Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

– Аня! Поднимись и сними шлем! Встань вот здесь.

– Ой! – всплеснула руками бабушка Мила, а настырная Татьяна сказала:

– Девочка беленькая, блондиночка. Ни одной фигуристки такой красивой нет, я их там всех знаю.

– Ребята! – Торжественно прокричал Сергей Юрьевич. – Какой сегодня день?

– Восьмое марта! – прокричали дети на льду и бабушка Татьяна на трибунах.

– И кого мы сегодня поздравляем?

– Аню!

– Не слышу?

– Аню! – закричали бабушка Мила и бабушка Таня вместе.

– Да, Аня. Мы поздравляем тебя, – Сергей Юрьевич достал из пакета, коробку, вынул из неё розовый хоккейный шлем, надел на Аню, застегнул ремешок. – Мама раздвинет, если туго, надпись делать не стали, теперь без надписи ясно, что это наша Анна.

Дальше Сергей Юрьевич развернул свёрток – там была розовая футболка с номером восемь и надписью «Анна» – спереди и «Конькова» – сзади, на спине.

– Значит ещё и Конькова, – сказала бабушка Татьяна. – Фамилия, что называется, говорящая.

На бабушку зашикали другие родители. Бабушка Татьяна прошептала «хи-хи-ха-ха» и покорно кланяясь прикрыла рот ладонью: мол, молчу. Сергей Юрьевич поздравил от имени команды и от себя лично мам и бабушек, пожелал здоровья и стойкости в воспитании будущих хоккеистов.

Бабушка Мила вместе со всеми заспешила вниз, она хотела побыстрее остаться одна, то есть с внучкой и дочкой. Те уже махала бабушке Миле:

– Я там встала в другом конце, смотрю ты рядом с этой малиновой. Всё, думаю, ку-ку, тебе.

– Она ничего женщина. Энергичная. – Бабушка Мила решила защитить новую знакомую.

Аня освободилась от защитных доспехов – наколенников , налокотников, нагрудника и краша, переодевала насквозь мокрый нижний костюм, стоя на лавке – крючки на стене были как раз у Ани над головой. Поверх зимней куртки Аня натянула розовую футболку, щлем Ане надеть на улицу не разрешили.

– Чтоб людей не пугать, – сказала мама.

Так и шли домой. Мама катила сумку на колёсиках с коньками и всей защитной амуницией, бабушка несла коробку с драгоценным подарочным шлемом. Когда стояли на пешеходном переходе, проехала малиновая машина, долго сигналила. Бабушка Татьяна припарковалась на обочине, вышла:

– Женская команда! Давайте подвезу!

– Нет! Нет! – хором стали отказываться мама Ани и бабушка Мила.

– Вы если, я что не то сказала, не обессудьте, хи-хи, – сказала бабушка Татьяна.

– Всё хорошо, – смутилась мама Ани. – Спасибо!

– Ваш Андрей весёлый, – сказала Аня. – Он не злой, не то, что некоторые мальчишки.

– Принцесса! Просто принцесса. Беленькая, блондиночка! – улыбнулась бабушка Татьяна. – Ну до встречи тогда на катке!

– До свидания!

Девочка в розовой футболке, её мама с сумкой на колёсиках и бабушка с коробкой под мышкой стояли в ожидании зелёного света. Проносились, торопясь успеть, машины. Наверняка попадались среди водителей заядлые хоккейные болельщики. Но ни один из них не мог даже предположить, что в коробке у скромной немолодой женщины, боязливо ожидающей перехода – хоккейный шлем розового цвета.

Пингвинов легко обмануть

Марафонец-экстремал из-за травмы больше не может бегать и решает начать плавать. Но из Москвы-реки его «вылавливает» береговой патруль и передаёт в отделение полиции.

«Пингвины – очень любопытные птицы и на суше почти бесстрашны. В отличие от прирученных животных, которые перестали бояться человека только благодаря частым контактам с ним, большинство пингвинов от природы не испытывают страха перед людьми. По мнению многих побывавших в Антарктиде, птицы принимали их за пингвинов, хоть и немного странных, хотя нет возможности дать научное подтверждение тому, так ли это в действительности».

Материал из Википедии, свободной энциклопедии

Есть такой советский фильм, комедия. Называется «Семь стариков и одна девушка». В фильме группа больных дедушек занимается оздоровительной физкультурой под руководством тренера-девушки. Все дедушки если не влюбляются в девушку, то чувствуют к ней непреодолимую симпатию. А дедушки в фильме показаны разные: один?зануда, другой – нытик, третий – забитый, неуверенный, четвёртый – похвальбушка, пятый – агитатор-общественник, шестой – подлиза и чинопочитатель… Есть среди дедушек и важный начальник с портфелем и в очках. Этого начальника играет известный актёр Борис Чирков.

