Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

? Да ну бросьте, ? засмущался Андрей Львович. ? До пингвинов он дрожал от холода, теперь его бросило в жар от смущения.

? Ну а что, Андрюх, скажешь не бежали за тобой пингвины?

? Что было то было, ? скромно вздохнул Андрей Львович. – Бежали.

? И что? Прям марафон? – вылупился на Андрея Львовича оперативник.

? Прям марафон, ? не моргнув глазом, сообщил председатель клуба бега и незаметно подмигнул Андрею Львовичу. Андрей Львович незаметно кивнул председателю и сказал:

? Только они, пингвины королевские, иногда с бега на «дельфин» переходили.

? Как это? – следователь посмотрел на Андрея Львовича очень внимательно, пристально.

? Да так. Там же снег. Они то бегут на своих двух лапах, а то лягут на пузо, крыльями машут, будто в воде плывут. Они там в Южном океане стилем «дельфин» плавают.

? Да, да. На пузе передвигаются и ластами волну такую делают, ? подтвердил председатель, взмахнул рукой, показывая волну.

? Волну?

? Да-да. Волну. По снегу волну.

Следователь включил компьютер, набрал в поисковике «королевские пингвины», посмотрел видео, почесал проплешину на голове, взял протокол и сказал:

? Пингвин с вами! Не буду вам штраф выписывать. Пишите, что разъяснительная беседа проведена.

Андрей Львович написал, что раскаивается, что впредь не будет, расписался, номер и все данные паспорта он помнил наизусть. Горе-пловца отпустили. На выходе из отделения председатель клуба бега хлопнул себя по лбу:

? Андрюх! А костыль?!

? Точняк! – сказал Андрей Львович, копируя своих внуков. – Костыль!

Вернулись за костылём.

? Если костыль забыт, значит, не нужен, ? сказал дежурный полицейский и пожаловался: ? День сегодня спокойный, никаких происшествий. Кажется, радоваться надо, а мне скучно.

Историю о том, что Андрея Львовича выловили из Москвы-реки силовые структуры, расползлась по беговому сообществу. Незнакомые триатлеты, молодые, сильные как все пловцы, стали заезжать по утрам за Андреем Львовичем, отвозить его в другой бассейн, а обратно Андрей Львович уже возвращался сам.

Осенний марафон переименовали в «марафон Чиркова» , согласно документам. Андрей Львович стоял перед бегунами, опираясь уже не на костыль, а на палку, произносил напутственные слова, нажимал курок сигнального пистолета – давал старт. Иногда Андрею Львовичу казалось, что среди бегунов он узнаёт следователя, но Андрей Львович был так напуган в тот день, когда его выловили из воды, так замёрз, так был зол на градостроителей, то есть градоразрушителей, что не запомнил лица следователя и не был точно уверен.

Спустя три года после операции колени Андрея Львовича перестали болеть. И теперь по набережной Москвы-реки под руководством марафонца-экстремала ходит группа, стучит по асфальту наконечниками палок ? скандинавская ходьба не травматична, общедоступна, щадяща и очень полезна тем, кто пока не созрел для бега.

В Богатонове гадюки добрые

Погодные условия на марафоне подкачали. Участник соревнований, ветеран марафонов и чемпион, проявляет настоящее мужество, достойное греческого гонца Филиппидеса.

Юра Сластенников никогда не думал, что станет марафонцем. Уже на срочке, на срочной службе, все просто удивлялись: как так быстро можно бежать с полной выкладкой, да не в кедах, а в тяжёлых армейских сапогах. Но Юра бежал. Выбегал из четырёх-тридцати[35 - Стайерские дистанции оценивают по средней скорости на один километр]. Солдата заметили, он стал участвовать в соревнованиях, выступать за свой военный округ, представлять его на разных армейских чемпионатах. Когда Юру спрашивали: «Как так вы, не спортсмен, не профессионал, а бегаете быстрее всех?», Юра объяснял, что всё детство бегал за козой.

? Молока давала много, и очень хорошее было молоко, самое вкусное в посёлке, мы его продавали. Но глупая была до ужаса, испугается чего-нибудь и давай улепётывать. Случалось в соседний посёлок убегала.

Потом Юра стал дядей Юрой. Он работал в милиции, выступал теперь на чемпионатах за милицию, ну и просто для себя бегал, для души.

После сорока лет Юра стал бегать по всему миру – его включили в сборную страны среди ветеранов.

