Полынь: молекулы горечи

Яна попыталась улыбнуться.

– Все равно ты плохо выглядишь. Тебе нужна смена действий, – покачала головой Даша, и попробовала мармелад. – Работу свою ты не бросишь, так хоть роман с кем-нибудь закрути.

– Даша!

– Хватит уже делать из своего Кости священную корову!

– Как думаешь, у него это надолго? – без особого интереса спросила Яна.

– А он и раньше у тебя погуливал?

– Да, – нехотя призналась Яна.

– Уходи, – негромко ответила Даша, на ее лице отразилось простое искреннее сочувствие. – Он был с дочерью губернатора.

Яна поняла, что ее трясет, и заплакать не получается.

– И не надо так бледнеть, – выговорила Даша с набитым ртом. – Хороших мужчин не так мало, как об этом говорят. Найди любовника. Костян почувствует, и бросится тебя возвращать. И так до следующего мартовского помешательства, – хихикнула жена декана, потом заставила себя говорить серьезно. – Я позвоню маме, она кликнет вашу школьную директрису, и уже на следующей неделе ты отправишься в командировку.

– Не надо! – в панике выпалила Яна, мимоходом понимая, что ее импульсивный страх просто смешон.

– Неправильно поставленный вопрос, – покачала головой Дарья. – Спроси меня «куда?».

– Куда, – механически повторила Яна.

– Далеко.

Яна поднялась из-за стола. Об оконное стекло с силой ударился комок, и полетел куда-то.

– Птица, – пролепетала Даша.

– Глупости.

– Нет, не глупости. Ты еще скажи, что в сны не веришь.

Брови Яны изогнулись в удивлении. От рафинированной, хорошо образованной супруги декана ожидать средневекового суеверия она не могла.

– У меня, конечно, тяжелые времена, но крыша пока еще на месте, – сосредоточенно сказала Яна.

– С таким явно негативным отношением к знакам своей судьбы далеко не уйдешь, – парировала не менее серьезная Даша.

– Стой, – мягко начала Яна, – Расскажи лучше про Сашкина.

Сказала, и пожалела. Идиотский выбор темы для разговора. Зачем? Безусловно, дальнейшие действия этого человека волнуют ее. И сам он, уверенная манера разговаривать, колючий скептический взгляд задели ее больше, чем можно было ожидать в подобных обстоятельствах. Но к чему словоблудие? За последние пару лет Яна устала от долгих микроскопически подробных сплетен. Казалось, всякая новость, попавшаяся в лапки дотошной женской компании, будет искажена и обслюнявлена. Нет сомнений, происходящее с ней тоже рано или поздно станут жевать, но только не теперь. Она не готова. Сегодня, сейчас, в разговоре с Дашей и так допущено слишком много ошибок.

– Почему ты спросила? – томно отозвалась Дарья.

Яна внимательно посмотрела подруге в лицо. Зачем она пришла?

– Если тема прокуратуры неприятна, мы не говорим, – пожала плечами Яна.

– Знаешь, – Даша закусила губку. – Когда он подходит, у меня мысли исчезают. Я так хочу, чтобы он взял меня за руку. Это неправильно! Я понимаю… Он совершенно посторонний человек, но у него такие плечи. Я сама себе противна.

– Ты про Олега? – окончательно запуталась Яна.

– Да нет же, – воскликнула Даша. – Ты что, Сашкина в близи не видела?

– Ты без ума от пожилого мужчины, которого видела один раз?

– Пожилой, моя дорогуша, это шестьдесят плюс, а Сашкину чуток не хватает до пятидесяти, – выдохнула нетерпеливо Дарья. – И, вообще, я думала, ты меня образумишь, а ты сама заторможенная.

– Я тоже в Сашкина влюбилась, – сказала Яна не думая.

Даша дернулась, быстро глянула на подругу, и засмеялась.

– В тебе страсти не больше, чем у кактуса на нашем подоконнике. Правда он в отличие от тебя цветет.

– Думаю, твой кактус еще и моложе.

– Забавно, – улыбнулась Даша. – Мне легче. Немного. Захотелось узнать, где Олег.

– А что он сделал, твой Олег, почему ты стала смотреть на мальчиков вроде Сашкина? – спросила Яна, прекрасно понимая собственную бестактность.

– Ничего, – быстро ответила Даша. – Знаешь, это шутка была насчет него.

– Я так и подумала. Потому что женщины обычно влюбляются в таких как твой Олег.