Герой нашего рассказа – Андрей Львович Чирков – племянник великого актёра. У маленького Андрея Львовича погиб на фронте отец, и дядя взял племянника к себе на воспитание. Когда маленький Андрей Львович смотрел фильм про стариков и девушку, он недоумевал: зачем эти дедки решили заняться физкультурой, мучаются, пыхтят, задыхаются, еле двигаются и похожи на половые тряпки. Хорошо хоть его дядя на протяжении всего фильма не скулит, не жалуется и всеми руководит, принимает за всех решения.

Когда Андрею Львовичу стукнуло пятьдесят лет и его отвезли в больницу, он вдруг наконец понял фильм, что называется нашло на Андрея Львовича озарение. Лечащий врач, когда выписывал Андрея Львовича, сказал:

? Знаете, как лечил сто лет назад великий кардиолог таких как вы сердечных больных?

? Как? – из вежливости спросил Андрей Львович. На самом деле, ему было абсолютно до лампочки, как лечили сердечных больных сто лет назад. Андрея Львовича, простим ему эгоизм, интересовало только его сердце, его лечение и его жизнь. Андрей Львович не хотел умирать, в больнице он часто вспоминал, как умирал его дядя, и как потом было плохо без дяди, как молодой Андрей Львович ещё год приходил в себя после потрясения. Андрей Львович представлял, как будут переживать его жена и дети, и ему становилось совсем скверно на душе.

– Так как лечил великий кардиолог? – спросил из вежливости Андрей Львович.

? А вот как. У великого кардиолога был дом в деревне. Он привозил туда своих больных и они ему пилили целый день дрова.

? Это не кардиолог, это эксплуататор какой-то, ? возмутился Андрей Львович. – Халявщик.

Врач усмехнулся:

? Может быть и халявщик. Вы не волнуйтесь, вам не надо волноваться. Может быть и халявщик, ? продолжил врач с каким-то философским глубокомысленным оттенком: ? может и эксплуататор, а только больные после физических нагрузок резко шли на поправку.

Дома Андрей Львович купил диск и пересмотрел фильм про девушку и стариков. Оказалось, что старики – его ровесники или немного старше. Андрея Львовича это поразило:

? Неужели я теперь такой же дедок? Неужели жизнь прошла? ? мучился Андрей Львович. – Допустим, до пенсии я на лекарствах протяну, а если пенсионный возраст увеличат, так и до пенсии не доживу, отброшу копыта и поминай как звали.

Андрей Львович был доктором наук, работал изобретателем, внедрял автоматизированные поточные линии. Когда много одинаковых предметов делают, механизмы или целые машины – это называется потоком, поточной линией. Люди на потоке, рабочие, выполняют каждый свою операцию: один гайку завернёт, другой гвоздик вобьёт, третий колесо прикрутит. Андрей Львович делал так, что на потоке вместо людей гвоздики вбивали и гайки закручивали устройства ? роботы. Как раз когда Андрей Львович заболел, поточные линии на многих заводах встали, да и заводы многие закрылись. Поэтому Андрей Львович в больницу-то и слёг, очень переживал. А когда выписался, оказалось, что его перевели на полставки, и на работу предложили ходить не каждый день. Но Андрей Львович на удивление отдела кадров не расстроился: многих-то вообще сократили, а его ? нет, всё-таки где-то поточные линии ещё живут, работают, значит и Андрей Львович будет жить, будет ездить в командировки, внедрять своих роботов, просто поездки будут редкими.

В свободные дни Андрей Львович стал гулять. Жил он в центре Москвы, на Ленинском проспекте. Там всегда пыльно и душно, от автомобильной магистрали смог, серое облако гари и выхлопных газов окутывает дома. Но если пройти к улице Косыгина, а там спуститься по Воробьёвым горам, к Москве-реке и Нескучному садику, то вполне себе замечательная прогулка получится.

Оказалось, что набережная Москвы-реки живёт своей особой жизнью: без суеты, без бешеных скоростей, размеренно живёт, хоть и однообразно. Бегают по набережной спортсмены, катятся велосипедисты и скейтбордисты, грохочут электротрамвайчики, отдыхают на лавке старики-осколки старой эпохи. Над набережной – трамплины для летающих лыжников, подъёмники для желающих сфотографироваться на фоне Лужников. По реке в навигацию плавают теплоходы с туристами, виляют патрульные катера, тащатся баржи. Зимой Москва-река покрывается льдом. Тогда на Москве-реке можно увидеть и ледокол. Но это не каждой зимой, зимы-то в Москве всё грязные, да тёплые… Ледокол Андрей Львович встретил, когда уже начал бегать. А бегать он начал, подружившись на всё той же набережной с директором клуба бега «Мир» ? здание клуба как раз на набережной стояло, деревянное здание лыжной базы. Андрей Львович в клуб записался, стал бегать и понял, что заново родился, почувствовал себя молодым и полным сил. Бег молодит, бег оздоравливает, сердце – насос, чем быстрее оно гоняет кровь по венам, тем лучше себя чувствует человек – ведь кровь обогащается кислородом, а кислород питает мозг. Андрей Львович был высокий и худой, настоящий красавец, если бы не скромность, он мог бы пойти по стопам дяди и сыграть какого-нибудь великого путешественника или мореплавателя. Но мы знаем, что Андрей Львович не пошёл в актёры, но всё равно превратился если не в великого путешественника, то в великого марафонца– путешественника. Теперь он понимал девушку из фильма, которая «воспитывала» стариков. Андрей Львович теперь не понимал только одного: как он мог прожить всю жизнь рядом с набережной, рядом с клубом бега и ничего об этом не знать?

