Полынь: молекулы горечи

– Точно же, – растянула губы в улыбке Яна. – До завтра.

– Позвольте, я провожу вас, – мягко заговорил Сергей.

– Не стоит, – ответила Яна кратко.

– Безо всякой лести, – продолжал навязчивый Сергей. – У вас отличный парнишка. У меня тоже сын.

– О! – наигранно мило всплеснула руками Яна. – Я срочно должна ехать. Прощайте, Сергей.

Яна развернулась и направилась к своей машине. Она не станет забирать сына в присутствии этого человек. Садик охраняется, так что у нее есть как минимум час. Яна заблокировала двери своего форда, и набрала номер воспитательницы.

– Алла Егоровна, это мама Максима Заляхова. Сегодня я немного задержусь. Буду через сорок минут. Ребенка заберу именно я. Хорошо.

Яна выдохнула и тупо посмотрела на свой телефон. Чересчур сильно сжала пальцами переносицу, затем опустила руки в паническом расслаблении, но закусила губы, и решительно ухватилась за руль.

Через 10 минут она подъехала к корпусу технологического факультета. Почему именно сюда? Здесь она начинала учиться прежде чем перевелась на физ-мат, знает каждый угол. Обернулась несколько раз. Никто не преследовал ее. На стоянке пусто. Кто знает, может быть, она перестраховалась? Яна подождала еще. Мимо прошли две женщины среднего возраста. Сумрачный зам. декана уехал куда-то на своей Калине.

Яна вышла, сделала несколько шагов по улице. Колени дрожали. Это неудобное короткое платье, в котором она похожа на малолетку, давно следовало опустить в мусорное ведро. Делать нечего, пришлось выпрямиться и поднять подбородок. Гордая пигалица – это лучше, чем понурая пигалица. Первые двадцать шагов потные ступни так и стремились выскользнуть из туфель. На двадцать первом она споткнулась и чуть не полетела на колени. «Не важно – иди дальше».

Сейчас она дойдет до парадного входа, поднимется по лестнице, войдет, и мило кивнет знакомой вахтерше, дойдет до туалета, позвонит Альберту, вернется обратно, и забирать Макса она будет уже не одна.

В женском туалете было сыро и холодно. Табачный дым вонючей копотью оседал в горле, на волосах и на одежде.

– Я буду дрыхнуть сегодня весь день, – раздался в трубке хриплый голос Альберта.

– Двадцать минут назад шантажист Сергей разговаривал с моим Максом у загородки в детском саду, – выпалила Яна.

Альберт был начальником уголовного розыска области, и Яна категорически не любила его беспокоить. Они учились в одном классе, и умудрились даже переспать разок, после чего Альберт сказал, что не позволит больше ни одной брюнетке нарушать его целомудрие. Яне тоже не понравилось. Они могли бы чаще общаться, но Альберт вскоре женился и его супруга (натуральная блондинка с густыми волосами) оказалась ревнивой как африканский крокодил.

– Тебя еще не доконала эта тягомотина? Неужели твой Костя не может с этим разобраться? – вздохнул Альберт. – Ладно, сейчас Леха подъедет к детскому саду.

Послышались короткие гудки.

Яна прислонилась спиной к грязной холодной стене женского туалета. Отзвуки слов Альберта таяли в воздухе, и на душу спускалось ласковое ледяное безразличие. Если взялась защищаться, она доведет это до конца. Хотя бы все оказалось миражом. И пусть Альберт потом всем рассказывает про свою умалишенную одноклассницу. Ничего. Главное, не дать всей этой криминальной гнили стать частью ее жизни.

Яна напряглась и стиснула зубы. С нее хватит шантажа и угроз.

На секунду закрыла глаза. Потом резко отстранилась от стены, решительно шагнула вперед, и, вздрогнув, отшатнулась. Перед ней стоял Сергей. Мрачный, без тени наигранной приветливости.

– Кому звонила?

– Да пошел ты.

Он шагнул вперед, его рука сдавила ее горло. Крикнуть стало невозможно, дыхание затруднилось. Второй рукой он быстро шарил в кармане.