Половину воскресного дня заняла Дарья, вторая половина ушла на подготовку к утреннику в садике Максима. Стихотворение они выучили хорошо, костюмчик она отгладила, ботинки, рубашку и носки приготовила. Поздно вечером, когда сын уже крепко спал, Яна добралась до душевой кабины. Она вымыла себя словно большую постороннюю вещь, без эмоций, машинально выполняя знакомые действия. Зачем женщине ухоженное тело, зачем глянцевые ногти на ногах, если внутри обожженное пространство. Перестала быть удобной и красивой – становишься барахлом.

Говорят, у человека должно быть заповедное место, возможно близкий, более мудрый, более выносливый человек, который способен подсказать или хотя бы выслушать, не осуждая. Откуда берется этот неизменяемый кусочек счастья? Наверное, у хороших людей он просто есть, у плохих его нет, и они его отнимают. А как насчет никаких людей, насчет тех, кто был хорошим, и за вечер безвозвратно стал плохим? Почему у нее нет и не было всего этого? Зачем заставлять себя пить воду и глотать что-то из еды? Зачем жить такому человеку, как она? Пусть только Костя вернется, у него, по всей видимости, сейчас подходящая случаю фаза жизни. Яна Оладьева становится лишней.

Утро понедельника выдалось свежим. Яна очнулась ото сна в половине шестого. К восьми приехала свекровь, и без объяснений забрала внука на пару дней. Целых два раза в неделю пойти в гости к одной и той же бабушке было странным в их семье, но сегодня об этом никто не подумал.

Хорошо хоть Максим помнил про свой утренник, и захватил парадные ботинки, чистую рубашку, и остальные приготовленные вещи. Татьяна Анатольевна соблаговолила взять фотоаппарат, стопку чистого белья для ребенка, и даже улыбнулась на прощанье.

Продолжение понедельника встретило ее дождем и ветром, плотная туча затянула небо так, что утро стало похожим на вечер. Уроков в школе битком. Да еще с самого утра названивал Решетов и просил приехать к началу второй пары, потому что господин Сашкин хочет побеседовать с сотрудниками их кафедры именно сегодня.

В школе все тоже обсуждали убийство, и каждый подспудно радовался, что здание школы не было запятнано подобным образом.

Дико и горестно было ей брести по чистому почти родному школьному коридору, совершенно одинаковому все дни недели. Это бежевое покрытие под подошвой ее обуви было настроено на рабочий лад и в воскресенье и в понедельник после обеда. Вот здесь, в восемнадцатом кабинете, идет урок русского языка – Ангелина Феликсовна четко тонко и строго дает свой предмет. Ее голос Яне приятно слышать в любой момент, строгость и подтянутая манера Ангелины Феликсовны органически подходила Яне, эта строгость бодрила ее.

Вот двадцатый кабинет, и Яна никогда не задерживается возле него. Здесь владения Елены Владимировны. Страшная и вздорная как мультипликационный тролль, Елена Владимировна трижды скандально развелась, не находила общего языка с единственной дочерью и умела испортить настроение любой коллеге, не повышая голоса. Ее предметом была биология и только здесь, среди учебников, парт и пульта от проектора ее маленькие, близко посаженные глаза горели священным огнем. Елена Владимировна ловко поддевала факты своим длинным носом и осаживала учеников одним только взглядом, даже если ответ был правильным. Предмет свой она страстно любила, одинаково веря в гений Дарвина и открытия Менделя, она горела биологией подобно тому, как старая дева сгорает под взглядом молодого физкультурника в облегающей майке.

Кстати, о молодости, следующий, двадцать первый кабинет, занимает Анатолий Григорьевич – издали он выглядит привлекательно. Высокий брюнет, движения неторопливые, одет классически до боли (жилетка поверх рубашки хороша в пятьдесят, тогда как Анатолию Григорьевичу чуток за тридцать). Он хорошо знал историю и свободное от работы время делал Елене Владимировне презентации к разным ее урокам, используя разные интернет платформы. Презентации служили Анатолию Григорьевичу спасительной мухой – точно так же как самец паука перед спариванием с самкой приносит паучихе немного еды, чтобы не быть съеденным. И, о да, биология и история спали вместе.

Яна отвернулась, чтобы забыть о них, спустилась на первый этаж и с благодарностью услышала приятный уравновешенный голос Евы Владимировны. Деепричастные обороты – это прекрасно, и если Александр Сакоевич взял Еву Владимировну на работу – толк из нее обязательно выйдет – директор никогда не ошибается относительно способностей своих учителей.

Работы было по горло, и Яна не стала задерживаться в учительской. Сегодня она всем была нужна, пришли сразу три матери учеников из вверенного ее руководству класса, и заняли полчаса времени вопросами об аттестации, пропусках и тому подобном. В десятом часу директор устроил экстренное совещание по вопросам охраны, пожарной безопасности, и проблемах работы мед пункта. В результате Яна не успела ничего из того, что запланировала, и едва справилась с проведением текущих занятий.