Один американский миллионер, поклонник бега и опасностей, решил организовать марафон вокруг Северного полюса и разослал приглашения по всему миру. Согласились приехать на этот марафон семь человек, в том числе Андрей Львович. На вертолёте спортсменов доставили на Северный полюс. Вертолёт приледнился. Льдина была огромная, радиусом сорок километров, на ней был отмечен Северный полюс, по этой льдине и предстояло пробежать сорок два круга по одному километру участникам небывалого опасного экстремального марафона. Влажность была стопроцентная, термометр показывал минус тридцать пять градусов по Цельсию, марафонцы бежали в специальных лыжных масках, чтобы не обморозиться. После финиша ещё полтора часа участники марафона маски не снимали, чтобы не повредить кожу – маски примёрзли накрепко. О марафоне был снят фильм, его смотрели по всему миру, Андрея Львовича стали приглашать на телевидение, а в газетах и журналах он стал вести рубрики о беге.

Ещё не раз Андрей Львович принимал участие в экстремальных марафонах. Он бегал по замёршему Байкалу, по Уральским горам и вокруг горы Килиманджаро, он бегал в пустыне, бегал и на Южном Полюсе. На Южном Полюсе, в Антарктике, Андрею Львовичу понравилось бегать больше всего. Там было хоть и ветрено, но сухо, не влажно. А ещё были огромные колонии королевских пингвинов. Андрею Львовичу посоветовали взять с собой губную гармошку. Андрей Львович дудел в гармошку, было похоже на крик пингвинов. Пигвины думали, что Андрей Львович – свой, тоже пингвин, сбегались к нему и пытались с ним подружиться: толкали его, пинали, хлопали малюсенькими крылышками… Андрей Львович хохотал, радовался как мальчик, барахтался с пингвинами в снегу, пытаясь повторить их «волну»: пингвины не только в воде, но и на суше передвигались стилем «дельфин». Когда проходил марафон, пингвины марафонили вслед за Андреем Львовичем и судьи никак не могли выгнать пингвинов с трассы. Так и бежал Андрей Львович в окружении пингвинов.

Андрей Львович набегал уже сто пятьдесят марафонов, стал знаменитостью, ему вручили медаль, орден и премию. Но один экстремальный марафон оставался непокорённым. Это был марафон вверх и вниз по Великой китайской стене. Андрей Львович заблаговременно подал заявку, стал готовиться, тренироваться. На Воробьёвых горах, от метромоста вниз, идут ступеньки, много-много ступенек, великое бесконечное множество. Люди, поднимаясь с набережной к метро, еле доползают, глотают воздух, как рыбы, выброшенные на сушу, вытирают потное лицо, хватаются за сердце: вверх по ступеням ходить с непривычки тяжело. Андрей Львович лихо забегал по веренице ступеней, приводя прохожих в восхищение. Но по ступеням надо было и спускаться. Кажется, что спуститься по ступеням, сбежать по ним вниз, в миллион раз легче, чем подняться. Но как-то осенью, при сбегании, Андрей Львович почувствовал неприятное покалывание в колене. Он списал это на морозную погоду. Но вскоре начало покалывать и второе колено – будто тысячи невидимых гвоздиков хотел вбить в колено невидимый робот. В это же самое время первое колено начало жечь – будто печку разожгли в коленной чашечке. Андрей Львович прекратил тренировки, перестал бегать, а скоро и ходить стал с трудом, с палочкой. Оказалось, что сто пятьдесят шесть марафонов, которые преодолел Андрей Львович, нарушили что-то в суставе, сустав стесался, износился, как какая-нибудь деталь, шестерня или ползун в направляющей.

? Что же вы хотите, Андрей Львович, ? трагически качал головой спортивный хирург. ? Лестница сустав окончательно добила. Если бы вы с детства тренировались ? это одно, а начать бегать в пятьдесят лет ? это, глубокоуважаемый, уже и суставы не те, и эластичность тканей не та. Вот и вышел механизм из строя от сверхперегрузок.