Кумир

Инга кивнула головой и вышла. Она обошла еще две палаты, отнесла на пост грязные медицинские перчатки и решила спуститься вниз. Инга спешно пробежала лестничные пролеты, прошла по коридору первого этажа метров двадцать и услышала торопливые шаги. На удивление, проходная была еще открыта.

– Простите, пожалуйста, где мой брат лежит? Он поступил сегодня с пожара.

– Алекс?

– Да, да. В какой он палате?

– Аааа пойдемте, я провожу вас. Только, пожалуйста, болтайте потише.

– Постараемся.

Инга проводила парня к брату, а сама забежала в оринаторскую. Она заварила себе кружку чая, но не успела выпить и половины, как вспомнила про Эда.

Инга вновь направилась к нему. Какого же было ее удивление, когда она в дверях палаты столкнулась с выходящей оттуда улыбающейся девицей.

– У тебя были гости?

-Да, заходила одна подруга, – сказал Эд улыбаясь. Отсосала мне по-быстрому и ушла.

Инга стояла, как облитая водой.

–Я…я попозже зайду, наверное, протянула она.

– Да нет, останься уж, зайди, не будь занудой. Ты же не обижаешься, что она пришла первее тебя?

Инга хотела промолчать, но не удержалась:

– Ты вообще можешь думать о ком-нибудь, кроме себя?

– Могу, но не вижу смысла. Мне нравится жить в удовольствие, мне нравится, что меня любят. Не вижу ничего плохого в том, что одна из поклонниц захотела меня увидеть так сильно, что аж отсосала мне при первом же намеке. Что за морализм, Инга?

– Неужели ты никого не любил настолько, чтоб не поддаться на соблазн малолетних шкурок?

-Оу, да ты ревнуешь, да? АХахаха, ты ревнуешь?

-Нет, Эд, я не ревную. Мне просто дико видеть все это.

– Инга, жизнь одна, и для меня в ней нет правил. Я оставляю высокую мораль и все заповеди тем, кому они нужны, а сам живу так, как хочу. Я хочу брать от жизни все – и беру. И мне не важно, как это выглядит со стороны и как к этому отнесутся люди, мне вообще плевать. Надо делать то, что хочется, прямо сейчас.

– Мог бы с проститутками подождать хотя б не моей смены.

– А зачем? Ахахх, ты меня не слышишь. Ты сейчас похожа на мою тетю. Она мне также все время говорила «мог бы и подождать». Она всю жизнь ждала случая, чтобы надеть свое бархатное платье, и в итоге ее в нем похоронили. В новом. Она так и не надела его. Не случилось события. Она жалела эту бархатную тряпку, висевшую в чехле в шкафу, потому что ей казалось, что ее жизнь недостаточно хороша для того, чтобы блеснуть в таком платье. Моя жизнь – хороша. Поэтому я предпочитаю не ждать. Не злись, Инга. Я не романтик.

– Романтик.

-Нет.

-Да.

– С чего ты взяла?

– Я помню твой клип с наших краев. Там, где снималась Алиса.

– Это было давно.

– Но это было. –Инга решила во что бы то ни стало задеть Эда за живое, зацепить его, обидеть.

– Алиса… Да, я встретился с ней впервые в этом городе. Молодой, дурной, безбашенный. И она была под стать мне. Сумасшедшая. Настоящий вихрь. Всех сожрет. Приласкает так, что уже не забудешь. Наш союз сыпал искрами, едва только встретились взгляды. Она была моей энергией, музой. Я смотрел на нее и боялся выдохнуть. Худая, скуластая, глазищами своими впивалась в меня, и вообще от нее исходил черный цвет. Волосы, кожа – все было в ней из огня, и огонь был внутри нее самой. Я влюбился тогда, да, – Эд пригладил свою, уже несколько отросшую бороду, и усмехнулся. – Она и сама в меня влюбилась. Ее притяжение обволакивало меня, тянуло к ней, и город был тот же, и воздух был тот же, и время, и море, – Эд сменил ухмылку на задумчивую улыбку.

– Вы плохо расстались?

– Мы вообще не расставались

– Как это?

– Мы разлетелись. Мне нужно было уезжать. У Алиски не было визы, а вылет был срочный. В итоге, я вылетел один. Через пару дней после моего отлета ей предложили работу в Москве. Она согласилась. Мои съемки затянулись на 3 месяца, так как вслед за первым проектом мне предложили второй. На сьемках я познакомился с малышкой. Она была забавная, милая, с красивой фигуркой. Я уже собирался лететь к Алиске, как вдруг малышка объявила о своей беременности. Все завершилось так стремительно. Алиса все поняла из моих видео. Она исчезла молча, не написав мне больше ни слова.

– И все?

– Да, вот такая была у меня любовь в этом городе.

Инга слушала этого человека и понимала, что ее начинает тошнить, что ей не хочется его слышать, видеть, что его мерзкая, потребительская жизнь зациклена только на нем одном. Что его ненасытность, его больная установка жить для себя и получать наслаждение, противна ей. Инга смотрела глазами, полными презрения: поверхностный, лощеный, натертый до блеска и высокомерный в своих убеждениях, безразличный, недочеловечный…

– У меня там гость у пациента уже засиделся, мне нужно сходить проверить, поспешно сказала Инга и вышла.

Она закрыла дверь и пошла по коридору к Алексу.

– Закругляйтесь, ребята, время уже очень много. Мне скоро смену сдавать.

– Да мы все уже.

Брат Алекса встал с кровати и направился к выходу.

– Пока, я забегу через пару дней.

Инга пошла вслед за Пашкой чтобы закрыть уличные двери.

– Алекс о вас много хорошего говорил, сказал что вы его с ложки кормите.

– Ну а что ж поделать. Они остановились в дверях и брат вдруг выдал:

– Дашка теперь с нами будет жить. Ее мать уехала непонятно куда, отца вообще нет. Мы уже все ее вещички к нам перенесли, мама даже постирала их. Алекс всегда хотел младшую сестру, вот будет теперь с ней возиться.

– Ты уже сказал ему?

– Нет еще. Скоро сам узнает.

Инга улыбнулась.