Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

? Неа, ? Наташа отрицательно завертела «копной шевелюры». – Мне бы «Войну и мир» осилить.

? Да ну, ? сказала Люда-Аляска. – «Войну и мир» никто сейчас не читает. «Виноваты звёзды» ? вот это круть… Ну и «Дивергент» тоже норм.

Наташа Маркова скривилась. Аляска. Ужас! Хуже даже, чем Лена. Но стала дружить с Аляской – с кем-то надо дружить.

Чем жарче грело на стадионе бабье лето, тем грустнее становилась Наташе. Это заметила Севна. Она стояла за оградкой, смотрела за выполнением задания и грызла бесконечные семечки. Но тут перестала грызть, подозвала Наташу:

? Витамины завтра, ? сказала Наташа.

? Я помню. Я не про то. Ты вот что, Наташенька. Что ты вялая такая? В школе опять обижают? Ты учти: два года до института физкультуры, будем делать всё возможное и невозможное. Да знаю, знаю, что его к «педу» присоединили, знаю, что университет. Это неважно. Как говорится, хоть груздём назовись, лишь бы поступить. Специализацию же сдавать. Это сдашь. Но твоя задача – учиться. Там конкурс.

Наташа пыталась перебить, прекратить это назидание, но Севна не давала:

? Да знаю, знаю. «Обществознание» и «русский» – ЕГЭ. Это, Наташенька, кажется, что два года много, а пролетят – и не заметишь. Выкинь из головы все ненужные мысли! – Севна посмотрела на пробегающего по виражу Пашу Стойко, закричала «Чаще! Чаще!», потом сказала настойчиво: – Мысли о мужиках выкинула из своей башки! – перешла на сюсюкающий тон: ? Поняла, Наташечка?

? Хорошо, Нина Алексеевна.

? Вот и молодец. Иди. Ускоряйся. А то не ускорение, а пробежка какая-то. Вон смотри: Лена Молодцова как ускоряется… А она младше тебя на год.

Маркова послушно кивнула тренеру, зло посмотрела вслед убегающей Ленке. Молодцова уже останавливалась, бежала по инерции. Со спины особенно было видно, какие у неё стройные ноги, какая она вся ладная, ну высотница, пусть бывшая, они там все как модели.

Маркова действительно очень хотела поступить на бюджет, хотела быть тренером, Маркова обожала лёгкую атлетику. И два года ей надо пахать на износ, ещё и учиться до отупения. В общем, два года беспросветной трясины. Нет! Только парень может ей помочь! У всех есть парни! И ей тоже нужен парень. Конечно, она не будет вести себя как некоторые. Вот Марина Куликова бегает за Малым. В открытую бегает. Как увидит его вне стадиона, сразу орёт на всю улицу:

? Во-о-зи-ик!

И бежит что есть мочи, сломя голову, догоняет. Возик даже шаг не сбавляет, но они уже вместе с тренировки едут. Возик и провожает Марину, если она его догоняет на улице. Маркова Севне однажды сказала:

? Что это такое, Нина Алексеевна? Она вообще дура? Так за парнем бегать?

Севна вдруг не согласилась:

? Марина – молодец, ? я так считаю. Надо всеми силами добивается своего счастья. И в любви тоже.

Наташа чуть с лавки не свалилась. Значит, Марине Куликовой можно за пацанами прям на тренировке бегать, а ей, Наташе, нельзя даже думать, даже мечтать?! Нет уж.

Солнце сменила грязь и прелые листья, мокрый тартан дорожек, сырой песок, хлюпающие шиповки. Дворник, ухаживающий за газоном футбольного поля, перестал орать, что по полю нельзя ходить. Наоборот говорил: если в шипах, то можете офпэшку побегать, порыхлить чернозём, хе-хе.

