Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга третья

«Азербайджан, моя несчастливая мать, эй» (буквально «b?xtsiz», «несчастливая судьба», «судьба, которая не сложилась»).

По мнению автора «Манифеста», строчки, написанные сто лет назад, с удивительностью точностью отражают наш сегодняшний день. Будем считать, что он имеет в виду и положение женщины в азербайджанском обществе.

Рашад Ширин пишет о дискурсе «наши матери – наши сёстры», который, как не парадоксально, по существу закрепляет мужскую доминацию в нашем обществе. В том смысле, что женщины оказываются носителями «чести и совести», а мужчины выступают защитниками самих этих «носителей». На первый взгляд, вполне пристойные правила поведения, освящённые многовековым опытом прошлого. Но только «на первый взгляд».

Во-первых, функции мужчины, который постоянно должен выступать в качестве «мачо», сводятся к охранителю (не хранителю, а именно охранителю).

Во-вторых, функции «мачо» распространяются только на «свою женщину» (отсюда ироничность дискурса «наши матери – наши сёстры»).

В-третьих – об этом автор манифеста не говорит прямо, но это вытекает из его рассуждений – женщина оказывается функциональным придатком мужчины, поскольку по существу становится выразителем его «чести и совести». Следовательно, мужчина, который обязательно должен быть мачо, по существу защищает свою честь.

Далее, Рашад Ширин говорит о важности феминизма в Азербайджане, идеи которого должны защищать не только женщины, но и мужчины, в этом случае женщины перестанут рассматриваться только как сексуальный объект, как служанка мужчины, или как «производитель детей». В Азербайджане такое положение не изжито, не случайно по месту женщин в политической и социальной жизни, Азербайджан занимает 46-е, последнее место среди стран Европейского Союза.

…в преддверии феминистической революции?

Жёсткая доминация мужчин в Азербайджане продолжается, но незаметно, исподволь готовится её будущий крах (использую именно такое слово).

Во-первых, многих (пусть пока не в процентном отношении) мужчин больше не устраивает роль «мачо», защитника, которому нет дела до чувств женщины.

Во-вторых, растёт внутренний протест самих женщин, который позволил мне несколько лет назад предсказать в Азербайджане феминистическую революцию.

Пока моё предсказание не сбылось, но кто знает, что будет через десять, двадцать лет.

Ещё недавно и в западных странах многие женщины говорили: «Я, конечно, за равные права, но я не феминистка», а само слово в англоязычной прессе иронично называли f-word (по аналогии с нецензурным глаголом на ту же букву). Прошло время и феминистами стали называть себя и многие мужчины.

Не думаю, что мы будем исключением.

…сексизмы в нашем языке и к чему это приводит (запись в дневнике 15 октября 2015 года)

Эта запись имеет конкретную дату, но она особого значения не имеет, мог бы написать и год, и пять лет тому назад, не исключаю, ничего не изменится и через год, и через пять лет.

Я говорю о сексизмах в нашем языке, все привыкли и не замечают.

Самые явные. В азербайджанском языке нет слов, означающих «жена» и «дочь».

Жену называют «h?yat yoldasi» (буквально, «товарищ по жизни»). Выражение, скорее всего, возникло в советский период и сохранилось до сих пор. От «жены» перешло к «мужу», мало кто из азербайджанцев сегодня скажет «?rim» («?r» – муж), предпочтёт «yoldayoldasimim» («товарищ»).

Это принятое выражение представляется мне крайне лицемерным, если не пошлым.

Слово «qiz» означает у нас и «дочь», и «девочку», хотя есть различение «сына» и «мальчика» («ogul» и «oglan»).

Возможно продолжением «сексизмов» следует признать традицию, которая сложилась в нашем общественном транспорте.

Спросите любого азербайджанца, он с гордостью скажет, мы не Европа, у нас принято уступать место. Это правда, но…

Детям, в первую очередь, это святое, здесь почти все единодушны.

Столь же единодушно, уступают место не по возрасту, а по полу. Женщина может быть пожилой, молодой, юной, не имеет значения, ей следует уступать место. Молодые и юные особы не возмущаются, наверно считают проявлением высокой культуры. Тем более, когда есть такая распространённая забава как гаджесты, стоя ими не очень удобно пользоваться.

Кто-то скажет, старый человек решил поворчать. Не буду возражать, действительно ворчу, особенно когда случается трудно стоять, а молодые девчонки сидят, щебечут, ничего и никого не замечают.

Но дело не только в этом ворчании, дело ещё и в том, что этот «старый человек» отдаёт себе отчёт, что подобное уважение по полу совсем не безобидно, оно маркирует всех женщин как «слабый пол», который должен знать своё место и в обществе, и в семье.

Как не парадоксально, не безобидно и для мужчин, для тех же молодых людей, которые с таким пылом уступают место юным леди. Смогут ли они выполнить эту миссию и по жизни, или закричат «караул» при первом же серьёзном испытании…

Стою в общественном транспорте, держусь за поручни, смотрю на этих юных леди, стараюсь не злиться, не раздражаться, пусть радуются, пока есть время, пока не знают, что их впереди ожидает, а я постою, мне уже скоро сходить…

Гамида ханум Джаваншир о том, что произошло на Тебризском базаре…

Об этом эпизоде Гамида ханум[59 - О Гамиде ханум Джаваншир – см. опус 15, разд. 6.] рассказывает в своих «Воспоминаниях». Относится он ко времени, когда она со своей семьёй жила в Тебризе.

