержался от комментария Макс.

– В этом случае ИИ – просто идеальный кандидат на эту роль! – пояснил Ньютон. – Именно его создание не позволит нам стать «межпланетарным» видом, каковым видит человечество Илон Маск, и это предположение возвращает нас к ключевому вопросу: если прибудет ИИ, какую сторону примет эта невероятная сила?

– Все это уже было в кино, злобный ИИ уничтожает человечество. Строит машины-убийцы или запускает смертоносный вирус. Эта история стара как мир и к тому же слишком банальна, – Макс, ожидавший от теолога гениальных откровений, а услышавший очередную сказку про апокалипсис, потерял интерес к теме, – кстати, кто посмотрел седьмую часть терминатора?

– Я посмотрел, – произнёс Лео, чем вызвал осуждающие взгляды собравшихся.

– Никто уже давно не смотрит эту лажу. Ты забыл старое правило сценаристов, что каждая новая серия должна быть существенно хуже предыдущей, – высказал своё саркастическое предположение Арсений. Макс одобрительно кивнув головой, продолжил:

– Так вот в других фильмах это делают террористы, а в третьих – суперзлодеи…

– Зло – это исключительно человеческое понятие! – перебил его Ньютон, – ни один ИИ не будет творить зло так, как это показывают фильмы. Когда мы думаем о чрезвычайно умном ИИ, мы совершаем ошибку, антропоморфизируя его, проектируя человеческие ценности на нечеловеческое существо, потому что думаем с точки зрения человека и потому, что в нашем нынешнем мире единственным разумным существом с высоким, по нашим меркам, интеллектом является мы. Чтобы понять ИИ, нам нужно вывернуть шею, пытаясь понять что-то одновременно разумное и совершенно чуждое.

– То, что ты говоришь, похоже на занятную историю про робота Тарри, – вспомнила Кристина. – Он был создан всего-то лишь для написания каллиграфических текстов, но уничтожил человечество, поняв, что люди мешают ему завалить вселенную листами исписанной бумаги, – сообщила Кристина.

– Все верно! – согласился Ньютон. – Сверхразум будет одновременно аморальным и одержимым выполнением первоначально запрограммированной цели. Он уничтожит нас, при этом ненавидя людей ровно настолько, насколько вы, девочки, ненавидите свои волосы, когда обрезаете их в ванной – это будет совершенно равнодушный убийца!

Совершенно равнодушные убийцы переглянулись между собой.

***

– Девять, восемь, семь… – внимание друзей обратилось к экрану телевизора. Люди в кафетерии меж тем скандировали: «… три, два, один, пуск!»

На экране крупным планом показали ракетные двигатели, из которых стало вырываться красное пламя, и ракета с межпланетным кораблем, окутанная белым дымом, начала очень медленно карабкаться вверх.

«Ура! Пуск произошёл успешно! – произнес взволнованный диктор, – несмотря на то, что астронавтам придется еще несколько дней находиться на орбите, пока многоразовая ракета будет несколько раз возвращаться на Землю для дозаправки корабля, можно уверенно заявлять, что великое путешествие уже началось. Через полтора года четверо счастливчиков станут первыми людьми, чьи ноги ступят на неведомую планету, возвещая всему миру о появлении новой космической расы – человечества! В это сложно поверить, но это первое за последние шестьдесят лет величайшее событие в освоении космоса. Сегодня к другой планете отправляется полноценный космический корабль с астронавтами на борту!»

– Завидую им! – с тоской произнес Макс, рассматривая героические лица астронавтов. – Их имена войдут в анналы истории.

Арсений вспомнил, как проходило всепланетное онлайн голосование. Полет не подразумевал обратного возвращения, но тем не менее несколько миллионов жителей Земли предложили свою кандидатуру на роль первых переселенцев на Марс. Друзья тоже подали заявку, но, как и большинство других претендентов, не прошли отбор ещё в самом начале. В конце концов выбрали самых достойных. Выбор пал на правнука астронавта Нила Армстронга; азиатскую женщину, одну из руководителей Гринписа, прославившуюся своим подвигом спасения китов в тихом океане; южноамериканского учёного марсолога, первого обнаружившего на Марсе живую бактерию; военного спасателя из США, в одиночку вызволившего из плена Халифата целую группу журналистов, и женщину-врача из ЮАР, известную своим самым обширным фондом помощи африканским детям. В перечне избранных не было ни одного действительного астронавта. Правда, Илон уверял, что особых навыков переселенцам не потребуется, за них всю работу и все расчёты будет выполнять Ариадна.

Макс ещё раз с грустью посмотрел вслед удаляющейся ракете.

– Ничего, скоро и мы впишем свои имена в историю, – Арсений заговорщически подмигнул своему другу. – Кстати, ты собирался переговорить по этому поводу с Ньютоном.

– Точно! – досадуя, вспомнил байкер. – Нам надо поговорить с тобой наедине, – обратился он к китайцу, наблюдавшему, как ракета на экране превращается в сверкающую точку. Ньютон оторвался от созерцания полета и, уловив серьезность намерений Макса, сообщил представительницам женского пола:

– Простите, девочки, но мальчикам надо поговорить с глазу на глаз.