В ноябре ? манеж. Огромный, светлый, со специальной спринтерской прямой. В манеже уютнее. Нет ветра, нет случайных зрителей, кидающих вслед омерзительные слова. В манеже все свои. Этот мир Наташин, ей здесь хорошо. Здесь скорость, здесь Севна, здесь нормальные мальчики, спортивные: не жирдяи, не хипстеры, не дрыщи, не айтишники, не вейперы, не игроманы. Наташа вошла в колею после лета. Да и Аляска, между прочим, до сих пор ещё с ней дружила, не бросала. Наташа не могла понять: как так у Аляски есть Морж, а она не с ним на тренировке, она с ней, с Наташей? И едут они с тренировки вместе: Наташа с Аляской, Аляска с Наташей. А Морж с пацанами, сам по себе. Нет! Наташа бы никогда так не стала себя вести. Она бы ездила только со своим парнем.

Зимой, в декабре, Наташа призналась Аляске, что ей нравится Морозов. Аляска подошла к Морозову и сказала:

? Саш! Что ты всё один да один? Давай с нами домой ездить. Я, Наташа, Морж и ты.

И Морозов кивнул как-то обречённо.

Наташа, когда узнала, стала смеяться – на неё смехун напал на нервной почве. Смеялась в раздевалке полчаса, от счастья, от ожидания чего-то совсем другого, нового.

И стали ездить вместе. Морозов иногда её до подъезда провожал, а восьмого марта даже в щёчку поцеловал.

Первое время Маркова была счастлива. Но в апреле, когда вернулись на стадион, постаревший за зиму, но молодящийся, пахнущий весной, сиренью, черёмухой, – поле облеплено желтяками-первоцветами – опять ей стало тоскливо. Морозов всё молчит, когда с тренировки возвращаются. Даже не говорит: «Дай рюкзак» ? молча тянет рюкзак с плеча и несёт его как пушинку. Скучно с ним. В кино, если ходят, молчит. Она у него и дома была. Тоже сидели в комнате ? молчали. Он спортивный канал врубит и пялится в экран. Ну, конечно, там говорит слова, в забегаловках фаст-фудных кормит. Но скучно. Он ей даже в соцсети лайков никогда не поставит, надо просить… Если попросить, то лайкает. Всё надо говорить, всё по указке.

Прошло лето. Следующей зимой как-то мёрзли на остановке, долго ждали троллейбуса. Троллейбусы в пробке скопились, нет тут выделенной полосы. Аляска с Моржом стоят, обнимаются, а она с Морозовым просто стоит: стоят и молчат. Подошли Ленка Молодцова с Мариной Куликовой (Малой, то есть Возик, улетел на чемпионат, и Марина была спокойная, приветливая – она такая всегда без Возика). А за Мариной и вся их группа подтянулась: Косов с Полторашкой в обнимку – ещё тот видок, она без шапки – волосы аж блестят под светом гирлянд, их уже везде на деревьях развесили, хотя до Нового года ещё месяц и две недели. Ну и Паша Косов плетётся, громила этот, когда бежит барьеры, все сметает, из десяти пять точно, ему вообще убиться – раз плюнуть. Такого ещё в истории не было, чтобы чемпион столько барьеров сбивал, над барьерами же надо лететь на скорости, парить… В общем, Паша, а за ним ? Рома-рыжий, рыже-белёсый.

Первый троллейбус пропустили. Навигатор показал, что ещё три на подходе.

? Пробка, ? изрёк всем известную истину Паша Стойко, тыкаясь в экран. ? Сейчас выберем троллейбус, докатим с комфортом.

И сели на четвёртый. Парни все через турникет перескочили. Они всегда без проездных. Им на контролёров наплевать. А Морозов приложил проездной. И Наташа приложила – скукота, законопуслушные они с Морозовым какие-то. Расселись по сидениям парочки. Морж с Аляской. Полторашка с Косовым. А она, Наташа, с Морозовым в конце троллейбуса у окна встала. И Паша Стойко на задней площадке. И Ленка Молодцова с Мариной.

Рома на всё сидение развалился, воет:

? Мои, ноги мои ноги…

Будто у него одного ноги, а других запаски вместо ног, как у Терминатора.