Там же, в Тебризе давно жила семья из Нахичевани. Мать семейства была крупная, дородная, привлекательная женщина. Как и все женщины в Иране она укутывалась в чадру[60 - Чадра – женское покрывало белого, синего, или чёрного цвета. Носится многими женщинами-мусульманками из культурно-религиозных соображений.], а лицо закрывала повязкой из твёрдой марли чёрного цвета. Однажды, когда вместе со служанкой, она шла по базару её неожиданно ущипнул за мягкое место какой-то мужчина. Женщина не растерялась, схватила этого мужчину за плечи, опрокинула на землю и стала пинать ногами. К ней присоединилась её служанка. Собралась толпа, подошёл полицейский, но никто не осмелился защитить мужчину. Продолжая пинать ногами лежащего мужчину, женщина громко, чтобы все слышали, стала выкрикивать:

«Ваши иранские женщины кроткие, униженные, бесправные. Они не хотят поднимать шум, соблюдают приличия, вот вы и позволяете себе непристойности. С нами, женщинами с Кавказа, такое не пройдёт. Следующий раз я приду с пистолетом, и путь кто-нибудь посмеет подойти ко мне».

Этот случай, говорит Гамида ханум, долго обсуждался в Тебризе. А женщина из Нахичевани с того дня сняла чадру и ограничилась платком на голове.

Остаётся согласиться с Мирзой Джалилом. Попытка спрятать женщину в чадру или заточить в четырёх стенах, совершенно не способствует укреплению нравственности. Это – типично мужское изобретение – говорит о мужской недальновидности вкупе с мужским тщеславием.

Запись в дневнике

Сегодня 1 мая 2015 года. Как нередко в последнее время, пишу эту книгу в кафе.

Вольно или невольно наблюдаю за молодыми юношами и девушками. И каждый раз задумываюсь над тем, что у многих из них, осмелюсь предположить, что у большинства, как только начнутся более или серьёзные взаимоотношения, обнаружатся «тараканы» в голове. Эти «тараканы» заставят их забыть о собственных индивидуальностях и требовать друг от друга поступков «настоящих» мужчин и женщин.

Вспоминаю пару, которую наблюдал здесь же в кафе совсем недавно. Они занимались математикой (достоинство этого кафе в возможности заниматься своей работой), она была «учителем», он «учеником». По крайней мере, в отношении математики, она явно была «умной», он «глупым».

Вместе с тем, невооружённым взглядом было заметно, что им хорошо вместе, им обоим нравится, что она его учит, а он ей подчиняется. Тогда я задумался, а разве исключено, что они могут быть вместе, долго-долго, что могут прожить долгую жизнь, в которой она будет учить, а он учится, почему не может быть комфортной семейная пара, в которой она «умнее» его.

Но потом осознал, у нас, сегодня, это совершенно исключено. Не может быть, потому что не может быть. Немедленно появятся хайдеггеровские «das man»[61 - У Хайдеггера категория «das man», которая, как считают переводчики, трудно поддаётся переводу на русский язык. Не вдаваясь в философские тонкости, замечу только, что Хайдеггер имеет в виду власть других над нами, в которой (NB) участвуем мы сами. Человек нередко оказывается «на посылках у других».], безличные люди, которые возьмутся решать за них, и без них.

Неизвестно, в каком облике обнаружатся эти «das man», в облике матери, отца, бабушки, дедушки, тёти, дяди, подруги, друга, соседки, соседа, возможно, вообще без конкретного облика, но они, «das man», обязательно объявятся, обязательно вмешаются, и всё разрушат, из самых лучших побуждений.

Есть ли пол у мозга: спрашивают французские документалисты…

…документальный фильм по серьёзной книге

Документальный фильм французских документалистов «Есть ли пол у моего мозга» снят по книге «Мозг, пол и власть»[62 - «Есть ли пол у моего мозга» – документальный фильм 2010 года (Франция), снят по книге «Мозг, пол и власть», изданной в 2005 году].

Книгу не читал. Можно предположить, что книга серьёзная, научная. Ограничусь фильмом, для настоящей книги, тем более для «Дневника» образный строй фильма важнее научных аргументов. Тем более, основная цель фильма, разрушение мифов, или, разрушение сложившихся клише. А это совпадает со сквозной темой настоящей книги.

…люди из разных планет

Композиционно фильм построен очень просто.

Сначала речь идёт о привычных клише, которые так въелись в наши головы, что воспринимаются как наследие эволюции, а потом слово предоставляется учёным, которые, по существу, разрушают эти клише.

Подавляющее большинство людей, убеждены, мужчина есть мужчина, женщина есть женщина, так распорядилась природа, так, следуя природе, тысячелетиями развивалась культура, и разрушение этого различия, может принести людям много бед.