Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

? Ну-ууу, отец! Отец у вас художник.

? Угу. Свободный художник

? На отца не серчай, – наказывал Катюше дедушка и грозил пальцем. ? Как машину-то расписал ? любо-дорого смотреть. А вот она как раз едет. Вспомнишь «газель», она и появится.

Бабушки, суетились, выстраивались в ручеек очереди.

Подъезжала ржавая серая, как шкура дохлого кобеля, газель. На кузове значилось: «Кинологическая». Буквы КИНОЛОГИЧЕСКАЯ написаны были витиеватым шрифтом, каждая буква – собака. Катюша даже различала характер этих собак. Собака «О» ? сытый лабрадор, Л – конечно же такса, согнутая пополам, Г – здоровенный ротвейлер, Ч – пудель, С – тоже такса, только длинношерстная. Остальные буквы – терьеры различных мастей и окрасов, ещё К ? долматинцы… Долматины хорошие, добрые и быстрые, а что глупые и злые, и убегают ? это неправда. Долматинцы ? охранники, они в древности вокруг кареты бегали, охраняли баринов и королей. Долматины ? бегучие, быстрые, ну, конечно с борзыми сравнивать их нельзя. Борзые вообще стоят в стороне, отдельно.

Катя рассматривала буквы, потом наблюдала, как бабушки разворачивают пакеты, а папа шмякает туда серо-бело-розово-красное месиво. Разносился, шире и шире, тяжёлый запах. После того как бабушки расходились, папа садился на перекур, потом они с мамой начинали перетаскивать оставшиеся мясные обрезки в квартиру. Катюша держала родителям подъездные двери, видела, как брезгуют соседи, сталкиваясь с ними в подъезде, как морщат они носы и прикрывают платками. Катюше это не нравилось, было очень обидно. И она шла во двор, на площадку.

Катина многоэтажка, длинная, похожая на уродливую миллионно-сикстиллионоглазую таксу, стояла на пригорке, даже на горе. На этой горе, на дороге вдоль дома, и ждали мясных обрезков бабушки. Детская площадка находилась под склоном. Здесь Катюшу тоже все знали, но никто с ней не заговаривал. Катюша садилась в песочницу, где совками копали пыльный, перемешанный с пылью, песок дети, тоже брала совок и формочку, заводила разговор о погоде с мамами малышей. Мамы в свою очередь спрашивали:

? Катюш! А сколько тебе лет?

Катюша не знала, сколько ей лет.

? Ну, а день рождения у тебя когда?

Катюша не знала, когда у неё день рождения. Но она рассказывала, что у мамы зимой день рождения, и что мама в день рождения готовит шоколадные колбаски из печенья, какао и масла, кладёт их в морозильную камеру. У них дома огромная морозильная камера, и ужасно вкусные оттуда достаются колбаски! А ещё мама посылает Катюшу в ближний магазин. Катюша всем в магазине рассказывает, что у мамы день рождения, и Катюше обязательно дарят «вкусняшки»: печеньки, рулетики, чипсы и тонкий-претонкий как бумага лаваш: в него любую невкусную еду можно завернуть, и будет вкусно – главное, лаваш в пакете хранить, а не то высохнет быстро.

После песочницы Катюша шла на качели и начинала раскачиваться, тут же люди отходили подальше, уводили детей, ни души не оказывалось рядом с качелями. Катюша раскачивалась на качелях стоя, вертелась вокруг оси. Это не на всех качелях так можно было вертеться, на новых нельзя, а на старых, облупленных, можно. Все ей говорили, что она свалится, шлёпнется и покалечится. А Катюша между взлётами отвечала, чтоб не беспокоились, рассказывала, как падала, и ничего, вполне себе не смертельно.

? Однажды на каруселях висела… – кружилась и рассказывала Катюша одновременно. ? Висела на руках, и ладони скользить начали… я и брякнулась. Меня ещё побило на земле железками. Ух! – И Катюша делала ещё один круг вокруг оси, к которой качели были привинчены.

На третье лето прогулок, Катюша как раз в школу осенью собиралась, у неё появилась подружка, дочка нянечки из детского сада. С апреля они стали гулять на площадке. Подружка была старше и научила Катюшу, как надо передразнивать и смеяться над другими детьми. Катюша вместе с новой подругой просто повторяли слова за детьми или их мамами, с разной интонацией, и обе подруги хохотали. Но Катюше совсем не было смешно. Она злилась на детей, в руках у них были игрушки, их опекали мамы, совали им коробочки сока с трубочкой, печенюшки «с железом», даже творожками на детской площадке кормили… Катюша смеялась, передразнивала, повторяла неуклюжие движения за маленькими детьми – мамы обижались, краснели, ругались, уходили. Бабушки пытались остановить противных девчонок, орали, сгоняли с площадки. Но девочки прятались на хоккейной коробке, там пацаны в футбик гоняли. Мальчишки кричали Катюше:

? О! Пацан пришла. Хэлоу, пацан. С качелей ещё не свалилась? А с тарзанки?

Они звали Катюшу «пацан» и все были влюблены не в неё, а в Катину подружку. Катя хотела, чтобы в неё влюбился хоть один мальчик, но ни один не влюблялся.

Тренер Владимир Игоревич открывал девочкам раздевалку– пристройку – они сидели внутри, выжидали, пока преследовательница-бабушка уйдёт с площадки. Иногда особо злобные бабушки или мамы, если обижали и передразнивали их детей, хватали Катюшу за плечо. Катюша тут же делала слезливое лицо и говорила:

? Это не я. Это она, ? указывала на подругу.

То же делала и подруга. Дурили, короче, людей девчонки.

Катюша таскала из песочницы чужие игрушки, а с недавних пор и прислонённые к лавкам самокаты. Самокаты она отдавала папе, игрушки оставляла себе. Одна игрушка ей особенно нравилась, эта игрушка осталась в песочнице вечером, никому ненужная. Машина, кран со сломанной башней, в будке сидит водитель-собачка. Машинка вся гладкая, обтекаемая, хорошо каталась, колёсики не отваливались. Кажется, её просто оставили, а не забыли – башня-то сломана.

? Это дорогая игрушка, ? восхищённо сказала мама, рассматривая кран, вынимая и вставляя в кабинку собачку-водителя.

Мама какое-то время играла с Катюшей, катала машинку. Потом закипел бульон, серые ошмётки пены полилась через край, плита зашипела, и мама заняла свой привычный пост.

На краже самокатов Катюша быстро «спалилась». Одна мама, толстая, крупная, рыхлая, заметила Катюшу на самокате, поднимающуюся от площадки в гору. Толстой рыхлой маме надо было быстро-быстро пересечь площадку, забежать на горку. Мама оказалась прыткая, догнала самокат в арке, но Катюша не сбавляла скорость: уж очень хорош был самокат. Женщина настигла самокат во дворе дома. Пожаловалась Катюшиному папе. Вечером папа вызвал Катюшу на кухню и сказал:

? Катя! Ты уже большая. В школу идёшь. Слушай. Не кради ты, тем более у своих. Ты же здесь гуляешь. Смотри: сколько самокатов перетаскала, а кататься на них здесь всё равно не сможешь – узнают хозяева свой самокат. Ты, лучше, делай так. Заводи знакомства с нужными людьми, особенно с богатыми, они сами с тобой поделятся. И запомни – не игрушки, не самокаты: старайся, чтобы делились деньгами.

И Катюша стала приставать к жильцам дома, к тем, кто не очень злой, караулила, поджидала их на улице, увязывалась, провожала до квартир, по утрам стучалась к ним в двери ? просила деньги, но денег почти никогда не получала, под разнообразными предлогами ей отказывали. Катюша внимательно выслушивала причины отсутствия денег: чаще всего люди что-то покупали крупное, за что-то где-то много платили или посетили зубного или какого ещё врача, короче, посетили платный медицинский центр. Тогда Катюша стала ходить в другие дома, подальше от своего, там где просто домофон, а не консьерж. Катюша звонила в квартиры – почти никто не открывал, она из-за двери рассказывала печальные истории про то, как сестра родила, племянница больна: порок сердца, нужны деньги на срочную операцию. Иногда деньги давали. Сестра Катюши действительно родила, племянница была здоровая, повизгивая от счастья, ползала со щенятами по половичкам в прихожей.