Даже Морозов голос подал.

? Не ори, Роман. У меня реал больше ноги ломит, ещё подмерзать начал.

? А ты согревайся, ? загоготал Рома. Ромыч вообще пошловатый, это из-за роста, прикрывает комплексы – Наташе Севна об этом по секрету сказала.

Ехали всё одни, в смысле – никто больше на остановках не заходил. Водитель притормаживал, но двери не открывал – никого же нет на остановках, ну, куда: три троллейбуса впереди. Идут гуськом, гудят, звенят, трясутся, вспыхивают рожками о провода. Наташа любила гул троллейбуса. К ней всегда приходило в троллейбусах что-то вроде вдохновения… Или как это ещё называется. В общем, прилив сил, как перед ускорением. Когда беговые упражнения, многоскоки, высокое бедро, и пробежки уже сделал, и перед ускорениями садишься на лавку, леги[32 - Леги ? леггинсы] снимаешь, в короткой форме бежишь. Сил куча – просто летишь, ноги сами бегут. Вот такое состояние на Наташу находило, когда рожки скрежетали… Наташа вспоминала: был ледяной дождь, так рожки прям постоянно вспыхивали – провода-то обледенели. А сейчас вдоль дороги – огоньки новогодние, санта-клаусы пластиковые на витрины прилеплены. Новый год – это детство… Вот она маленькая, она радуется новогодним ёлочным шарикам. Требует новые ёлочные игрушки каждый день, а ещё мигающий значок на батарейке – все в детском саду вечером с такими на прогулку выходят, все ребята мигают в темноте, как светляки. Зима – любимое время года, можно в шапке ходить, и её безумные волосы никто не увидит… Вспышка на проводах по встречке! Хлоп! Наташа оторвала лоб от стекла, резко обернулась обратно в салон. А Паша Стойко с Леной Молодцовой – болтают! Наташа прислушалась.

? Ты в каком классе?

? Я? В девятом.

? После экзаменов в школе останешься?

? Если оставят. А ты?

? А мы с Ромасиком на автослесарей учимся. В колледже.

Обычный разговор. Если не учитывать того, что Рома и Паша с девочками в группе особо не общались. Наташа не раз слышала, как они обсуждали свои похождения, но это было вне, в другом их мире. Ромыч-то хоть по соревнованиям разъезжал. А Стойко только болтает – трепло, язык без костей.

Тем временем Стойко говорил Молодцовой:

? Ты не представляешь, Лен, как меня в школе затюкали с фамилией. На физре: от этой стойки до той стойки бежим, ну, там эстафета или ещё что, в колледже – то же самое.

? Да ладно. Если стойка так называется, что и назвать нельзя? – хихикнула Наташа.

Наташа не знала, что делать, как остановить эту Лену, этого Стойко. Стойко ей, Наташе, тоже нравится. Он очень красивый, она старалась на него вообще не смотреть, чтобы потом не мучиться, был такой безнадёжный вариант у неё в школе. Нет уж! Такие мучения ей больше не нужны! Не нуж-ны! Почему он вдруг с Леной? Он явно с ней френдиться хочет. Ну, это видно. Он по этой дороге вообще никогда не ездил, к этим троллейбусам не ходил. «Что делать? Что делать? ? панически думала Наташа. – Что делать?» Положение спас Морозов. Он сказал:

? Лол! Ромыч соснул.

Рома заснул, реал. Все стали ржать. А на Наташу смехун напал – как обычно, на нервной почве. Она хохотала, утробно укала, гоготала. Учительница по русскому ей в таких случаях говорила: «Девочка должна смеяться так, будто ручеёк горный бежит, звонко, чисто, а не га-га-га». Краем глаза Наташа следила за Стойко. Лена стояла напуганная, растерянная. Стойко перестал с ней болтать. «Уф. –выдохнула Наташа. – Ну слава богу. Господи! Вовремя как Ромыч вырубился. Вовремя как Морозов спас положение».

Стали тормошить Рому: