Оценить:
 Рейтинг: 0

Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

Год написания книги
2018
Теги
<< 1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 46 >>
На страницу:
40 из 46
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

? Спасибо, Слав-Михалыч. Ты беги! Не задерживайся!

? А ты давай, поднимайся! Приходи в себя! – и Слава Михалыч «улетел».

Юра продолжал лежать, но ему стало получше: всегда приятно, когда твой главный соперник не радуется твоему фиаско, а старается поддержать. Марафонцы всегда друг друга поддерживают, и в финишном створе женщин-марафонцев не обгоняют, встанут у черты финишной, и ждут, когда женщина её пересечёт, а уж после – сами… Марафонцы стараются друг другу помогать, у марафонца, пока он бежит, есть время подумать, крепко подумать, и все плохие мысли из головы убегают, улетучиваются, остаются только хорошие мысли, светлые, отзывчивые и поэтические…

Юра решил досчитать до десяти и попробовать встать – главное, чтобы в глазах не темнело. И тут Юра почувствовал какой-то шорох. И тут же увидел, как мимо него что-то чёрное прошелестело.

? Змея! – понял Юра. Ему тут же захотелось бежать. Улепётывать от змеи, змеи по весне злые: шкуру меняют, греются на солнце, их нельзя беспокоить… Юра чувствовал, что силы возвращаются, что от страха он буквально налился силой. Но Юра знал, чтобы змея не напала, нельзя делать резких движений. И Юра начал плавно приподниматься. Встал на колени, потом на корточки, потом поднялся: голова почти не кружилась, в глазах почти не темнело… Юра сфокусировал взгляд на черноте и увидел гадюку. Она встала в боевую стойку и шипела. Юра замер. Впервые он не встал в боевую стойку в ответ на боевую стойку врага. Юра понимал, что боевые техники от гадюки не помогут, а вот стойка «смирно» очень поможет. Юра постоял секунд пять «руки по швам», мимо него бежал марафонец Михал Славыч, второй соперник Юры:

? Юр! Ты чего это? А ну давай по кОням!– бросил на бегу и полетел дальше.

«Та-ак, ? подумал Юра со злостью, совсем забыв о змее. – Я уже третий среди ветеранов. Слав-Михалыч и Михал-Славыч меня сделали. Это точно старость». Послышался шум машины…

Юра обернулся – к нему ехала «скорая помощь».

? Плохо вам?

? Нет, ? ответил Юра. – Гадюка вон.

? Где? – спросили водитель и врач в один голос, высунувшись из окна.

Но гадюки уже не было.

? Уползла, ? сказал Юра и добавил почему-то: – В Богатонове гадюки добрые.

Врач сказал:

? Да уж – добрые. Один по их милости уже в больницу угодил.

Юра Сластенников почти резво выпрыгнул с обочины на дорогу. Попробовал потихоньку бежать. «Скорая» подозрительно ехала рядом.

– Может, всё-таки, подвезти? Бледный ты, брат, какой-то…

? Юр! Может воды? – предложил сошедший марафонец, высовываясь из двери салона. – Тут мне дали бутылочку.

? Нет.

Юра вдруг понял, что ему стало плохо именно от воды. Он выпил её на пункте питания и ноги тут же отяжелели, а потом и голова… А сейчас стало легче, да и ветерок стал поддувать. Юра понёсся догонять соперников. Ему оставалось всего полкруга, три километра.

На этот раз Юра стал только третьим.

? Это всё гадюки, я ж не знал, что они в Богатонове добрые, думал злые, вот и притормозил,? оправдывался Юра на финише.

? Да. С гадюками поаккуратней надо. А я уж волноваться, Юр, стал. Вдруг подумал: тебя нет, случилось что-то, ? главный судья опрокинул на бронзового призёра остатки воды из канистры ? Юра окончательно пришёл в себя и перестал болтать про добрых гадюк.

На награждениях обычной толпы марафонцев, ожидающих пылесоса от Юры, не наблюдалось. Почти все марафонцы сошли, и, расстроенные, не стали дожидаться награждений, укатили на своих машинах домой. Один Шашков, самый стабильный марафонец страны, бородатый, в очках, в неизменной легкомысленной детской панамке, стоял около подиума и снимал «ребят» на мобильник. Ему и достался на этот раз Юрин пылесос.

Больше всех радовался судья:

? Ну вот. У Шашкова ещё пылесос.

? Мне второй не помешает, ? сказал Шашков. – Я его тёще подарю. Когда первый пылесос мне от Юры обломался, привёз, жена долго ещё потом не ворчала, не пилила за то, что каждый день, как только есть свободная минута, бегаю. Жена всё пылесосила себе и пылесосила, диваны, кресла – там насадка в этих пылесосах для мебели. Теперь и тёща отстанет.

? Нет! Это ненормально! Бегать и в жару, и в ливень, и в гололёд, и в мороз! – сказал врач и заискивающе посмотрел на судью.

?О! Чуть о вас не забыл!– судья порылся под столом и вручил врачу и водителю по пылесосу. ? Женщина всего одна добежала. Пылесосы за второе и третье место остались. Спасибо, что обеспечили здоровье и от гадюк защищали.

Водитель и врач были очень довольны. На радостях они подвезли Шашкова и Юру до станции, хоть это и запрещено.

? Дальше не можем, мужики, ? извинился водитель.

Юра и Шашков ехали домой на электричке. Шашков смотрел сквозь стёкла своих массивных очков в окно, гладил довольно бороду, щёлкал пальцами по коробке пылесоса. На коробке было написано: «Бог» работает вечно».

Юра смотрел в окно на сплошную стену весенней листвы, проносящейся мимо. Юра вспоминал марафонца-гонца, мчащегося в Афины с известием, вспоминал бога Зевса и колесницу с пылесосами, вспомнил Славу Михалыча, в которого вдруг превратился Зевс… Зевс вообще мастер перевоплощений… Ещё Юра размышлял: в какой, всё-таки, момент скрылась гадюка? В тот, когда Михал Славыч пробегал мимо или в тот, когда «скорая» подъехала? И понял, что скорее всего гадину спугнул бегун. Гадюки в Богатонове действительно добрые, разве что зашипят, если под куст их ложится передохнуть уставший марафонец и сгоняет с пригретого местечка.

Бег как состояние души

Капитан команды Шашков переживает: в их беговом клубе кризис.

Многодетная семья Жиличкиных в полном составе перестаёт ходить на любительские пробеги. Ребятам надо зарабатывать на жизнь, на пробеги времени больше нет.

Клуб «Парсек» ехал на пробег в Звёздный городок. В последний раз ехал. Автобус становился клубу не по карману, а в небольших автобусах типа маршрутка после марафона укачивало. Кто-то из клуба на следующий год поедет своим ходом, на перекладных, до Ярославского вокзала, а там на электричке где что ни остановка то космическое название: Циалковская, Чкаловская, Гагаринская, Созвездие гончих псов, Москва-Кассопея… А дальше, от станции ? пешком. Сами по себе, без клуба.

В последний раз ехали в тесной дружеской обстановке, смаковали, вспоминали. А вспомнить было что. Клубу – тридцать лет. Сотни километров преодолены, десятки наград получены, и в беговом зачёте любителей клуб на почётном третьем месте по очкам. И это по всей России третий. Но всё это, увы, в прошлом. Вова Шашков – капитан «Парсека» с трагическим лицом обходил по салону всех, уговаривал бежать не десятку, а полумарафон – очки тогда клубу большие начисляются. Эти очки были самым главным в жизни Вовы. «Парсек» – должен быть в лидерах. Обязательно!

? Ребята! Мы же Парсек, ? повторял Вова. – Надо стремиться к Парсеку не только метафорически-аллегорически, но и буквально: чем больше пробежал, тем ближе к парсеку.

? Скажешь тоже, Вова, ? улыбался в ответ бегун-учёный. – Если все жители Земли будут бегать каждый день по десять кэмэ, они и то до парсека не дотянут.

? Дотянут, ? не соглашался Шашков. – Вы не смущайте своими масштабами наших ребят. И вообще, – Вова огляделся: ? где Жиличкины? У них же и дети, и женщины. Это ж больше всего очков.

Жиличкины, мама и четверо детей, как раз стояли на дороге и махали пятернями.

? Остановитесь! Это наши! – попросили в автобусе.

? Не положено тормозить.

Шашков водителей боялся страшно. Водители как назло попадались всё грубые. Им лишь бы ехать, везти куда-то, останавливаться они не любят, двери открывать-закрывать не любят, им бы только ехать и ехать. Водители томятся если не едут. Водители все так и норовят и побыстрее отвезти, побыстрее вернуться и – на базу, такие уж они люди, бег их не интересует, бегун – медляк, слизень, улитка, автобус же по сравнению с бегуном – звездолёт.

В общем, водитель оглох от просьб и резко затормозил. Жиличкины! Мама и четверо детей вбежали запыхавшиеся – они бежали за автобусом. Ведь пока водителя уговаривали, прошло двести метров…

? Ну вы как всегда! – Шашков радостно обнял каждого Жиличкина, уткнулся в них бородой.

Мама Майя – участница олимпийского марафона, младший Антон – бегает с трёх лет, девочки Наташа и Саша – тоже бегают, и Ваня – тоже бегает. А у папы – инфаркт, обширный… Кто-то говорил, что от бега, но Шашков знал, что не от бега – никак многодетные Жиличкины квартиру не могли получить, стояли на очереди, стояли… а чиновники всё отфутболивали… Вот папа и сломался. Такая невесёлая история. И сейчас Жиличкины в последний раз выбрались на пробег. По выходным они теперь работали, включая младшего десятилетнего Антона – зарабатывали себе на жизнь, и папе на лекарства.

? Ну всё. ? сказала мама Майя. Разминка прошла просто отлично. Все проснулись. Все как огурцы.

Жиличкины заняли последнее сидение – оно было как раз на пятерых. И все знали, что это их сидение. Автобус рванул – центробежная сила побросала парсековцев вкривь и вкось, передавая злость водителя… Минут десять все примерялись к «броскам» и торможению. Антон Жиличкин вытер лицо, выдохнул, он отдышался, отдохнул, посмотрел на часы, которые ему вручили на одном из пробегов:
<< 1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 46 >>
На страницу:
40 из 46