Марафон в городе Богатонове, что на реке Тужиловке, был для Юры как раз из таких: для души. Да и вообще бегуны этот марафон любили: после пробега можно было искупаться в речке, полежать, отдохнуть. Район был богат речками и речушками, притоками Волги. По этим речкам ещё новгородцы в древности плавали, да и сейчас рыболовов не счесть.

На марафон в Богатонов много людей приезжало: ведь победителям всегда давали пылесосы. В Богатонове эти пылесосы, да и другие домашние приборы, хранились на огромном перевалочном пункте, на гигантском складе и развозились по всей стране. Фирма «Бог» ? производитель пылесосов ? не скупилась на подарки марафонцам. Про марафон в Багатонове так и говорили: это там, где «Бог» пылесосы дарит.

Юра всегда был на пьедестале. Награждения Юры ждала целая толпа марафонцев. Бегуны знали, что Юра – хороший разумный добрый человек и отдаст свой пылесос, потому что пылесосы «не солит», они ему не нужны в таких количествах – каждый год по пылесосу . Марафонцы тянули жребий, и счастливчик увозил домой пылесос.

И вроде бы ничего на двадцать пятом Богатоновском марафоне не предвещало неприятностей. Ну, солнечная погода, ну, жаркая – так это часто в мае случается, это ж лучше, чем проливной дождь. Но, когда дали старт, уже после первого круга (бежать надо было семь кругов по шесть километров), стало ясно, что с марафонцами творится что-то странное: какие-то они не резвые, не быстрые, и лица у них страдающие. На всякий случай главный судья, посмотрев на безоблачное небо, послал за бочкой воды. Трактор привёз бочку, подключили шланг, после второго круга марафонцов стали обливать, освежать. Марафонцы жаловались: ноги ватные, бежать тяжело – оправдывались за нерезвый бег, низкую скорость . Это тоже было странно, потому что марафонцы редко жалуются. На третьем круге бегуны начали сходить. На четвёртом одного укусила гадюка. «Скорая помошь» курсировала по трасе, как раз проезжала мимо, быстро оказала первую помощь: вкололи противоядие, какой-то там блокатор , быстро отвезли в больницу. Когда марафонцы пошли на пятый круг, «скорая» вернулась из больницы, и врач сказал главному судье:

? Может, прекратим?

Но судья ответил, что гадюки по весне всегда активные, и не только в Богатонове.

? Меня интересуют гадюки только в Богатонове, другие гадюки меня не волнуют.

Главный судья ответил: из-за одного случая не надо наказывать всех марафонцев, тем более, что половина дистанции уже позади.

К шестому кругу сошли три четверти марафонцев. На дистанции оставалось человек двадцать, в том числе одна женщина. Бочка с водой закончилась, притащили пластиковые канистры, стали поливать марафонцев из ковшика. Врач настойчиво сказал судье:

? Надо прекратить это соревнование!

? А что такое? ? главный судья нервничал, переживал, но не хотел сдаваться обстоятельствам. – Все, кто не мог, сами прекратили дистанцию. Не надо думать, что у марафонцев мозгов нет. На трассе остались – чемпионы Европы и Мира среди ветеранов. Они в Африке марафоны бегали, и в пустыне. Не надо думать, что они себя не контролируют.

? Но гадюка была?

? Была.

? И ещё будет, ? врач стал грозным, резким. От этого щёки на его облупленном от солнца лице, стали прыгать в разные стороны.

? Посмотрим!

? И случаи схода будут, не говорю уж о потере сознания.

? Да! – шофёр «скорой» выглянул из кабины. – По радио передали: давление атмосферное низкое, надо остерегаться скачков. А чего скачков – забыл…

– Гипотония! Влажность, жара – риски сердечно сосудистых! ? орал врач. – При такой атмосфере марафон превращается погоней за смертью.

? Мы всегда бежим! – отозвался судья. – В любую погоду бежим. И в любую атмосферу. Как-то, на десятом пробеге, шторм был. Явился всего один марафонец Шашков, доехал на электричке. Кто на машинах или автобусах, те никто не доехал, в пробку попали, оцепили Богатонов тогда как опасную зону – деревья падать стали. Но Вова Шашков со станции дошёл, и марафон состоялся. Вот ещё в смог в десятом году…

? Мне ваша мемауристика не интересна! – щёки врача пылали как печка, он сунул под язык таблетку и замолчал.

? Вот он, очевидец, мимо нас пробегает, Шашков. Володя! – крикнул судья.

? Что? – еле-еле ворочая языком отозвался Шашков, снял панамку и как нищий выставил её перед собой.

? Я не подаю, ? сказал врач и полез в кабину.