Не помня себя, Яна вытащила из сумки широкий нож, и через секунду он по рукоять ушел в бок шантажиста. Он зарычал, и Яна как безумная толкнула его от себя. Он должен был упасть спиной на раковину для мытья рук, она услышала характерный звук, стон, но обернуться не смогла. Руки дрожали так, что она не сразу попала пальцами в дверную ручку. Пробежала коридор. Вахтерши нет. На улице ослепительное солнце заставило ее остановиться.

Ноги вкривь и вкось ступали по разбитой асфальтовой дорожке. В груди колотилось так, словно вместо сердца установили дренажный насос. В ушах, на шее, в голове больно пульсировала кровь. Руки сильно дрожали, едва удерживая сумку, которая сделалась тяжелее всего на свете.

* * *

Кое-как уселась в машину. Яну по-прежнему трясло. Она не в состоянии была выпустить сумку из крепко сжатых пальцев. Кисти рук онемели. Словно протезом она пошевелила правой рукой. На ней не было крови. Только на платье. Небольшая бурая капля. Она содрогнулась всем телом и открыла рот не в состоянии издавать звуки. В ужасе она тянула ткань платья прочь, отстраняя от кожи. Швы трещали, но держались.

Через голову. Она потащила его через голову. Что-то лопнуло. И порвалось. Яна ткнулась лбом в руль. В одном бюстгальтере немыслимо вести машину через весь город.

Под задним сиденьем нашелся старый коричневый свитер, забытый после выходных на даче.

Пришлось разминать правую руку – сустав заболел от напряжения. Сумочка стала такой легкой! Этот ужасный нож… Она так и не выложила его. Два года он ездил с ней на работу, совершая весь ее путь туда и обратно. Ни разу не обрезавшись, она постоянно ощупывала крепкую широкую рукоять, лезвие, такое холодное иногда… Почему она так и не нашла времени купить перцовый баллончик? Яна посмотрела на свое жалкое отражение в зеркале заднего вида. Может быть, сейчас выйдет из-за кустов разъяренный Сергей и зарежет ее в ответ? Прошли минуты, но она почему-то твердо знала, что он, этот страшный человек, заканчивает свою жизнь сейчас.

Когда он только начал их преследовать, первое что пришло в голову – положить нож в сумку, чтобы защитить сына и мужа, если что… Как медленно и как быстро прошли эти два ужасных года.

* * *

– Мам, отвези меня к дедушке, – ныл Максим по дороге домой. – Завтра в садике дурацкий день бега. Ты же знаешь, я ненавижу бегать для зрителей.

– Ты же играешь в футбол с папой во дворе, – выдавила из себя Яна. – Любой житель нашего дома может посмотреть на это.

Яну тошнило, голова кружилась, она остановила форд возле магазина.

– Купи минеральной воды, – попросила сына.

– Ну, мам, – протянул Максим. – Как насчет завтра?

– Ладно, поедем к деду, – еле слышно отозвалась Яна. В висках ухало так, что сложно было говорить.

* * *

Домой Яна возвращалась одна. Сын с радостью остался у деда.

На улице совершенно стемнело. Старые тусклые фонари светили не везде.

У подъезда как обычно чисто и хорошо освещено. Еще бы, в их доме живет половина администрации города. Лифт всегда работает.

Не в силах распрямить плечи, Яна робко переступила порог квартиры. В темноте коридор показался грязной траншеей. Казалось, Костя все знает и напряженно ждет ее. Казалось, весь город знает все до мельчайших подробностей.

– Привет, – сказала она в пустоту. Вышло очень тихо и немного сипло.

– Привет, – повторила она.

Раздался шорох из второй спальни. Константин часто уносил туда ноутбук и работал по вечерам, чтобы голоса жены и сына не отвлекали его. Это была самая дальняя комната, и если закрыть немецкую звукоизоляционную дверь, там ничего не будет слышно. Поэтому в некоторые из будних дней Яне казалось, что муж ночует на работе, когда как он находился в нескольких метрах, через стену.

Послышались тяжелые шаги.

– Мама недовольна, что ты привезла им Макса без предупреждения.

– Прости, – ответила Яна вяло. Стараясь не смотреть в глаза мужа, она аккуратно поставила свои ботинки на обувную полку.

– Ты даже не спросила, как она себя чувствует сегодня, и какие у нее планы на завтрашнее утро, – продолжал Костя.