Но и тут Катюшу поймали. Женский голос долго и доверительно выспрашивал из-под двери: сколько пороков было, сколько сняли, спрашивала о каких-то желудочках – Катюша, как могла, отвечала. Когда женщина, наконец, распахнула дверь и дала Катюше денег, как из-под земли выросли серые дяди с автоматами, и Катюшу отвезли в милицию. О том, что Катюшу в восемь лет поставили на учёт в ОДН, знали все. Но через год история с «вымогательством» ? именно в этом обвинили Катюшу, забылась.

В новом сезоне все обсуждали, как собаки-доберманы бросились на ребёнка на площадке и чуть не покусали, а также о том, что дог-хантеры раскидывают отраву именно на детских площадках – утром на детских площадках часто гуляют собаки. Но получается, что дог-хантеры ещё и беби-хантеры – это всех волновало.

Впервые Катюша могла вести беседы как эксперт и отвечать – все обращались к ней как специалисту по собакам.

? Вот ты, Катюша, когда с собаками гуляешь, они тебя слушаются? В рот ничего не тащат?

? Нет, ? сказала Катюша. – Если прикрикнуть, не тащат. Они у нас послушные.

? А как вы их так воспитываете?

? Наказываем.

? И как наказываете?

? Да так же как вы своих детей. Собаки как дети. И жрать наказанным не даём.

Катюша научилась вести «светские беседы» с «новыми» мамочками на площадке, с теми, кто не знал её «тёмное прошлое» ? дети нарождались новые, а «старые» проходили мимо Катюши, презрительно фыркая: «Пацан». Катюша втиралась в доверие к детишкам, в основном к девочкам лет трёх-четырёх, играла с ними, провожала до дома – мамы снисходительно разрешали. Во время игры Катюша спрашивала у девочки, есть ли у неё куклы-оборотни или куклы-принцессы – в школе все девчонки только о них и говорили. Если девочка отвечала, что есть, Катюша шла провожать и начинала проситься в гости. Иногда пускали. Катюша заметила, что если она надевала чистую одежду, и у неё были мытые волосы, то пускали. И Катюша с наслаждением играла с маленькой девочкой в её куклы. Но чаще не пускали. Тогда Катюша не отставала, если её даже начинали прогонять. Она шла рядом, вела сопрохожих до их подъезда и кудахтала курицей: пронзительно, чтобы у тех, кто отказал ей, разорвались барабанные перепонки, и они оглохли раз и навсегда.

Летом в парке мальчишки вешали тарзанку. Они всегда звали Катюшу:

? Пацан, пошли!

И Катюша шла, объявляла как в цирке:

? Смертельный трюк!

Цеплялась коленями за перекладину, раскачивалась. Долго могла так качаться вниз головой. Все мальчишки её уважали за это, вот только никто не влюблялся. Всё «пацан» и «пацан»… Даже ни одного каштана не подарили ни разу. Вон, они, каштаны в колючем панцире, растут под Катюшиными окнами. Там всегда пацаны каштанами запасаются. И девчонкам их дарят. Катюша сама видела. Мальчик дарил девочке каштаны. Девочка вскрикивала, кололась о шипы, но держала каштан. А потом мальчик бесстрашно открыл колючий зелёный панцирь, достал каштан, выбросил панцирь в траву, взял девочку под руку, и они медленно пошли куда-то в закат.

Каждое лето у Катюши появлялась новая подружка, с каждой новой подружкой Катюша ходила по подъездам и просила деньги на похороны, на операцию, милостыню погорельцам после пожара. С подружкой Катюша делилась самым сокровенным: из года в год её не брали в музыкальную школу на хоровое отделение.

? Представляешь?! Прихожу на прослушивание, а на меня так смотрят – Катюша выпучивала на подругу глаза, подруга вздрагивала и говорила: «ой!»

? Зачем? – спрашивала подруга.

? Что зачем?

? Зачем ты четыре года ходишь туда унижаться?

? Петь хочу.

? Так пой.

? Я в хоре хочу.

? А что такое хор?

Тут Катя поняла, что она, Катюша-пацан ? дремучая – ей все так говорят, а подруга ещё дремучее… Но Катя попыталась объяснить. Учительница всегда в классе объясняет, когда непонятно.