Новенький

Смех не умолкал, и в этой идиллии чувствовалась слаженность и взаимопонимание коллектива.

На улице перед модулем было тихо. Основная часть только приехала с задачи, а те, кто оставались на базе вышли узнать, как всё прошло, и заодно помочь разгрузить технику. Как я заметил позже, здесь этому никого просить не надо. Не важно, чем ты занят, выйти встретить товарищей обязан. Это негласный закон подразделения.

Модуль снаружи собой представлял железнодорожный вагончик, только без шасси и в несколько раз меньше, а внутри это было вытянутое узкое купе с тремя двухъярусными кроватями по бокам. В этой маленькой комнатушке приходилось ютится шестерым здоровым мужикам. И если кто-то уходил в отпуск, то для других это был вздох облегчения. Ведь шесть взрослых мужиков на восемнадцать квадратов жилой площади, ну знаете, такое бы даже Коммунистическая Партия Китая не одобрила! Но в нашем случае выбирать не приходилось.

Всё пространство, которое не было занято кроватями, изобиловало различными полками и приспособлениями для того чтобы хранить всё оружие, экипировку и личные вещи. Проход между кроватями был настолько узкий, что поставленная мной спортивная сумка сразу загородила возможность пробраться дальше. А сами кровати были по-настоящему родными. Самые что ни на есть советские, металлические, скрипучие кровати, которые, после увольнения со срочной службы, я надеялся никогда больше не видеть. Ну да, как же, не увидел, блин.

***

Знаете, в армии есть игра "Три скрипа" Если нет, то вы многое потеряли в жизни. Эта увлекательнейшая игра развивает одновременно скорость гепарда, точность кобры, ловкость пантеры, цепкость паука и способность задерживать дыхание больше чем на пятнадцать минут, а в случае необходимости даже остановить сердце. Многие видели фильм "Миссия невыполнима" с Томом Крузом в главных ролях? В эпизодах, где ему приходилось проходить различные датчики сигнализации, не издав при этом ни единого звука, мы с сослуживцами просто смеялись. Чтобы обучится этому не нужны годы тренировок, здесь достаточно советских двухъярусных кроватей с сеточками, безумная усталость и парочка злых сержантиков. Правила гениальны и просты до невозможности. Условия игры:

Время – вечер;

Состояние – все измотаны и мечтают о сне (впрочем как всегда, иначе армия – не армия);

Дислокация – казарма, расположение роты, где порядка ста кроватей, расположенных в шесть рядов и восемь колонн с проходами между ними размерами примерно в один метр;

Особые условия – Сержант, злой (ну или просто ему скучно);

Сопутствующие условия – кто-то, где-то, когда-то упорол косяка (условие необязательное, при необходимости может быть выдумано сержантом);

Вот теперь, когда вы представили общую картину, начинаю вводить в суть игры. Близится самая святая минута каждого солдатского дня, когда дневальный подаёт долгожданную команду "Рота отбой".

Каждый в предвкушении момента как голова наконец-то соединится в одно целое с жесткой, но всё же любимой подушкой, а бренное тело сможет принять горизонтальное положение. И тут, как в фильмах ужасов, звучит устрашающий голос: "Кто хочет сыграть игру»?

И, когда все в ужасе замерли, отказываясь верить своим ушам, в воцарившейся тишине становится как-то особенно гадко. Не громко, немного смакуя, звучит приговор: "Играем три скрипа! Время пошло!"

Всё, сомнений быть не может, ночь будет по особенному долгой. Представьте себе стадо из ста бизонов, которые в бешенной панике сбивают всё и вся на своем пути, осознавая, что через жалких двадцать секунд каждый из нас должен раздеться, уложить как положено, по швам, обмундирование на стул и успеть занять позицию лежа. И после того, как сержант досчитает до двадцати, не издавать ни единого, мать его, звука! Ни единого!

Если вы, по своей гражданской наивности думаете, что это легко, то вы заблуждаетесь как слепые не пуганные котята. Во-первых, с первого раза не все успевают даже лечь! Вы только представьте картину, как кто-то висит на кровати второго яруса. Пол корпуса уже закинул в ложе, а ноги, словно сосиски, болтаются в воздухе. Это самое незавидное. Руки немеют, железная рамка всё глубже втыкается в ребра, такой точно больше пяти минут без скрипа не протянет. Максимально оттягивая время, превозмогая боль затекших суставов, помолившись всем богам и заранее молчаливо извинившись перед сослуживцами, он попытается бесшумно поднять одну ногу на постель, чуть-чуть улучшая положение. Как тут же у всех, с болью на сердце, отдавался ненавистный скрип.

"Раз" – тут же громогласно возвещал голос сержанта, который, в данную минуту, на редкость внимателен к каждому бойцу.

И если вы думаете, что оставшиеся девяносто девять носорогов успели занять позицию горизонтально, то они не издадут ни звука, то вы будете правы. Но это будет, в лучшем случае, лишь с третьей или даже четвертой попытки.

А пока… Кто-то неправильно положил подушку под голову, и теперь у него ломит шею и терпеть это долго невозможно. Кто-то умудрился впопыхах лечь на руку, и она у него уже онемела. Кого-то цифра "двадцать" застала в моменте, когда он тянулся за одеялом, лежавшее в ногах, и теперь, он лежит в позе "присел за ведром", кто-то просто лёг очень неудобно, у кого-то сильно чешется нос, у кого-то глаз, а у кого-то яйца, будь они не ладны.

И вот, уже не в силах терпеть, тебе кажется, что твоё движение настолько плавное, настолько невесомое, что скрипа не будет. Но, не тут-то было, не на того напали салаги! На этих кроватях уже несколько десятков поколений проваливали эту игру раз за разом! Неужели вы думали, что всё будет так просто? Не зря высоко ценились Советские инженеры. Они создали эту адову конструкцию так, что любое малейшее движение диверсанта не оставалось не замеченным.

"Два скрипа!", "Три!", "Рота подъём!"

И вот тут начиналось веселье. Выбегая на центральный проход, впопыхах соображая строй, через секунду мы уже падали лицом вниз. Отжимаясь на кулаках до потери пульса, мы материли всех тех, кто не смог продержаться без скрипа. Затем было время примирения, все вставали в ряд, обнимали двух соседей по бокам за плечи, формируя цепь, и начинали таким образом приседать всем строем одновременно. Естественно, под счёт. А как по-другому? Мы же братья! Мы – одно целое! Мы ухх! Когда у кого-то из бойцов отказывали ноги, другие были обязаны кроме своего изможденного тела тащить вверх ещё и его тушу. Здесь уже никто не ругался, здесь всем просто хотелось добраться до кровати и всё забыть.

После того как больше половины уже просто не могло встать и не как не реагировали ни на угрозы, ни на удары, приходило время просветления. Все, тут же, не сходя с мест, в обнимку садились на пол и под счёт сержанта прокачивали пресс. В этот момент каждый постигал дзен.

Все как один, про себя молили об одном: "Товарищ Сержант, родненький ты наш, милосерднейший из всех справедливых, боголикий. Дай нам, юродивым, шанс выжить на этой земле. Теперь, когда мы прошли все круги ада, дай нам грешникам неуклюжим ещё одну попытку доказать свою прыть и выдержку. Ты только дай команду отбой, и мы обещаем, что через пять секунд, в этой мертвой тишине, на этих кроватях, ты с умилением будешь лицезреть сто застывших мумий, которые готовы так пролежать хоть тысячу лет, лишь бы этот потный, наполненный невыносимым смрадом и изнывающей болью мышц ад больше никогда не повторился.

Но круг повторялся вновь и вновь…

Эх, армия, веселое было время. Всегда есть что вспомнить.

Не думал, не гадал, что вновь увижу эти гениальные изобретения. Да и где? В офицерском спецназе! Хотя, что офицеры, это же те же люди. Только люди осознано выбравшие нелёгкий и опасный путь.

***

Света в модуле было мало. Тусклая лампочка на потолке лишь добавляла эффекта подводной лодки. Стены из некрашеной, потемневшей вагонки, не способствовали узкому помещению стать более яркой и просторной. Под одной из коек валялся пояс с гранатами, РГДшки[13 - РГД 5 – ручная граната наступательного типа], при чём запалы вкручены. Если бы всю картину увидел мой бывший замполит, его бы хватил Кондратий.

Представьте себе: заходите вы в вагон купе, а там над каждой койкой аккуратно на стене, словно на стенде, висят по три автомата и четыре пистолета. Разнообразие вооружения зашкаливало. Автоматы различного калибра и различной модификации, от зарекомендовавших себя автоматов Калашникова, до специзделий ВАЛ[14 - ВАЛ – автомат специальный бесшумный], ВСС[15 - ВСС – бесшумная снайперская винтовка] с оптикой и малогабаритный Вихрь[16 - ВИХРЬ – малогабаритный автомат] с глушителем.

А пистолеты…От бесшумных и скрыто носимых ПСС[17 - ПСС – пистолет самозарядный специальный], до автоматических пистолет-пулеметов Вересков[18 - ВЕРЕСК – пистолет пулемёт]. В общем, для любого мужчины это был рай на земле. Складывалось впечатление, что ты спишь в хорошо оснащенном оружейном магазине прямо под стендом с образцами вооружения.

Всё стрелковое оружие просто висело на стенах. Никаких тебе металлических дверей, никаких решёток, замков, ничего. Даже ничем не привязано. Если вдруг, противник решит напасть пока все спят, и на свою беду забежит в этот модуль, то любой из ребят, даже не выходя из дремоты, лениво потягиваясь на своей кровати, одной рукой накроет себя подушкой, чтобы шум выстрела не вспугнул его богатырский сон, а второй рукой не глядя схватит одно из оружий, что висят у него ближе к голове, и вежливо попросит супостата не шуметь. Навсегда попросит.

И стоит заметить, хоть оружие висело простенько на саморезах, вкрученных в деревянную обшивку тесного вагончика, в этом присутствовала грация. Перфекционист бы точно оценил выверенные линии развешенной вороненой стали.

Вещи висели, где придется: от дужек кроватей, до натянутых под потолком верёвок.

Разгрузки находились отдельно на вешалках, в самодельной имитации открытого шкафа. Шкаф, сколоченный из обычных досок, не имел ни задней стенки, ни дверей, а поверхность необработанного материала так и норовила всадить занозу. Просто, открыто, функционально. Сами же вешалки были сварены тут же, на улице, из обрезков металлической трубы и гвоздей двухсоток, которые были загнуты в вопросительный знак. Никто даже не удосужился их покрасить. Видно было, что всё делалось наспех, и упор во всём был лишь на простоту и надежность. Конечно, богема бы не оценила стиль, но здесь нет богемы, здесь собрались простые парни, романтики, которые жизнь товарища и спокойствие Родины ценят выше комфорта. На ближайшие годы этот арсенальный склад станет родным домом.

Шум на улице отвлек от осмотра помещения. Вдруг стало неловко от того, что я зашел внутрь без хозяев. Неизвестно, как примут ребята, если конечно примут. Мало ли. Открыв дверь и озираясь по сторонам, я вышел на улицу. Напротив модулей, как нельзя кстати, стояли самодельные скамейки из пеньков и досок.

Долго ждать не пришлось. Через минуту, создавая шум и весело споря, из-за угла появилась вереница богатырей в камуфляже. Судя по тому как изменился голос и темп разговора, меня явно никто не ожидал увидеть.

– Уже прибыл? – спросила высокая фигура в камуфляже, остановившись напротив меня.

– Так точно! – заученно, вскакивая и чеканя каблуками, отрапортовал я.

Любопытные взгляды, окруживших меня будущих сослуживцев, на секунду сменились легкой улыбкой.

Представьте картину: вы на безлюдной улочке, ночью, между металлическими гаражами, освещенность которых приближенная к нулевой, и тут появляется толпа вооруженных до зубов детин, без опознавательных шевронов, без знаков различия, да и без лиц вовсе. У каждого вместо лица черно-зелёный грим вперемешку с засохшей грязью. Все молчат и выжидательно смотрят на тебя. Что делать в такой ситуации? Таким ведь цацки не нужны, телефоном и деньгами от них не отвертишься. Сразу видно, по мелочам не размениваются. Если уж что и захотят забрать, то только твою жизнь. И ведь не отмашешься, сам отдашь, лишь бы не задерживать столь милых ребятишек. Отдал им жизнь по-быстрому и пущай дальше идут по своим делам. Если бы не этот грим, то ещё можно было бы противостоять искушению покончить жизнь незамедлительно, но эти черные лица… Такое ощущение, что это шахтёры прямиком из адовой кочегарки. Горн разожгли, и только ждут моего лишнего движения, чтобы с ветерком в преисподнюю сопроводить.

– Расположился? – продолжал допрос всё тот же человек

– Никак нет. Жду остальных. Там чьи-то личные вещи и оружие, поэтому решил ждать на улице.

– Надо же – с ухмылкой ответил он – не доверяешь себе значит?

В этот момент, в темноте, кроме направленных на меня белых глаз, вновь появились белозубые улыбки.

– Да нет, себе я доверяю, просто не знал, как другие воспримут – ответил я, зачем-то опуская глаза вниз.

– Ладно, сегодня отдыхай, а завтра в десять ко мне – и оборачиваясь в толпу, добавил – Бурый, отвечаешь за него.

Удивительно, он их как-то различает.

– Бурый принял.

Приняли душевно. Накормили, напоили, всё показали, да спать уложили. Естественно на втором ярусе, а как ещё. Первый ярус уже давно был занят и расписан на долгие годы вперёд.